Но прежде чем она разобралась в своих чувствах, Дэвид обхватил ее за талию и поплыл к берегу, увлекая за собой.
Кэролайн задыхалась. И не потому, что он слишком крепко обнимал ее, а потому, что ее горло сжалось от удивления и подавленных желаний. Будь ее воля, она оставалась бы в таком положении вечно, даже если это делалось исключительно в демонстрационных целях. Но не прошло и нескольких минут, как их ноги коснулись дна, а затем и ее ягодицы, когда Дэвид вытолкнул ее на мелководье.
Он непринужденно растянулся рядом с ней, полулежа в прибое, набегавшем на берег. В отличие от него у Кэролайн было ощущение, словно она ведет безмолвную битву, притворяясь, что ее чувства затронуты меньше, чем на самом деле.
– Ну как, я достаточно хорошо ответил на вызов, русалка? – хмыкнул Дэвид.
– Что ж, это было неплохое представление для тех, кто только недавно научился плавать, – отозвалась она, бросив на него взгляд из-под ресниц.
– Это было отличное представление, мой друг. – Он выглядел чрезвычайно довольным собой, словно спасение тонущих девиц было для него обычным делом. – И должен вам сказать, что я плаваю с детства.
Это сообщение явилось для Кэролайн неожиданностью. Как и беспечное обращение к ней как к другу. Ее сердце упало. Вот, значит, как Дэвид относится к ней: считает другом, и не более того.
Но ради бога, неужели ему необходимо указывать на это так часто?
Не желая поддаваться раздражению, вызванному этим фактом, Кэролайн попыталась разобраться в воспоминаниях о том дне, когда он чуть не утонул. Она всегда считала, что Дэвид попал в опасную ситуацию, потому что полез в океан, не умея плавать, под влиянием ложной бравады, которая часто обретается на дне бутылки. Но, с учетом новых сведений, ее прежние выводы нуждались в пересмотре.
Дэвид вывел ее из задумчивости, подтолкнув плечом.
– Вы говорили, что вас научил плавать отец. Откуда он узнал о таком необычном стиле?
Кэролайн нахмурилась, очнувшись от размышлений над загадкой, которой был Дэвид Кэмерон.
– Кажется, от американца, который прожил несколько лет в Брайтоне. А тот, видимо, научился у аборигенов собственной страны. Наверное, он выглядит не слишком впечатляющим, но…
– Неважно, как он выглядит, – перебил ее Дэвид. Его освещенное луной лицо посерьезнело. – Вам следует поделиться своим мастерством, Кэролайн. Показать кому-то. Научить. Подозреваю, что, владея таким стилем, можно переплыть пролив между Европой и Англией.
Она покачала головой. Как будто у нее хватит смелости!
– Брайтонские мужчины считают меня достаточно странной и без плавания.
– Не стоит принижать себя, – возразил Дэвид. – Я нахожу в вас немало привлекательного.
Кэролайн издала смущенный смешок, проведя рукой вдоль тела, хотя весь вечер всячески старалась уклониться от его взглядов.
– Привлекательного? Посмотрите на меня, Дэвид. Я выше мистера Дермота. Мои руки более привычны к работе, чем к разливанию чая. Сегодняшняя вечеринка была редким событием в моем мире. Моя мать надеялась, что она приведет к другим приглашениям, и посмотрите, что из этого вышло.
Его взгляд стал пронизывающим.
– Зачем вы вообще путаетесь с этим молодняком? У меня сложилось впечатление, что вы не слишком наслаждаетесь их компанией. Не может быть, чтобы вы хотели выйти замуж за одного из них.
Этот мужчина чересчур проницателен. В тусклом свете Кэролайн не могла разглядеть цвет его глаз, но хорошо представляла их пронзительную голубизну.
– Мой отец не ожидал, что так рано умрет. Перед смертью он просил меня позаботиться о маме и Пенелопе, и я не вижу другого способа сдержать свое обещание. Выйти замуж за кого-нибудь из джентльменов, которые приезжают сюда на лето, значило бы, что моей семье больше не придется беспокоиться о деньгах.
– Но быть привязанной к мужчине, который, возможно, не заслуживает доверия, который может причинить вам вред, и все это ради финансовой безопасности… неужели это стоит такого риска?
Взгляд Кэролайн упал на его крепко стиснутые челюсти. Он говорил о браке так, словно много размышлял на эту тему и не обнаружил ничего заслуживающего рассмотрения. В его описании брачные обеты выглядели как оковы. А как же любовь и привязанность?
– И почему вы? – поинтересовался он почти сердито. – Почему не ваша сестра?
Кэролайн покачала головой.
– Вы слышали сегодня вечером, как Пенелопа заикается. Для здешнего бомонда не важно, что у нее, возможно, добрый характер или живое воображение. Как бы меня это ни огорчало, вынуждена признать, что это мне нужно выйти замуж, чтобы сделать приличную партию. Для моего собственного блага и для благополучия моей сестры.
– Ваша сестра показалась мне достаточно разговорчивой, несмотря на наше непродолжительное общение.
Кэролайн вздохнула.
– Просто она выпила вина, расслабилась, и заикание стало почти незаметным. Но когда проспится, все вернется на круги своя. Я бы не променяла Пенелопу ни на кого на свете, но у нее так же мало шансов на удачный брак, как у меня, если не меньше. В этом вся проблема. Я последняя надежда нашей семьи, но едва ли кто-нибудь станет ухаживать за мной, не говоря уже о том, чтобы сделать предложение. Мистер Дермот позаботился об этом.
Последовало короткое молчание.
– Мистер Дермот не произвел на меня впечатления молодого человека, достойного вашего внимания. Что заставляет вас чувствовать себя так неловко в его обществе?
Кэролайн пожалела, что берег не может разверзнуться и поглотить ее.
– Я… Я позволила ему меня поцеловать. Только один раз, но этого оказалось достаточно. Это он сказал, что я плохо целуюсь, и, к сожалению, не только мне, а всем, предположив, что причиной тому не только моя неопытность. – Она покачала головой, испустив протяжный вздох, который прозвучал страдальчески даже для нее самой. – Светская публика считает меня… эксцентричной, скажем так.
Дэвид выдержал долгую паузу, и к тому времени как заговорил, ее сердце было готово выскочить из груди.
– Значит, наш поцелуй был всего лишь вторым для вас?
– Да, – отозвалась она шепотом. – Моим вторым неудачным поцелуем.
Дэвид пошевелился, сдвинув гальку, на которой она сидела.
– С чего вы взяли, что наш поцелуй был неудачным?
Она осмелилась посмотреть на него.
– Вы оттолкнули меня. И посмеялись надо мной.
Он покачал головой, угрюмо подняв губы.
– Вы неправильно истолковали мою реакцию, Кэролайн. Просто вы напомнили мне… кое-кого, и это вызвало у меня чувство неловкости. И поскольку мне не хотелось оживлять эти воспоминания, я счел за благо установить между нами дистанцию. Но, уверяю вас, я не смеялся над вами.