У меня на душе сразу стало легко и радостно оттого, что я собираюсь совершить правильный поступок – возвратить табличку и тайные знания людям, которые столетиями охраняли их. Я вспомнила слова Ови Бубу о боге воздуха Шу, уши которого всегда слышат нас. Может быть, он сообщит Глазам Гора – уаджетинам – об оставленном мной послании.
Я сунула руку в карман, нащупала обломок Вавилонского кирпича и принялась внимательно вслушиваться.
В воздухе раздался едва слышный свист, затем стал громче и зазвучал как шепчущий голос. Я закрыла глаза, пытаясь разобрать слова. Шорох стал еще громче, голоса напоминали теперь чей-то далекий разговор, из которого я, увы, даже с помощью знающего все языки Вавилонского камня не могла понять ни единого слова.
Разочарованно вздохнув, я отправилась в обратный путь мимо колонн, тихо радуясь тому, что первый шаг сделан и теперь можно надеяться на завершение всей этой эпопеи. И тогда… сколько же тогда чудесных открытий ожидает меня впереди! Мама сказала, что у меня талант к археологии. Подумать только, сколько всего я уже могла бы сделать, если бы не отвлекалась постоянно на посторонние – и, прямо скажем, крайне опасные! – дела.
Послышались шаркающие по пыльному каменному двору шаги.
Я стрельнула глазами в сторону трубчатых колонн. Никого. Впрочем, погодите. Вон там, позади одной из статуй Рамсеса, движется какая-то тень! Я присмотрелась. Тень выдвинулась вперед и превратилась в древнего высохшего старичка.
Роста он был маленького, не выше меня самой. С большой лысой головой. Если бы ему чуточку больше роста и чуточку меньше морщин, он сошел бы за брата-близнеца Ови Бубу.
Но что удивительнее всего, старичок был одет как древний жрец Сем, служитель бога Амона, – в перекинутую через одно плечо белую полотняную тунику, отороченную мехом леопарда.
– Здравствуйте, – сказала я.
– Приветствую, – с сильным акцентом ответил старичок по-английски. – Чем могу помочь вам?
Я бросила взгляд назад, в сторону жертвенника. Неужели мое сообщение дошло настолько быстро? Впрочем, почему бы и нет?
– Я ищу Глаза Гора. У меня к ним дело.
– Могу я узнать, кто ищет встречи с ними? – удивленно поднял бровь жрец.
– Меня зовут Теодосия. Меня прислал Ови Бубу.
Услышав имя мага, жрец замер.
– Вот как. В таком случае мы должны послать за ними. – Он поднес к губам два пальца и коротко свистнул. Спустя считаные секунды в небе появилась темная тень. Сокол! Он резко, камнем ринулся вниз и опустился прямо на раскрытую ладонь жреца. Старик что-то шепнул соколу, свирепо наблюдавшему за мной своим умным круглым глазом. Закончив шептать, жрец подкинул сокола в воздух и молча проследил за тем, как он улетает прочь.
– Что теперь? – спросила я.
– Теперь подождем, – ответил старичок.
– Вы хотите сказать, что они прибудут прямо сейчас?
Жрец кивнул и уселся у подножия одной из колонн возле входа в храм. Немного подумав, я сделала то же самое.
Спустя некоторое время (точнее, через полчаса, если верить часам профессора Квиллингса) вдали послышался перестук копыт.
– Вот и они, – улыбнулся мне старичок.
Еще пара минут, и во двор храма въехало трое всадников. На них были длинные развевающиеся черные накидки и головные повязки, перехваченные зелеными и золотыми шнурками.
– Ты звал нас, Барути? – спросил один из них, соскакивая со своего коня на землю.
– Не я вас звал, Хальфани. Это она оставила приношение для вас, – указал в мою сторону жрец.
Хальфани резко развернулся на каблуке и пронзил меня свирепым взглядом, напомнившим мне взгляд сокола. Меня захлестнула волна властной энергии, она была намного сильнее той, с помощью которой когда-то пытался покорить мою волю Ови Бубу. Когда я – хоть и не без труда – устояла перед этим напором, Хальфани прищурился, быстрым шагом прошел к жертвеннику, достал мою записку, молча прочитал, а затем с непроницаемым лицом обратился ко мне:
– Откуда вам известно, как нужно оповещать нас?
– Это сказал мне Ови Бубу.
Царившая тишина взорвалась – все уаджетины заговорили одновременно. Я словно ненароком сунула руку в карман и сжала свой кусочек Вавилонского камня.
– Ови Бубу здесь?
– Если так, почему он не явился сам?
– Что вам известно о Том, Кто Мертв Для Нас? – этот вопрос был задан по-английски и адресован мне.
– Тот, Кто Мертв… О, вы имеете в виду Ови Бубу? Я знаю, что он сильно сожалеет о своем поступке. Это он прислал меня, потому что у меня есть то, что вы очень желаете получить. На самом деле это настолько ценная вещь, что, вернув ее, Ови Бубу надеется, в свою очередь, вернуть ваше расположение и доверие.
Снова последовал взрыв эмоций, на этот раз окрашенных гневом.
Наконец жрецу удалось утихомирить всех, и он сказал:
– Думаю, нам стоит вначале взглянуть на то, что принесла эта девочка, а потом уже решить, стоит ли еще раз осуждать Ови Бубу.
– Я привезла Изумрудную табличку, чтобы вернуть ее вам, – нервно сглотнув, ответила я.
Хальфани выступил вперед, обшарил меня глазами и спросил:
– И где же она? При вас ее нет.
– Конечно нет, – согласилась я. – Сначала я должна была убедиться в том, что смогу связаться с вами, и только потом тащиться через весь город с этой табличкой. Она, сами понимаете, не та вещь, чтобы выставлять ее напоказ.
– Где гарантия, что вы не лжете?
– А какой мне смысл лгать? – вопросом на вопрос ответила я.
Хальфани посмотрел на мою записку, которую по-прежнему держал в руке.
– Здесь написано также, что у вас имеется доказательство ваших добрых намерений.
– Да. Оно здесь. – Я протянула ему свой грязный потертый ридикюль. – То самое доказательство.
Хальфани осторожно взял из моей руки ридикюль, вернулся к своим товарищам, затем открыл ридикюль и удивленно пошатнулся назад.
– Шар Ра! – И они все трое принялись жарко шептать о чем-то.
Затем Хальфани обернулся ко мне и спросил:
– Как этот Шар оказался у вас?
Я посмотрела на золотой, мерцающий в лучах солнца артефакт. Если эти уаджетины такие же, как Ови Бубу (а разве можно сомневаться в этом?), они почуют ложь за сто шагов. Так что лучше всего говорить с ними придерживаясь правды, хотя и в самых минимальных дозах.
– Он хранился в музее, где работают мои родители.
Уаджетины быстро заговорили на арабском, Хальфани выслушал их, кивнул головой и задал мне следующий вопрос:
– Вы нашли один только шар?
– Нет, – призналась я, слегка переминаясь с ноги на ногу. – Там был еще жезл. Жезл Осириса.