– Гаджи? – спросила я. Рост, фигура, одежда были как у Гаджи, однако если уж магическую табличку можно подделать, то арабского мальчишку и подавно.

Он бурно закивал закрытой капюшоном головой.

– Ты в порядке? – снова спросила я, надеясь услышать его голос.

Повисло молчание, затем мужчина, к которому была привязана правая рука Гаджи, размахнулся и своей свободной правой рукой ударил мальчика по голове.

– Прекратите! – крикнула я. Гаджи снова закивал, поднял руку, чтобы поправить съехавший капюшон, и тут я заметила у него царапину, которую оставила ему Исида несколько дней назад.

– Довольно! – сказал фон Браггеншнотт. – Вы видите его своими собственными глазами, фрейлейн. Он цел и невредим. Если хотите, чтобы он таким и остался, отдайте мне табличку.

– Хорошо. – Мне до смерти хотелось поискать взглядом майора Гриндла, но знала, что это было бы слишком рискованно для нас обоих. Вместо этого я повернулась к фон Браггеншнотту и его людям спиной и спокойно направилась к груде мусора. Каждый мой мускул был напряжен от страха, но я успокаивала себя тем, что слуги Хаоса ничего мне не сделают. Не посмеют. Во всяком случае, пока я не покажу им табличку.

Подойдя к куче, я наклонилась, погрузила руку в мусор, нащупала мешок, ощущая спиной пристальные взгляды. Вытащив мешок, я отнесла его назад к тому месту, где стоял фон Браггеншнотт, но остановилась в нескольких шагах от него.

– Сначала отпустите Гаджи, – сказала я.

Фон Браггеншнотт шевельнул пальцами своей единственной руки, двое охранников тут же отпустили Гаджи, и он пошатнулся от неожиданности.

Не сводя глаз с Гаджи, я резко протянула мешок фон Браггеншнотту:

– Забирайте.

Он снова дернул головой, один из его людей вышел вперед и взял у меня мешок. Я сделала шаг в направлении Гаджи, но фон Браггеншнотт остановил меня.

– Найн, найн, найн! – закудахтал он, покачивая своим единственным указательным пальцем. – Только после того, как я увижу, что вы мне здесь принесли.

Выбора у меня, сами понимаете, не было, но вы должны понять и то, каково мне было ждать, пока они развернут табличку!

Пока его помощник возился с оберткой из обрывков кожи, фон Браггеншнотт сказал, сверля меня своими глазками:

– Надеюсь, вы не пытаетесь одурачить нас.

– Нет, потому что на кону жизнь Гаджи, – ответила я. Это было действительно так. Я и не думала дурачить слуг Хаоса, обвести их вокруг пальца придумал майор Гриндл.

Наконец помощник развернул табличку, и я замерла. Только бы работа майора Гриндла выдержала проверку слуг Хаоса!

Фон Браггеншнотт наклонился ближе к табличке, внимательно рассмотрел ее и наконец улыбнулся. Между прочим, улыбающийся фон Браггеншнотт – чудовищное зрелище!

– Браво, браво, – сказал он.

– Вот и отлично. А теперь, я полагаю, нам пора, – я ринулась вперед и схватила Гаджи за руку.

– Хватайте их! – крикнул фон Браггеншнотт.

Двое слуг Хаоса подскочили и оттащили меня прочь от Гаджи.

– Что за дела? – возмущенно взвизгнула я. – Вы же говорили, что это будет честная сделка!

Двое других людей окружили Гаджи, продолжавшего слепо качать вперед и назад своей закрытой капюшоном головой.

– Я солгал, – довольным тоном заявил фон Браггеншнотт. – Это вас удивляет? Не думаю. Между прочим, у нас с вами осталось неулаженным еще одно дельце. – Он многозначительно поднял вверх пустую перчатку на своей левой руке.

– Боюсь, с этим дельцем вам придется подождать, – прокатился над двором громовой голос майора Гриндла. Слуги Хаоса задергались, пытаясь понять, кто это говорит и откуда. Я же взглянула на Гаджи и шепнула:

– Приготовься.

– Прибор, отталкивающий проклятия, мисс Трокмортон, – напомнил мне бестелесный голос майора Гриндла. Я быстро переключила на своих часах нужную кнопку.

– А теперь, если можно, авторучку, – последовала новая команда.

Еще не отзвучали последние слова майора, а в воздухе уже раздался свист, треск, и сотни маленьких раскаленных искр брызнули ливнем на стоящих по обе стороны от меня слуг Хаоса. Они закричали, выпустили меня, принялись корчиться под струями Огненного дождя. Почувствовав, что обе мои руки свободны, я крикнула: «Пригнись, Гаджи!», а затем с силой повернула колпачок авторучки, которую дал мне профессор Квиллингс.

Ручка сработала моментально. Послышался негромкий хлопо́к, затем во всю глотку завопили слуги Хаоса. Темноту пронзил мощный луч какой-то смертельно опасной энергии. Фон Браггеншнотт тоже кричал от боли, но оказался единственным, кто сумел удержать себя в руках. В руке, если быть точной. В той самой руке, которой он сейчас полез в свой карман за пистолетом.

– Бегите! – крикнул Гриндл, спрыгивая во двор откуда-то сверху. Но мы и так уже были на полпути к пилону. Тут из-за святилища Сети вышел человек – откуда он взялся? – и схватил меня за руку. Схватить схватил, но сжать свою руку не успел, потому что прямо ему в лицо вцепился какой-то маленький, яростно шипящий комок.

Исида! Располосовав слуге Хаоса щеки своими острыми, как бритвы, когтями, она оставила его валяться на земле, обхватив лицо ладонями.

Это было то, что нужно. Я потащила за собой бедного Гаджи, не останавливаясь даже для того, чтобы снять у него с головы дурацкий капюшон. Ничего, я сделаю это чуть позже, когда мы окажемся на свободе, а пока просто поддержу Гаджи, чтобы он не упал.

У нас за спиной зазвенела сталь – бойцы потянулись за своими мечами, шпагами, саблями (не знаю, что еще у них там было). Добежав до первого пилона, я рискнула быстро оглянуться через плечо, но тут же услышала:

– Не копайтесь, мисс Трокмортон! Верхом на лошадь, быстро!

Я крепче ухватила Гаджи за руку и помчалась к тому месту, где была привязана лошадь.

Глава двадцать четвертая. Непредвиденный поворот

Когда мы добрались до лошади, я наконец улучила секунду, чтобы сдернуть капюшон с головы Гаджи.

Но это оказался не Гаджи!

– Кто ты? – спросила я.

Испуганный мальчишка что-то пролепетал по-арабски. Я сразу подумала, что это какой-нибудь обычный крестьянский ребенок, которого Змеи Хаоса похитили прямо с улицы, чтобы одурачить нас. Я покосилась на расцарапанную руку мальчика – неужели те негодяи нарочно ранили ребенка, чтобы сделать более правдоподобным свой обман?

Прежде чем я успела решить, что делать дальше, из темноты выступили две фигуры в накидках и надвинутых на голову капюшонах. Они подошли от пилона к сфинксам, и каждый из них остановился возле скульптуры, у которой уцелела голова.

– Пойдем, – сказала я мальчику. Мне было не важно, кто он. Достаточно того, что я знала другое – нам обоим необходимо исчезнуть раньше, чем эти люди заметят нас.