Всадники дружно развернули своих лошадей и галопом поскакали в ту сторону, откуда мы недавно приехали.

Затем Хальфани вновь обратился ко мне:

– Как они могли узнать о нашем фараоне? – Голос у него был бархатным, похожим на урчание, только это было не кошачье мурлыканье, а, скорее, низкое рычание пантеры.

– Не знаю, – прошептала я. – Уж я-то им точно этого не говорила. Они мои заклятые враги.

Хальфани пристально посмотрел на меня и, помолчав немного, сказал:

– А враг моего врага – мой друг, да? Тебе повезло, юная мисс. Тебя желает видеть наш верховный жрец. Оставим дальнейший разговор до встречи с ним.

– Хочу, чтобы вы знали: я должна возвратиться домой до утра. Моя мать не знает, куда я отправилась.

Хальфани окинул меня каким-то отрешенным взглядом, и я поняла, что дело мое плохо.

– Я не вернусь домой к утру, так вас надо понимать? – упавшим голосом спросила я.

– Нет, юная мисс. Я не знаю, когда ты теперь возвратишься сюда.

Он махнул рукой, несколько уаджетинов со всех сторон окружили меня и мою лошадь.

– Моей матери все это очень не понравится, – предупредила я. – Вы не представляете, какой шум она может поднять.

Не обращая ни малейшего внимания на мои угрозы, Хальфани выдвинул в ответ свои:

– Если ты начнешь кричать или попробуешь сбежать, нам придется связать тебя и заставить замолчать. Мы предпочли бы не делать этого, но ты должна дать слово, что не будешь пытаться помешать нам.

Мне сразу вспомнился молчаливый помощник Ови Бубу с отрезанным языком.

– Даю вам слово, – сказала я.

Меня накрыло волной магической силы – Хальфани пытался проникнуть мне в мозг, чтобы проверить, правду я сказала или нет.

– Я же дала слово, – раздраженно заметила я.

– Ты не должна упрекать меня за желание проверить крепость твоего слова, юная мисс, – пожал плечами Хальфани. – А теперь пойдем. С тобой поедет Хашим. Он будет управлять твоей лошадью.

– А еще знайте, что меня будет искать майор Гриндл, – сказала я не столько для того, чтобы предупредить уаджетинов, сколько ради того, чтобы немного подбодрить себя.

Хашим обменялся многозначительным взглядом с Хальфани и спросил:

– Тот человек, который был с тобой в храме?

– Да.

Хальфани покачал головой, и меня охватило недоброе предчувствие.

– Нет, юная мисс, твой майор не придет за тобой. После того как по храму прошлись оживленные нами криосфинксы, там не осталось ничего живого.

Глава двадцать пятая. Кверет Айхи

Мы ехали сквозь ночь. Во рту я чувствовала горький привкус поражения, я устала телом и душой и гадала, увижу ли еще когда-нибудь маму или Гаджи. Или Исиду.

Когда я уже была готова свалиться с лошади на землю от усталости, уаджетины свернули с дороги и направили лошадей к развалинам римского храма, едва различимым в бледном свете уходящей с небосклона Луны. Хальфани помог мне слезть с лошади, отвел внутрь, к стене, и сказал:

– Жди здесь.

Я легла на пол и тут же провалилась в сон.

Мне показалось, что прошло всего лишь несколько секунд, и вот уже послышались голоса, твердящие, чтобы я просыпалась. Я зевнула, потянулась, поморщилась, почувствовав, как саднят стертые о седло ноги. Затем заметила, что кто-то, оказывается, подложил что-то мягкое мне под голову и накрыл одеялом. Тронутая такой заботой, я тряхнула головой, чтобы окончательно прогнать сон, и села.

– Доброе утро.

Я вздрогнула, услышав низкий голос майора Гриндла. День начинался с сюрприза.

– Вы не умерли! – радостно воскликнула я.

– Нет, – сухо отозвался он. – Не умер.

Я быстро осмотрелась по сторонам, проверяя, виден ли майор кому-нибудь еще, кроме меня.

– Вы пришли, чтобы спасти меня? – шепнула я.

– Боюсь, что нет, – еще более сухим тоном ответил майор и шевельнул руками, показывая, что они связаны у него за спиной. – Хотя намеревался спасти. Но этих людей оказалось чертовски сложно застать врасплох.

– О… – Мое сердце упало, мои мечты о том, что я вот-вот окажусь на свободе, разбились вдребезги. – Мне очень жаль, что вы попали к ним в плен, но все равно я очень-очень рада видеть вас.

– Я тоже, – сказал майор. Он сурово посмотрел в ту сторону, где был разбит походный лагерь уаджетинов, и спросил: – Они вам ничего плохого не сделали?

– Нет, пожалуй, если не считать того, что я натерла ноги седлом.

Майор Гриндл разочарованно покачал головой, словно надеялся получить повод сцепиться с уаджетинами. Но с другой стороны, то, что они меня похитили, – разве это не повод?

Я наклонилась ближе к майору и тихо спросила:

– А как вам удалось пережить атаку криосфинксов?

Он вскинул голову, глаза его загорелись странным огнем:

– Вы видели это, да?

– Видела! Более того, могу сказать, что для оживления статуй они использовали обряд Размыкания уст, сэр. А что произошло, когда ожившие сфинксы ворвались во двор храма?

– Они напоминали двух чудовищных кошек, очищающих амбар от мышей, – восторженно покачал головой майор. – За пару минут расправились почти со всеми Змеями Хаоса, уцелели только трое из них, да и тех сильно покалечило.

– Никаких следов Гаджи не встретили, сэр?

– Значит, это был не он, – вздохнул Гриндл. – Я так и подумал, когда увидел тот капюшон. Внимание, мисс Трокмортон! Наши приятели идут. – И тихо добавил: – Не показывайте им, что я знаю арабский.

Прежде чем я успела глазом моргнуть, подошел Хашим. Он дал мне и майору по черствой лепешке – это был наш завтрак. А еще через пять минут нас уже снова сажали в седла продолжать путь.

Майора предварительно связали и заткнули ему рот кляпом, но это его, похоже, ни капельки не заботило. Он, как всегда, выглядел спокойным и уверенным в себе, общий вид, пожалуй, слегка портила лишь отросшая у него на щеках щетина.

Мы продолжили свой путь на юг. Солнце пекло нещадно, но уаджетины переносили жару совершенно невозмутимо, как и положено обитателям пустыни. А вот я чувствовала себя увядшим листиком салата – еще немного, и пожелтею. Куда, интересно, они нас везут? И не сварюсь ли я заживо раньше, чем мы доберемся до цели? У меня из головы не шли мысли о маме. Она, наверное, с ума сходит от волнения. Она уже написала папе о том, что я пропала, или еще нет? А Вигмер знает? А Гаджи? Что с ним? Думаю все-таки, что слуги Хаоса ничего плохого с ним не сделают, ведь он очень ценная для них добыча.

К вечеру второго дня пути уаджетины повернули на запад, и мы углубились в каменистую пустыню. Вскоре я потеряла всякое представление о том, в каком направлении мы движемся. Песок и скалы, скалы и песок. Все они для меня выглядели одинаково. Я попыталась было убедить себя в том, что все это нужно принимать как увлекательное приключение, но ничего из этого не получилось. Я себе не поверила.