– Бегите! – приказал он маме и Гаджи.
Они сделали пару неуверенных шагов в сторону вестибюля и остановились, увидев входящих в дверной проем новых Змей Хаоса.
– Другим путем! – крикнул Фенуку. – Рехет! Помоги им! Если наши боги имели глупость осчастливить тебя, чужеземку, своими дарами, покажи, что они не потратили их зря. Используй их!
Все еще пораженная тем, что Фенуку, оказывается, не предал нас, я пинком сбросила вниз прикрывающие меня каменные плитки и спрыгнула вслед за ними на пол. Что скрывать, ноги я себе отбила сильно, но сумела сдержать боль.
– Теодосия? – увидев меня, мама заморгала и от удивления раскрыла рот. – Ч-что ты здесь делаешь?
– Спасаю вас обоих. Пойдемте.
Потянувшись руками за мамой и Гаджи, я подняла голову и увидела фон Браггеншнотта. Извиваясь, как уж, в крепких руках уаджетинов, он делал отчаянные попытки вырваться и броситься ко мне. Точнее, на меня. Ах, как много я прочитала о себе во взгляде фон Браггеншнотта, когда наши глаза встретились!
Исида молнией выскочила из своего угла и метнулась в маленькую, обнаружившуюся справа от нас дверцу. Я не знала, куда ведет эта дверца, но в любом случае куда-то подальше от Змей Хаоса, и этого уже было для меня вполне достаточно.
– Пойдемте, – сказала я маме и Гаджи и потянула их за собой.
– Куда мы идем?
– Нам нужно поскорее скрыться. Фенуку выигрывает сейчас для нас время, мы должны этим воспользоваться. Другого такого шанса у нас может и не быть.
Я бесцеремонно потащила маму за руку – с Гаджи, как я догадывалась, хлопот будет меньше. Он лучше мамы понимал, что происходит, и подгонять его не требовалось. Исида тем временем уверенно проскочила сквозь следующий дверной проем, ведущий куда-то дальше в глубину храма. Я без колебаний доверилась Исиде и последовала за ней.
За проходом оказался Родильный зал. Поняв это, я немедленно принялась искать следующий дверной проем. Есть! Исида уже нашла его. Но как только я сделала шаг, чтобы пойти вслед за своей кошкой, сильный взрыв потряс все здание храма и выбил землю из-под наших ног.
– Что это? – вскрикнул Гаджи, прикрывая свою голову руками от летящих сверху каменных осколков.
– Шар Ра, – сказала я ему.
– Чей шар? – спросила мама. – Теодосия, я требую, чтобы ты объяснила мне все, что здесь происходит. Сию же минуту.
– Мама, в данный момент я пытаюсь найти укрытие, в котором мы могли бы отсидеться до прихода помощи. Все прочее давай оставим на потом.
Мой мозг лихорадочно работал. Я замерла, прислушиваясь. Не уничтожил ли этот взрыв все живое в округе?
Нет, не уничтожил. Издалека донесся слабый стон, затем такие звуки и шорохи, словно кто-то ползет через завалы щебня и мусора, и, наконец, заковыристое ругательство на немецком языке.
О, ради всего святого, нет! Боги, почему вы дали выжить именно ему?
Я снова схватила слегка остолбеневшую маму за руку и потащила ее дальше. Исида дожидалась нас у входа в следующее помещение – это оказалась маленькая комната с четырьмя стенными нишами. Увидев, что мы идем за ней, Исида тут же повернула направо, в следующее помещение. Это был Зал часов.
– Куда свернула Исида? – спросила я, уставившись на украшавшие зал двенадцать колонн.
– Туда! – ответил Гаджи, указывая на следующий дверной проем. Черт побери, это не храм, это лабиринт какой-то!
– Вперед! – сказала я, и Гаджи первым из нас исчез в проеме, а за ним протиснулись и мы с мамой. А оказавшись внутри, все мы дружно остановились. Зальчик оказался крошечным, темным, слабый лучик света проникал сюда сквозь единственную узенькую щелку на потолке.
– Святая святых, – прошептала мама, и добавила, с опаской оглянувшись через плечо: – Тупик.
– Пути отсюда для нас нет, мама, – сказала я. – Хаос – люди Боршта – блокировали наш единственный выход. Но если Исида привела нас сюда, значит, так надо.
– Но мы же заперты здесь, как…
– Тсс! – я высунула свое ухо за дверь, чтобы послушать, тащится за нами фон Браггеншнотт или нет. И если да, то насколько близко он успел подобраться.
Я ничего не услышала – хороший знак. Но с другой стороны, где же уаджетины?
– Гаджи, встань возле двери. Как услышишь что-нибудь, скажи мне.
– Да, мисс-эфенди.
Фенуку сказал, чтобы я использовала свои преимущества Рехет, но мне еще не доводилось пробовать на практике ни одного из них. До сих пор я только снимала проклятия. Ну, Сефу еще вылечила, ладно. Правда, пока мы мчались по храму, в голове у меня сложился один план – рискованный, конечно, но другого все равно не было. Я поискала глазами Исиду и сказала ей:
– Ты нужна мне.
Она мяукнула и вильнула хвостом с таким видом, словно моя просьба не была для нее неожиданностью. Впрочем, если Исида действительно бау, как уверял Барути, тогда это для нее и впрямь не новость.
– Мама, у тебя есть карандаш или авторучка? Даже шпилька для волос сгодится, – спросила я, нашаривая у себя в кармане пудреницу с соскобленной со стен усыпальницы фараона пылью.
– Исида, поди-ка сюда. – Я похлопала по цоколю стоявшей здесь когда-то статуи бога. Сейчас от самой статуи не осталось и следа, но в этом месте продолжало ощущаться сильное присутствие магической энергии – если и призывать на помощь богов, то именно здесь.
– Вот, – сказала мама, протягивая мне шпильку. Когда я брала ее, наши взгляды встретились, и я прочитала в маминых глазах страх и замешательство. Хотелось надеяться, что это не меня она так боится. Впрочем, все потом, потом, сейчас есть вещи поважнее.
– Спасибо, мама. А теперь встань, пожалуйста, по другую сторону от Гаджи, не маячь в проеме.
– Тео… – Мама умоляюще взглянула на меня, и мне было непонятно, то ли она хочет, чтобы я прекратила все это, то ли молится о том, чтобы я вновь стала прежней, слегка странной, конечно, но вовсе не страшной.
– У нас нет времени, мама. Прошу тебя, доверься мне.
Глядя маме прямо в глаза, я пыталась открыть перед ней свою душу, показать взглядом, что, несмотря на все окружающие меня странности, я по-прежнему ее дочь, и хочется верить, что любимая. Мама, кажется, поняла меня. Она кивнула, я облегченно выдохнула и занялась своей кошкой.
– Ты готова? – спросила я Исиду, кладя рядом с ней на цоколь серебряную пудреницу. Исида замурлыкала, и я решила, что это очень хороший знак.
Ритуалы и богослужебные правила, заклинания и мистерии, все чудеса, с которыми я столкнулась за последние пять дней, вихрем кружились у меня в голове. Я закрыла глаза, глубоко вздохнула. Я смогу, я сделаю это. Сделаю. Я открыла глаза и сразу почувствовала нерешительность – мне что-то мешало. А, вот в чем дело: мама наблюдает за мной.