– Да, сэр, – умирающим тоном откликнулась я. Эх, с каким удовольствием я врезала бы сейчас по этой наглой физиономии!
Каррутерс взглянул на Исиду.
– Твоя кошка с нами не пойдет. Прощайтесь сейчас, пока есть время.
Он кивнул головой, его напарник шагнул вперед, опустился на колени перед лежащей на полу табличкой, вытащил из кармана перочинный нож и принялся скрести поверхность Изумрудной таблички. Я моргнула, боясь, во-первых, что наложенная на табличку магия может не выдержать такой проверки, а во-вторых, что этот осел поцарапает ценный артефакт.
Табличка проверку выдержала, и довольный Каррутерс послал своего напарника назад к фон Браггеншнотту, передать тому, что все в порядке. При мысли о том, что я могу снова оказаться лицом к лицу с фон Браггеншноттом, мне стало не по себе. «Но до этого не дойдет, не должно дойти! – напомнила я себе. – Этот немец даже до храма не доберется, наши уаджетины перехватят его еще на луксорских улочках».
Фенуку уговорил Каррутерса выйти и подождать своих в вестибюле. Собственно говоря, Каррутерс и не возражал, он прекрасно видел, что из моей камеры в храм можно выйти только через вестибюль, где он и будет находиться.
Как только голоса Фенуку и Каррутерса отдалились, я опустила Исиду на землю, вскочила на ноги и поспешила к дверному проему.
Молчаливые, словно тени, уаджетины соскользнули из своего укрытия вниз. Трое бесшумно подошли ко мне, четвертый свесил из укрытия свою руку, готовый подхватить и втащить меня наверх.
Спустившиеся уаджетины подсадили и поддерживали меня, пока я карабкалась наверх, нащупывая ногами углубления в стене, четвертый уаджетин помог мне забраться в нишу над притолокой. Кивком головы я показала, что готова, и меня быстро загородили каменными плитами, полностью спрятав от посторонних глаз.
Я была ужасно рада, обнаружив в плитах отверстие глазка – это значит, что темнота, в которой мне предстоит сидеть, будет не полной. Припав к глазку, я отыскала взглядом Исиду, она сидела возле стены так неподвижно и молчаливо, что напоминала лишь бледную тень самой себя.
Я уже говорила вам, что самое трудное для меня занятие – ждать? Кажется, говорила. А вся наша жизнь – сплошная спешка или ожидание. То бежим, то ждем, то ждем, то бежим…. Коротать ожидание какое-то время мне помогала мысль о том, каким будет выражение лица у фон Браггеншнотта, когда он увидит в камере не меня, а поджидающих его четверых уаджетинов. Но довольно скоро эта мысль отошла на второй план, сменилась размышлениями о маме и Гаджи. Что может сделать с ними фон Браггеншнотт, когда не найдет меня на месте?
«Успокойся, – говорила я себе. – Теперь от тебя уже ничего не зависит. Положись на уаджетинов. И вообще, при чем тут появление фон Браггеншнотта? По идее, до этого никак не должно дойти».
Когда мне удалось наконец убедить саму себя в том, что все будет хорошо, из вестибюля донесся громкий голос Фенуку:
– Идут ваши приятели, слуги Сета.
– Вижу, – отозвался своим мерзким голосом Каррутерс.
Разумеется, Фенуку сказал это вовсе не Каррутерсу, а нам, чтобы предупредить меня и четверых уаджетинов. Но если сюда приближаются слуги Хаоса, значит, идея с устройством засады провалилась.
– Кто все эти люди с ними? – спросил Фенуку.
– А вы разве не слышали? – ответил Каррутерс. – Утром началась еще одна демонстрация националистов. Мы решили, что сегодня лучше держать улицы города забитыми народом – на случай, если вы решите устроить нам какой-нибудь сюрприз. Мы считаем, что политические игры порой приносят пользу.
Мое сердце превратилось в кусок гранита. Уаджетинов лишили возможности действовать из засады. Что дальше? И как теперь отреагирует фон Браггеншнотт, когда не найдет того, за чем он явился?
Спустя минуту я услышала стук десятков ног в вестибюле, а затем знакомый, отвратительный голос фон Браггеншнотта:
– Где они?
– Прежде всего я хочу видеть женщину и мальчика, – напомнил ему Фенуку.
– Приведите их, – распорядился фон Браггеншнотт.
После небольшой паузы вновь заговорил Фенуку.
– Я вижу, они целы и невредимы. Это хорошо. Теперь пойдемте и совершим обмен там, где находятся девочка и табличка.
– Вы видели их своими глазами, Каррутерс? – спросил фон Браггеншнотт.
– Да, сэр. Видел.
– Отлично. Давайте сюда женщину и мальчишку.
– Все эти ваши люди не могут пойти с нами, – предупредил Фенуку. – Во-первых, камера слишком маленькая. Во-вторых, как мы договаривались, я в храме один и без оружия.
Вновь повисла пауза. Очевидно, фон Браггеншнотт решал для себя, должен ли он действовать так, как сам договаривался, или может послать первоначальные договоренности ко всем чертям.
– Вы, шестеро, подойдите вместе с Каррутерсом сюда, – сказал, наконец, фон Браггеншнотт. – Остальным ждать здесь.
– Но мы так не договаривались, – запротестовал Фенуку.
Опять пауза, затем снова заговорил фон Браггеншнотт.
– Это не вашего ума дело, – решительно заявил он. – Вот что: давайте мне табличку, забирайте мальчишку и проваливайте. Остальное вас не касается.
Вновь повисло молчание. Я с замиранием сердца ждала, что будет дальше.
А дальше заговорил Фенуку:
– Ты прав, слуга Сета. Это не наше дело. Пойдем, я отдам тебе табличку, заберу мальчика, и мы с ним уйдем. А дальше можешь делать с женщиной и девочкой все что захочешь.
Я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть в своем укрытии. Неужели Фенуку оказался предателем? Обманул всех уаджетинов, заставил их поверить в него, а сам потихоньку придумывал, как отдать меня в руки Хаоса? И что, интересно, он задумал против майора Гриндла? Наверняка собирается отделаться и от него тоже. А уаджетины – согласятся они с таким решением Фенуку или нет?
Готовая взорваться от гнева, я припала к глазку, чтобы взглянуть – быть может, в последний раз – на маму и Гаджи. И убедиться заодно своими глазами, что они целы и невредимы. Да, они были целы и невредимы, разве что только изрядно испачканы грязью. Я опять едва не вскрикнула – на этот раз от радости оттого, что вижу их.
Каррутерс держал за руку Гаджи, фон Браггеншнотт вел под локоть маму.
– Ваша табличка, джентльмены. И девочка, – солгал Фенуку, отступая в сторону.
Продолжая цепко держать маму за локоть, фон Браггеншнотт исчез вместе с ней в камере, а Каррутерс, которому внутри не хватило бы места, продолжал топтаться у входа.
– Где же она… – начал он, да не закончил.
Фенуку выхватил спрятанную у него в рукаве дубинку, смачно приложился Каррутерсу по черепу, затем оттащил Гаджи от свалившегося кулем на пол слуги Хаоса и подтолкнул юного фараона к двери. В ту же секунду приглушенная возня донеслась и из маленькой камеры, где четверо уаджетинов пытались скрутить фон Браггеншнотта так, чтобы не причинить при этом вреда моей маме. Закончив с Каррутерсом, Фенуку сунулся в камеру, схватил ее за руку и вытащил наружу, подальше от драки.