– Какое тяжелое потрясение, – сказал Эплби, отдавая должное приличиям, прежде чем перейти к делу.
Мистер Раут наконец одобрительно посмотрел на гостя:
– Вы верно сказали – огромное потрясение. Такого здесь не случалось, если мне не изменяет память, уже многие годы.
Он снова водрузил очки на нос, точнее, подхватил их носом, как-то странно вздернув голову.
– Конечно же, – продолжал он, – я знаю, что так часто делается. Я знаю, что подобные вещи происходят. В общем и целом, этого нельзя отрицать.
Эплби смотрел на мистера Раута немного озадаченно. Казалось, от него едва ли дождешься помощи. Можно было заподозрить, что старик в своей причуде не выходить из комнаты зашел столь далеко, что его рассудок оказался в опасности.
– Конечно, – заявил мистер Раут, – это молодежь делает подобные вещи. Слышишь разные истории. В Хаттон-Бичингс была оленья охота. У бедного сэра Губерта Типледи при этом подавали пудинг. Надо признавать факт.
– Факт? – переспросил Эплби. Казалось, в Скамнуме всегда было чему удивиться. Однако этот сюрприз действовал на нервы куда больше, чем Макс Коуп.
– Но здесь, – продолжал мистер Раут, чей голос звучал тем тише, чем значительнее становились его слова, – провизии всегда в достатке. Два сорта батского печенья, два сорта чая и два средства для пищеварения в каждой комнате. Их ежедневно пополняют, а освежают трижды в неделю. Печенье забирает мистер Бэгот – он к нему неравнодушен, – а все остальное отправляется прислуге. Я ошеломлен. В тот момент, когда случилась смерть, можно сказать, в семье! Я более чем ошеломлен. Я в ужасе.
– И все несмотря на тот факт, – серьезным тоном произнес узнавший много нового Эплби, – что достаточное количество бутербродов подали вскоре после смерти… кончины покойного лорда Олдирна.
Мистер Раут посмотрел на Эплби так, словно наконец увидел воплощение полного понимания. Мистер Раут пришел в ужас оттого, что неизвестный плут – разумеется, гость – до такой степени злоупотребил гостеприимством Скамнума, что ночью проник в кладовку и похитил полбанки печенья. Однако было нечто успокаивающее, даже утешающее в сочувствии и понимании появившегося незнакомца.
– Но пусть это пройдет, – заявил мистер Раут, дружелюбно воззрившись на Эплби и вернувшись к своей вопросительной манере вести разговор. – Да?..
И всего через пару минут он сделался почти незаменимым помощником. Он разложил план Скамнума, позвонил в сторожки, управляющему, на ферму при усадьбе, на кухню и в Кингс-Армз, после чего распорядился об открытии и закрытии дверей. Через десять минут сложное хозяйство Скамнума находилось под ненавязчивым, но тщательным наблюдением полиции. Возможно, мистер Раут тешил себя надеждой, что все эти меры приведут к поимке взломщика кладовки – в любом случае он работал с огоньком. Эплби ушел от него минут через двадцать, ставших последним временным отрезком утра, которым он пожертвовал ради призрачного подозрения в шпионаже, которое все еще висело над Джервейсом и Меркаловой.
Очень скоро многочисленные домочадцы и гости начнут собираться к завтраку. Эплби хотелось посмотреть, как они станут реагировать друг на друга, однако не видел способа, как это можно сделать незаметно. Безусловно, Джайлз все расскажет. Поэтому он отправился в артистическое фойе и начал превращать его в нечто вроде штаба. Он отдал несколько рутинных распоряжений местным полицейским. Послал несколько телеграмм, одну из которых с особым удовольствием вручил сержанту Трампету, поскольку она несколько загадочно гласила: «сообщите размер шляпы сч хаттона». Если удастся доказать, что Счастливчик, эта мелкая рыбешка, незаконно плавал в водах Скамнума, то его вполне можно поймать. Затем Эплби снова вернулся на заднюю сцену. Он неустанно повторял, что именно здесь кроется ключ к разгадке тайны. Он должен сосредоточить свои усилия на этом месте, на всем, что сцена представляла собой как место совершения убийства. И вдруг Эплби почувствовал, что страшно проголодался.
Тринадцать часов назад он съел не очень плотный ужин. С тех пор произошло множество событий: балет, поездка за пожарной машиной с премьер-министром, убийство, охота за шпионами и масса разговоров. И все эти события требовали затрат энергии. За это время он не смог перехватить бутерброд и не вламывался в кладовку за печеньем. С некоторым беспокойством он было подумал о том, как в Скамнуме обращаются с инспекторами полиции, как из артистического фойе раздалось характерное дребезжание, которое нельзя было спутать ни с чем иным. Он поспешил на звук. На нескольких тележках вкатывали обильный завтрак, и руководил всем не Бэгот, а шумный и веселый субъект в твидовом костюме. Сержант Трампет подозрительно посмотрел на шумного и веселого субъекта и одобрительно – на завтрак. А сам шумный и веселый субъект дружески помахал рукой приближавшемуся Эплби.
– Я Тимоти Такер, покойный Гильденстерн, такой же лгун, как и Розенкранц, – дружелюбным тоном представился он. – Я тут подумал, что вы, возможно, оторвались от стаи, и намекнул Бэготу – и вот я здесь. Я сам страшно голоден, и хотел бы спросить, можно ли к вам присоединиться. Может прийти Готт, но он связан семейными узами, пусть и формально, знаете ли… Очевидно, здесь есть его родня.
Готт, как следовало из сказанного, позавтракает со своей леди Элизабет. Эплби же никоим образом не хотел отказываться от общества столь кстати появившегося мистера Такера.
– Буду очень рад, – ответил он. – Моя фамилия Эплби. Я ужасно проголодался.
На длинных столах, уже очищенных от вещдоков, которые полицейские убрали, осмотрели и переписали, стоял великолепный завтрак. Поставили стол для небольшой сменной группы констеблей, стол для людей Эплби, возвращавшихся с осмотра комнаты Олдирна, стол для сержантов и стол для самого Эплби, Такера и Готта, если тот появится. Эплби покосился на открывшееся ему зрелище: казалось, здесь скорее усмиряли бунт, нежели расследовали убийство. Когда он избавится от этой толпы, ему представится возможность продолжить свои изыскания.
Тимоти Такер проглотил большой стакан томатного сока, от души намазал маслом теплую булочку, подхватил сползавший с нее ломтик рыбы и указал на группу из крепких полисменов.
– Это те, – невинным тоном осведомился он, – кого называют «Летучим отрядом»?
– Это полиция графства, мистер Такер. У меня масса людей, которые в настоящий момент патрулируют периметр здания. Знаете, когда происходит убийство, всегда существует возможность того, что кто-то надумает потихоньку улизнуть.
– Ну же, ну же! – добродушно улыбнулся Такер, пародируя герцога.
Эплби улыбнулся в ответ:
– Вы пришли, чтобы что-то выудить у полиции?
Такер покачал головой.
– О нет, – сказал он. – Совсем не это. Яйцо? – Он взмахнул рукой в сторону сержантов. – Они не дали мне продиктовать телеграмму по телефону. Точнее, подвергли ее цензуре. Уверен, что это превышение полномочий, мистер Эплби. Не то чтобы я жалуюсь, и мне не интересен этот аспект – слухи о пропавших бумагах и так далее. Однако полагаю, что вы сами отсылали телеграммы и звонили?