— Не знаю. Сам думай. — Валькирика старательно отводила глаза, подозрительно красные после минувшей ночи (во время которой она, втайне от дракона и других обитателей замка, оплакивала «подлую измену Снуля», изливая горе утешавшему её Пронырусу).
— Вижу только один выход, — подал голос допущенный на совещание Лисихвост. — Вступи в схватку сразу с обоими, по ходу победи и проглоти Ультра, а потом проиграй Скопидому. Вот и весь сказ!
— И верно! — удивился ящер. — Как же я сам до этого не додумался?
Должен вам сказать, друзья мои, что та достопамятная битва, финал которой запечатлён на нашем коллективном портрете, произошла точнёхонько на месте недавнего сражения. Орди, я полагаю, специально так устроил. Он у нас большой поклонник традиций. Одна лишь разница — в тот первый день лета, когда двое рыцарей и крылатое чудовище сошлись лицом к лицу, собирались по-настоящему поставить на карту свою жизнь все противоборствующие стороны. Причём у наших героев шансы победить были не столь уж и велики. Ибо на двоих у них был всего один меч (остальные поглотила болотная пучина) и одна уже упомянутая двузубая осиновая рогатина. Что касается доспехов, то бойцы были защищены только не слишком надёжными кольчугами: граф — выданной на тюремном дворе, Ультр — одолженной у одного из стражников. Оба доспеха после вчерашней «грязевой ванны» оказались одинаково рыжими от ржавчины. Шлемов у рыцарей тоже не имелось, потому что они утонули. Посовещавшись, лошадей рыцари предпочли оставить. Уж слишком велик был риск того, что, испугавшись драконьего пламени, они скорее навредят седокам, чем помогут.
Пока рыцари разминались, а Лисихвост, добровольно принявший обязанности оруженосца, готовил к битве Дранга, на наблюдательной площадке между Валькирикой и Пронырусом состоялся любопытный разговор.
— Дорогая! Я что-то не понял. Почему ты считаешь, что после этого боя данный замок достанется нам, то есть я хотел сказать — тебе?
— Да потому, что вряд ли кто-нибудь из участников останется в живых. — Валькирика задумчиво рассматривала далёких рыцарей сквозь волшебное зеркальце. — Вот, посмотри сам. Нет, сначала просто так — своими глазами. Граф Скопидом стоит справа, а Ультр — слева, не так ли? А теперь смотри сюда! Ну?
— Наоборот! — удивился Пронырус. — А-а-а! Теперь я понял, на кого ты истратила то зелье, что готовила целую неделю. Ну и что с того? Я не в курсе твоих прежних планов, но, как понял из вчерашнего, все они рухнули. Ведь так?
— Прежние — да. Но теперь появились новые. Так и быть, расскажу. Дракон у нас неглупый и вполне проницательный, но ему и в голову не придёт посмотреть на своих противников «обратным взглядом» (вообще-то драконы такое умеют). Для него сейчас, как и для тебя минуту назад, Ультр — это граф, а граф — Ультр. Так что первым делом Дранг накинется на того, кто ему представляется старым обидчиком, то есть на Скопидома. И легко его одолеет, потому что тот больше учёный, чем воин. Но, убив одного противника, он вдруг обнаружит, что обознался и что Ультр — вот он, живой и невредимый (я сниму с него чары в момент гибели напарника). Дранг — сообразительный малый. Он в одно мгновение поймёт, что его обманули и «подставили» и что после нарушения волшебной драконьей клятвы наказание последует немедленно. Гибель нарушившего подобную клятву змея неизбежна! В ярости, понимая, что ему конец, ящер попытается напоследок прихватить с собою всех — не разбирая ни правых, ни виноватых. А ближайшим к нему окажется смертельный враг — рыцарь Ультр. Дракону терять будет нечего: он постарается уничтожить врага любой ценой — даже отдав ради этого последние мгновения и без того законченного земного бытия. В такой ситуации я не поставлю за жизнь Ультра и ломаного гроша!
— И?
— Что «и»? Ещё не понял? Все умрут, а мы останемся. На всякий случай я кое-какие меры предосторожности приняла. Дракон нас достать не успеет: ведь рыцарь, по волшебным законам воздаяния, нанесёт ему смертельные раны. Так что замок перейдёт в мои… ну, так и быть — в наши руки!
— И тебе их не жалко?
— Кого?
— Их всех: рыцаря, графа, дракона? Они ведь сегодня погибнут из-за провала не чьей-нибудь, а именно твоей интриги.
— С чего их жалеть? На графа мне вообще наплевать, а безумный Ультр, отказавшись от моей вполне благожелательной помощи, сам выбрал свой путь. Да ещё и снуля у меня увёл! — вспомнив свежую обиду, Валькирика покраснела от гнева. — Что до летучей ящерицы, то соседство с ней всегда опасно. Рано или поздно кто-нибудь из нас должен был уйти из мира живых. Впрочем, я кое-что придумала! Видел в моей комнате холст, сотканный из лунных лучей и волос из гривы единорога? А волшебные краски на мольберте в углу заметил? После того, как Дранг погибнет, я его нарисую. Напишу на полотне с точностью до последней чешуйки. Естественно, не просто напишу, а создам небывалое живописное волшебство. Такое мощное, что сущность зверюги переселится на полотно и навеки останется на нём под моей властью. И я смогу болтать с Драчливым, заключённым в картину, когда мне заблагорассудится! Здорово я придумала? Впрочем, бой уже начинается, давай смотреть. Страсть люблю наблюдать сражения!
За пару минут перед тем, как подняться над изуродованной многочисленными брешами крепостной стеной и ринуться в битву, Дранг ни с того ни с сего завёл с ловчим странный разговор, начавшийся, впрочем, вполне традиционно:
— Слышь, Лис! Сгоняй в кладовую за бочонком рома!
— И не подумаю! Ишь чего захотел! Опять, как давеча, в клетку попасть намереваешься?
— Допустим, в тот раз я был с похмелья, а это совсем другое, — возразил дракон, а потом как-то уныло согласился: — Впрочем, быть может, ты и прав: перед смертью не напьёшься. Всё равно лететь надо.
— Ты чего это, а? — безмерно удивился старый охотник на драконов. — Никогда тебя таким не видал. Какая смерть? Нам надо одолеть рыцаря, убежать от графа и получить вознаграждение от князя. Не знаю, что там случилось у нашей ведьмы… (Лисихвост опасливо оглянулся на вышку — не слышит ли?), но нам с тобой причитается приличная сумма! Не раскисай! Ты всё сделаешь как надо! Лети. Удачи и приятного аппетита.
— Что-то мне подсказывает, что зря всё это. — Змей тоскливым, почти человеческим взором осмотрелся вокруг, глубоко вздохнул и тяжело взлетел на зубцы стены, чтобы оттуда сорваться вниз — на битву с двумя противниками.
Как ни уныло выглядел Драчливый по ту сторону стен, догадаться о его мрачном настроении за пределами замка не смог бы даже самый внимательный драконовед. Над полем вилась, плюясь огнём во все стороны, разъярённая чёрная бестия, при одном взгляде на которую стражникам, прятавшимся под сенью леса, захотелось бежать куда глаза глядят. Они бы, наверное, так и сделали, не отнимись у них от ужаса ноги.
Поединщики же, согласно оговоренной накануне тактике, встали и крепко прижались друг к другу спинами, сжав в руках оружие (Ультр в образе графа — рогатину, а Скопидом — меч). Дракона данное построение еще больше разозлило. Его поразила догадка, что негодные людишки, возможно, знают о поставленных князем условиях. И граф, прижимаясь к рыцарю, сознательно оберегает его как от огненного ливня, так и от сокрушительного таранного удара драконьей тушей. Ведь в таком случае он неизбежно придётся на обоих. А рисковать жизнью Соседского дракон не мог!