Сначала он ничего не увидел: тьма на склоне сгущалась, да и зеркальце запотело. Но на морозном воздухе плёнка пропала, и Андреа разглядел сначала двух, потом трёх, потом ещё шестерых солдат, которые, оставив укрытие, неуклюже карабкались по склону. Двое из преследователей приближались, оторвавшись от правого фланга цепи. Опустив зеркало, грек облегчённо вздохнул, сощурился в улыбке. Посмотрел на небо, заморгал глазами; на веки падали первые хлопья снега. И снова улыбнулся. Неторопливо достал обойму, вставил её в магазин.
* * *
— Командир! — Голос Миллера прозвучал невесело.
— Да. В чём дело? — Стряхнув снег с лица и ворота, Мэллори вглядывался в снежную мглу.
— Когда ты учился в школе, ты читал про то, как люди во время бурана сбивались с пути и целыми днями кружили вокруг одного и того же места?
— В Куинстауне у нас была такая книга, — признался новозеландец.
— Кружили до тех пор, пока не гибли? — продолжал капрал.
— Брось болтать чепуху! — нетерпеливо произнёс Мэллори. Даже в просторных ботинках Стивенса у него нестерпимо болели ноги. — Как можем мы кружить, если мы всё время спускаемся вниз? Мы что, чёрт побери, спускаемся по винтовой лестнице?
Обидевшись, Миллер шёл, не говоря ни слова, рядом с капитаном. Три часа, прошедшие с того момента, как Андреа отвлёк отряд егерей, шёл сырой снег, прилипавший к ногам. Даже в середине зимы, насколько помнил Мэдлорн, в Белых горах на Крите не бывало такого снегопада. А ещё твердят о вечно залитых солнцем островах Греции, подумал он с досадой. Капитан не ожидал такой гримасы природы, когда решил отправиться в Маргариту за продовольствием и топливом, и всё равно он не переменил бы своего решения. Хотя Стивенс не так страдал теперь, он слабел с каждым часом, поэтому вылазка эта была крайне необходима.
Поскольку небо было затянуто снеговыми тучами, из-за чего видимость не превышала трёх метров, ни луны, ни звёзд наблюдать было нельзя, так что без компаса Мэллори был как без рук. Он не сомневался, что отыщет селение: надо лишь спускаться по склону, пока не наткнёшься на ручей, сбегающий по долине. А потом идти вдоль него на север до самой Маргариты. Другое дело — как в такой снегопад отыскать на обширном склоне крохотное убежище…
Мэллори с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть; схватив его за руку, капрал заставил новозеландца опуститься на колени в снег. Даже в эту минуту неведомой опасности капитан почувствовал досаду на самого себя за то, что витал мыслями в облаках… Прикрыв ладонью глаза от снега, он стал вглядываться в темноту сквозь влажную снежную кисею. Внезапно метрах в двух-трёх от себя он заметил очертания приземистого строения.
Они с Миллером едва не наткнулись на него.
— Та самая хижина, — шепнул на ухо капралу Мэллори.
Капитан заметил её ещё днём. Хижина находилась на полпути и почти в створе между пещерой и селением. Новозеландец почувствовал облегчение и уверенность: не пройдёт и получаса, как они достигнут селения. — Надо уметь ориентироваться, дорогой капрал, — пробормотал он. — Вот тебе и кружили на одном месте, пока шли! Не надо падать духом…
Мэллори умолк на полуслове: пальцы американца впились ему в руку.
— Я слышал чьи-то голоса, шеф, — прошелестел голос Миллера.
— Ты уверен? — спросил Мэллори, заметив, что капрал не стал доставать из кармана свой пистолет с глушителем.
После некоторого раздумья янки раздражённо ответил:
— Ни в чём я не уверен, командир. Что мне только не мерещится теперь! — С этими словами он снял капюшон и, прислушавшись, прошептал:
— И всё же мне что-то послышалось.
— Давай-ка выясним, в чём там дело. — Мэллори снова вскочил на ноги. — По-моему, ты ошибся. Вряд ли это ребята из горно-пехотного батальона. В последний раз, когда мы их видели, они были на полпути к вершине склона. А пастухи живут в таких хижинах лишь в летние месяцы. — Сняв с предохранителя кольт калибром 0,455 дюйма, Мэллори, сопровождаемый капралом, согнувшись, с опаской подошёл к хижине. Оба прижались к тонкой, обитой толем стене.
Прошло десять, двадцать, тридцать секунд. Мэллори облегчённо вздохнул:
— Там никого нет. А если и есть, то ведёт себя тихо, как мышь. Но рисковать не стоит. Ты иди в ту сторону, я — в эту. Встретимся у двери. Она на противоположной стороне, обращена к долине… От углов подальше держись, чтоб врасплох не застали.
Минуту спустя оба оказались внутри. Закрыв за собой дверь, Мэллори включил фонарь и, прикрыв его ладонью, осмотрел все углы жалкой хибары. Земляной пол, грубо сколоченные нары, полуразвалившийся камелёк, на нём — ржавый фонарь, и больше ничего. Ни стола, ни стула, ни дымохода, ни даже окна.
Капитан подошёл к камельку, поднял керосиновый фонарь, понюхал…
— Им не пользовались несколько недель. Правда, полностью заправлен. Пригодится для нашего каземата. Если только отыщем его, будь он неладен…
Капитан застыл на месте, наклонил голову, весь превратясь в слух. Осторожно опустил лампу, неслышными шагами подошёл к Миллеру.
— Напомни мне, чтоб я потом извинился, — проронил он. — Действительно, тут кто-то есть. Дай мне твой пугач и продолжай разговаривать.
— Снова даёт о себе знать Кастельроссо, — посетовал вслух капрал, не поведя и бровью. — Это мне начинает надоедать. Китаец. Ей-богу, на сей раз китаец… — разговаривал он сам с собой.
С пистолетом наготове, ступая, как кошка, Мэллори обходил хижину, держась в метре с небольшим от её стен. Он уже огибал третий угол, когда краешком глаза заметил, как от земли отделилась какая-то фигура и, замахнувшись, кинулась на него.
Капитан сделал шаг, уклоняясь от удара, и, резко повернувшись, нанёс нападающему сильный удар под ложечку. Со стоном, ловя ртом воздух, незнакомец согнулся пополам и рухнул наземь. В последнюю долю секунды Мэллори удержался от того, чтобы не опустить на него тяжёлый кольт.
Снова взяв пистолет за рукоятку, капитан немигающим взглядом смотрел на лежащего грудой человека. Самодельная дубинка в правой руке, за спиной — примитивная котомка.
Нацелившись в злоумышленника, он стоял, раздумывая. Слишком всё просто, слишком подозрительно. Прошло с полминуты, но упавший не шевелился. Шагнув поближе, Мэллори точным и сильным движением пнул лежащего по наружной части правого колена.
Старый, но испытанный приём. Боль непродолжительна, но знать о себе даёт. Однако незнакомец не подавал никаких признаков жизни.
Наклонясь, свободной рукой Мэллори ухватился за лямки вещмешка и поволок незнакомца к двери. Тот был лёгок как пушинка. Немцев на острове гораздо больше на душу населения, чем на Крите, так что здешним жителям приходится затягивать пояса, с сочувствием подумал новозеландец. Как же иначе. Зря он так врезал бедняге.
Ни слова не говоря, Миллер взял незнакомца за ноги и вместе с капитаном бесцеремонно швырнул на нары, стоявшие в дальнем углу.