Book.

Согласно этой записи и рассказам отца мой дед Иван Платонович Асов в 15 лет, то есть в 1912 году, переехал от своей семьи, из Пушкарево, за Волгу – к своему деду Григорию Асову, в Будыри под Юрьевец. В тот год скончался его отец Платон, жили они скудно, и потому его переманили в более богатую семью деда. Потому, кстати, сама Анна, оставшаяся в прежней семье, в Пушкарево, о жизни в Будырях мало что знала, да и женщин в дела общины не посвящали по причине понятной: могут ли женщины хранить тайны?

Григорий Асов в то время был глубоким старцем (около ста лет) и вскоре умер. А был он «кормчим» хлыстовской общины, юрьевецкого «корабля», – между прочим, имевшего отношение и к кораблям обычным, второй его сын (брат Платона) был капитаном на одном из волжских судов. Вообще эти «духовные корабли», бывшие также и артелями, занимались с незапамятных времен строительством судов на Волге, по той же линии потом пошел и мой отец, ставший инженером-кораблестроителем.

Но вернемся к деду. Вначале Иван Платонович пошел по духовной стезе, получил посвящение в общине, потом женился на Ольге Высоцкой из старинного дворянского и священнического рода Горских-Высоцких и тогда, дело было уже после революции, был выбран председателем колхоза.

Там же, после смерти Григория, воспитывался и мой отец, до тех пор пока общину не разгромили, а всех Асовых репрессировали в 1938 году. Ольге Высоцкой и моему отцу с сестрою (они были еще детьми – ей четыре, а ему девять лет) удалось выжить, так как они скрылись в костромских лесах за Буем, в глухом скиту у родственников.

Из дальних родственников наших интересны роды с древней фамилией Бусовых, Бусиных, Бусиновых, а также Буслиных, Буславиных, Бусаровых и т. п., корень коих восходит к имени князя Буса. Есть даже люди с редкой фамилией – Бусь (юрьевецкий род). Среди потомков берендеев такие фамилии столь же часты, как на востоке Мухаммедовы.

Следует упомянуть и род Буслаевых. Известен он, например, знаменитым филологом, палеографом, исследователем древних славянских манускриптов и славянофилом Федором Ивановичем Буслаевым (1818–1897).

Также одним из первых русских поэтов – дьяконом Московского Успенского собора Петром Буслаевым, который в 1734 году опубликовал поэму «О переселении в вечную жизнь баронессы Марии Строгановой» (между прочим, содержащим отклик и на недавнюю кончину «богородицы» Анастасии Карповны, о чем речь впереди).

Кроме этих родов, нам родственны роды Высотских (иначе Высоцких), в том числе, по одной из боковых линий и бард Владимир Высоцкий.

В этом роду по линии моей бабушки Ольги Высоцкой было немало священников, в том числе мой прадед о. Михаил Высоцкий, бывший казначеем у патриарха Тихона в начале XX века, когда тот еще служил в Костроме.

А также известный исследователь хлыстовства – писатель Николай Гаврилович Высоцкий, живший в конце XIX века. Вообще костромские Высоцкие – хлыстовский род, наследующий местную традицию. И на Волге под Костромою они известны с XVI века, когда основатель этой ветви рода Автоном Высоцкий получил во владения поместья у города Галича. Они же в Смуту способствовали воцарению династии Романовых. И потом всячески напоминали о своих заслугах на празднованиях юбилеев династии. Заслуги эти были, потому следующее поколение Высоцких стали боярами-стольниками, – например, при Петре I.

И они же в XVII веке приняли нового «хлыстовского» государя и «живого бога» юрьевецкого крестьянина Данилу Филлиповича. У того в самом деле были династические притязания: род берендеевский, вероятно, восходивший к Белоярам и Асеням.

И в следующие века они отслеживали потомков этой старой династии, возглавлявших «хлыстовские корабли». Об этом мне рассказал и отец со слов Ольги Сергеевны Высоцкой (этим оправдывался в их семье ее брак с простым каменщиком, сыном бурлака, Иваном Асовым).

Известно также, что древняя родовая усадьба Высоцких под Галичем перешла и моему прадеду о. Михаилу. По рассказам, она представляла собой двухэтажный дом с флигелем, старинной библиотекой и садом, служившая также и местной приходской школой. Также им принадлежал участок леса – как-то отец свозил меня туда.

О. Михаил (Высоцкий) 1835–1921

Отец Михаил пережил революцию. Он был лишен всех прав состояния, вместе с фамилией был выселен из родовой усадьбы и тогда переехал к сыну в Борисоглебское. В подвале усадьбы, как гласит семейное предание, – он закопал свой родовой массивный золотой крест. Между прочим, действовал он согласно легенде, чтобы потомки этот крест отыскали (в ведических легендах такой крест и «Книгу Вед» отыскивает Семаргл Сварожич). Теперь на месте той усадьбы Высоцких – жилой микрорайон.

В нашей семье в отношении потери той родовой усадьбы и леса особых сожалений не было (библиотеку спасли). Это же не доходы, а в основном заботы о земле и лесе, – а раз страна избрала другой исторический путь, значит, так и должно быть…

Другая ветвь нашего рода – Горские, оставила еще более заметный след в истории. Древнейший из известных мне сегодня Горских был – архипресвитер Кракова Яков Горский, живший в XVI веке и написавший множество богословских и исторических трудов на латыни. Эти труды, инкунабулы, есть и ныне в знаменитой Ягеллонской королевской библиотеке, одной из старейших в Европе. В буквицах Яков Горский использовал свой родовой герб «Шелига».

Горские – это древний и славный род, бывший в родстве также с королевскими родами Польши и Руси. По преданию, они происходят от рыцаря Шелиги, жившего в XIII веке. Согласно легенде герб этому рыцарю был пожалован королем Кракова – Лешеком II (1242–1288) его родственником (по этой линии Шелига выходит потомком выданной за польского короля Доброгневы, сестры Ярослава Мудрого).

Посмотрим, что это за герб Горских, который я вправе считать своим? Корона на нем – символ королевской крови. Перья – символ священной птицы, в данном случае – Стратим, птицы Стрибога Сварожича и покровительницы моряков. Однако эти перья имели и смысл обобщенный: Птицы Матери Славы и всех ее детей – райских птиц.

Изображались перья на гербе Шелига в количестве трех и пяти. Если пять – это символ пятого дня из седьмицы (семь дней означают семь ребер-лучей у короны под плюмажем). Пятому дню согласно «Песням Алконоста» покровительствует Ильм Купалень (потом св. Эльм, покровитель моряков).

А три пера – суть символ среды и соответственно Велеса-Дона, прародителя казаков-донцов. Дон потом стал и владыкой морей Поддоным царем (у греков Посейдоном). Его священный камень – зеленый перидот либо изумруд; он изображен на гербе под короною.