София, между делом снимая халатик и переодеваясь, едва убедила пиратку покинуть спальню, не уделив должного внимания туалетам. Однако дама-капитан поняла экстренность происходящего и согласилась поступиться принципами.
– Я не вынырнул, я тут все время был, – уходя от прямого ответа, пробормотал Тео и поднял брови. – Я, что ли, виноват, если вы меня не замечали?
Каликста со смехом обняла его и чмокнула в щеку.
– Здорово, что ты опять с нами, – сказала она. – Хотя ты, конечно, прохвост. Смылся безо всякого предупреждения, а мы тут помирай от разбитого сердца…
И она бросила быстрый взгляд на Софию. Та покраснела и спросила:
– Где Барр?
Мартин как раз закончил возиться с завтраком, когда появился зевающий, заспанный Барр.
– Патока! А я по тебе соскучился! Где шлялся, негодник? Почему бросил нас?
Говоря так, он тем не менее крепко обнимал Тео.
– Платили маловато, – хмыкнул Тео, стискивая его в ответ.
– Категорически запрещаю тебе, Патока, впредь с нами так поступать! Ну вот посмотри, к чему это привело! Мы были вынуждены полагаться лишь на свои собственные мозги – и оказались в итоге в какой-то нищей дыре… где даже накормить толком не могут…
И он потянулся к одному из круглых желтых пирогов, что Мартин как раз вынимал из печи.
– Я пришел спасти вас, – без улыбки заявил Тео.
На пороге появилась хозяйка.
– Вересса, это Тео, – сказала София.
– Теодор Константин Теккари, – слегка наклонил голову парень.
Вересса протянула руку:
– Правильно ли я понимаю, что ты тайно проник во дворец? И никто не помешал тебе?
– Через стену перемахнул, – пояснил он. – Всего-то делов.
– Поверить не могу, что тебя не заметила стража, – обеспокоенно проговорила Вересса. – В смысле, надеюсь, что это действительно так… Или нет?
– Не думаю, – сказал Тео. – Но даже если бы меня засекли, я все равно сюда пришел бы. Вам надо срочно убираться из города! – Он так и не присел, и по мере того, как кухня заполнялась народом, снедавшее его беспокойство делалось все очевиднее. – И чем быстрее, тем лучше!
– Тео, расскажи им о том, что ты видел! – подала голос София.
– Я поехал на север, – начал он, – свернув на дорогу, проложенную западнее Нохтланда. Там я вчера утром столкнулся со знакомыми – мы знали друг друга еще дома. Они сказали мне, что птицы спасаются от какой-то напасти с юга. Это показалось мне бессмыслицей, ведь сейчас не время для перелета. И еще: птицы летели не косяками, а тысячными скопищами, всякие-разные вместе. Такого вообще никогда не бывает!
Мартин выставил на стол завтрак. Однако его друзья понемногу опускали вилки и забывали о еде, слушая Тео.
– Шквалы не вызывают подобного бегства, – медленно проговорила Вересса.
– Верно. Мы так и рассудили. А потом на дороге нам встретился один путешественник, и мы услышали о лакримах.
– Что именно? – спросила София.
Один Мартин уплетал яичницу как ни в чем не бывало.
– Тот человек сказал: на юге есть одна особенная эпоха. Совсем неразведанная. И там якобы одни лакримы живут. – Все, кроме Мартина, уставились на Тео, и тот сказал: – Так вот, все они снялись с места и тоже прут к северу.
Наступила мертвая тишина, лишь Мартин постукивал вилкой.
– Как-то все не стыкуется, – подала голос София. – Знаешь, Тео, Вересса вчера объяснила нам, откуда взялись лакримы. Они получились из людей, застигнутых во время Разделения непосредственно на границах эпох. Их создали линии разломов.
– Ты к чему клонишь, София? – спросил Барр.
– А вот к чему. – Девочка не столько говорила, сколько размышляла вслух. – Как-то странно, что у нас на Новом Западе никто о них не слыхал. В Пустошах – дело другое, здесь много разных эпох, значит лакримы должны были появиться повсеместно. – Она помолчала немного. – Но почему это произошло столь внезапно?
– Я и говорю, – вставил Тео. – Они живут в какой-то эпохе далеко на юге, а теперь движутся к северу.
– Нет, неправильно, – возразила София. – Этому противоречит все, что я слышала о лакримах. Они существа одиночные и не собираются вместе.
– Верно, – согласилась Вересса.
– А что, если… – София сопоставила рассказы Верессы и миссис Клэй, записку Шадрака и такой далекий уже опыт чтения карт в потайной комнате в доме тридцать четыре по улице Ист-Эндинг. И тут перед ее мысленным взором предстали два образа, два изображения острова на востоке Индий с карт, которые она читала в день похищения Шадрака. Одна из них хранила воспоминания о тихом монастыре. Вторая, датированная десятилетием позже, рисовала грозное и безлюдное запустение. – Погодите-ка, – сказала София. – Что, если какая-нибудь эпоха к югу отсюда вдруг начала меняться? Возникла новая граница… – И девочка сделала вывод: – Вот откуда нашествие лакрим! Их порождает новый разлом!
Все с изумлением уставились на нее. Все, кроме Мартина.
– Вот ты о чем! – воскликнула Вересса. – Если лакримы – обычные люди, преображенные разрывом между эпохами, то их внезапное появление может говорить о возникновении новой границы! Что ж, такое возможно!
За столом воцарилось молчание. Мартин отложил вилку и нож, допил кофе и энергично прокашлялся.
– Итак, – громко заговорил он, впервые подав голос с начала их, так сказать, кухонного совета, – пора и мне свой грошик бросить в копилку! – Все повернулись к нему, и он продолжил: – Юный Тео прав: нам следует покинуть дворец и уехать из города, – и обратился к Софии: – Ты тоже права, дитя мое. – Оттолкнул стул и театральным жестом хлопнул ладонями по столешнице. – И у меня есть доказательство вашей правоты! – Ботаник вытащил из карманов две небольшие баночки. – Я проверил координаты острова, Бартон, и сообразил, что именно показалось мне странным, когда ты вручил мне образец. Вот это, – он поднял баночку в правой руке, – весьма примечательная проба рукотворной почвы, не далее как вчера доставленная мне Бартоном. Она привезена с крохотного островка примерно в пятидесяти милях к востоку от позднепатагонского побережья. А здесь, – он показал другую баночку, – почва из двадцать первого века, полученная мной около года назад. Представьте, я лишь посреди ночи догадался: а ведь островок-то один и тот же!
Им понадобилось несколько секунд, чтобы осознать смысл услышанного.
– То есть вы говорите, что почва на острове изменилась, – сказала София.
Она начинала понимать, что ее догадка была верна. На картах Индий в самом деле один остров относился к разным эпохам.
– Святые небеса! – ахнула Вересса. – Папа, ты слышишь? Не просто новые границы – они еще и двигаются!
Со всех сторон посыпались вопросы.