Она посмотрела на своего защитника – его карие глаза были устремлены на нее. Он спас ее. Снова.
«Нам нужно двигаться», – сказал он, хватая ее за руку и ведя ее через воду. – «Люк не продержится слишком долго».
Как по команде люк над ними внезапно был вырван.
Они бросились бежать. Кэйтлин и ее спаситель сворачивали в туннель за туннелем, слыша звук плескающейся воды за спиной.
Он сделал резкий поворот, и уровень воды достиг их щиколоток. Они набрали настоящую скорость.
Они вошли в другой туннель и оказались в сердце главной нью-йоркской инфраструктуры. Здесь были массивные паровые трубы, выпускавшие огромные клубы пара. Жара была невыносимая.
Вампир провел Кэйтлин в другой туннель, внезапно поднял ее на руки и, посадив себе на спину, обвил ее руки вокруг своей груди и поднялся на лестницу, преодолевая по три ступеньки за раз. Они поднимались вверх, и когда он добрался до вершины, то толкнул люк, который отлетел, открывая перед ними выход.
Они вернулись на нью-йоркские улицы, но Кэйтлин понятия не имела, где именно они находились.
«Держись крепко», – сказал он, после чего она покрепче обвила руками его грудь. Вампир продолжал бежать с неведомой для Кэйтлин скоростью. Она вспомнила, как однажды, несколько лет назад, ехала на заднем сиденье мотоцикла со скоростью 60 миль в час, чувствуя, как ветер бежал по ее волосам. Ощущение было таким же. Но двигались они быстрее.
Они, должно быть, преодолевали 80 миль в час, затем 100 и 200… Они продолжали бежать. Здания, люди, машины – все превратилось в размытое пятно. И, прежде чем Кэйтлин что-то поняла, они оторвались от земли.
Они поднялись в воздух и полетели. Вампир раскрыл свои огромные черные крылья, которые медленно хлопали рядом с ней. Они находились над машинами, над людьми. Кэйтлин посмотрела вниз и увидела, что они пролетают над 14-й улицей. Затем, через несколько секунд, над 34-й. Еще через несколько секунд они уже летели над Центральным Парком. Она затаила дыхание.
Вампир оглянулся через плечо – Кэйтлин последовала его примеру. Она едва ли могла что-то видеть, поскольку ветер бил ей в глаза, но, тем не менее, девушка видела достаточно для того, чтобы заметить, что никто – ни одно создание – не следовал за ними.
Вампир немного сбавил скорость, после чего снизил высоту. Теперь они летели как раз над деревьями. Это было прекрасно. Кэйтлин никогда не видела Центральный Парк с этой стороны, над верхушками деревьев. Ей показалось, что она может протянуть руку и коснуться их. Она подумала, что он никогда не будет выглядеть так красиво, как сейчас.
Кэйтлин покрепче обвила его грудь руками, ощущая его тепло. Она почувствовала себя в безопасности. Несмотря на то, что все казалось сюрреалистичным, в его руках все начало возвращаться в нормальное состояние. Ей хотелось лететь так всегда. Закрыв глаза и чувствуя, как холодный ветерок ласкает ее лицо, Кэйтлин молилась о том, чтобы эта ночь никогда не кончалась.
Кэйтлин почувствовала, что они сбавили скорость, после чего начали спускаться. Она открыла глаза и не узнала ни одно из зданий под ними. Казалось, что они находились в верхней части города. Возможно, где-то в Бронксе.
Спускаясь, они пролетели над небольшим парком, и вдалеке Кэйтлин увидела замок. Когда они подлетели ближе, девушка убедилась в том, что это на самом деле был замок. Но откуда здесь, в Нью-Йорке, замок?
Кэйтлин вдруг осознала, что видела его раньше. На какой-то открытке… Да. Это был какой-то музей. Когда они поднялись на небольшой холм, пролетев над его валами, над его средневековыми стенами, девушка неожиданно вспомнила, что это – Клойстерс. Небольшой музей. Он был привезен из Европы – по кусочкам. Этому музею сотни лет. Почему он привел ее сюда?
Они плавно спустились по наружной стене на огромную каменную террасу с видом на реку Гудзон. Они приземлились в темноте, но ноги вампира грациозно коснулись камня, после чего он мягко спустил Кэйтлин.
Она стояла лицом к нему, пристально глядя на него в надежде, что он все еще настоящий, что он не улетит. Кроме того, Кэйтлин надеялась, что он был все такой же прекрасный, как тогда, когда она впервые увидела его.
Так и есть. Он был еще прекраснее, если это было возможно. Вампир смотрел на нее своими большими карими глазами, и в этот момент Кэйтлин почувствовала, что теряет голову.
Ей хотелось задать так много вопросов, что она не знала, с которого из них начать. Кто он? Как он научился летать? Он вампир? Почему он рисковал своей жизнью из-за нее? Почему привел ее сюда? И, что самое важное, было ли все, что она увидела, только галлюцинацией? Или вампиры на самом деле существуют – прямо здесь, в Нью-Йорке? Неужели она – одна из них?
Кэйтлин уже открыла рот, чтобы заговорить, но все, что ей удалось произнести, было: «Почему мы здесь?»
Она поняла, что это был глупый вопрос в ту самую минуту, когда задала его, и ненавидела себя за то, что не спросила ничего более важного. Но, стоя здесь холодной мартовской ночью, немного онемев, это лучшее, на что она была способна.
Ее спаситель просто пристально смотрел на нее. Казалось, что его взгляд пронзал ее душу, словно он видел сквозь нее. Казалось, что он колеблется относительно того, сколько рассказать ей.
Наконец, когда, казалось, прошла вечность, он открыл рот, чтобы заговорить.
«Калеб!» – выкрикнул голос. Она оба обернулись.
Группа людей – вампиров? – полностью облаченных в черное, направлялись прямо к ним. Обернувшись, Калеб встретился с ними лицом к лицу. Калеб. Ей это понравилось.
«Мы не были осведомлены о твоем появлении», – сказал человек посредине чрезвычайно серьезным голосом.
«Я прибыл без предупреждения», – решительно ответил Калеб.
«В таком случае мы должны будем взять вас под стражу», – сказал он, кивая своим людям, которые медленно окружили Калеба и Кэйтлин. – «Таковы правила».
Калеб равнодушно кивнул. Человек посредине посмотрел прямо на Кэйтлин. Она видела неодобрение в его глазах.
«Ты знаешь, что не можешь впускать ее», – сказал он Калебу.
«Но ты можешь», – решительно произнес Калеб. Он пристально посмотрел на своего собеседника, преисполнившись той же решительности. Это было столкновение двух воль.
Кэйтлин видела, что этот человек не был уверен в том, что делать. Последовала долгая напряженная тишина.
«Очень хорошо», – сказал он, резко повернувшись спиной, после чего пошел прочь. – «Это твои похороны».
Калеб последовал за ним и Кэйтлин пошла рядом с ним, не будучи уверенной в том, что еще делать.
Мужчина открыл огромную средневековую дверь, схватившись за ее круглое медное кольцо. После чего он отступил в сторону, жестом давая Калебу знак пройти. Двое других мужчин в черном стали по стойке смирно в дверном проеме.