Как и все безродные подонки рода человеческого, Илар, как оказалось, завидовал успешному родовитому человеку и, как только узнал о сокровище, составил свой ужасный план. Трупы же убиенных им людей Хесселя сейчас понадобились для того, чтобы совершить над ними надругательство, выпив жизненную силу. Пояснить же эти несчастные мертвецы ничего не могут, как и покойная мать, от которой осталась однорукая половинка.
Ну и все в таком духе… Публике стало так страшно, что еще двух женщин пришлось унести – они опустились на дно глубокого обморока.
Императрица была просто в восторге и пожирала Илара влажными глазами.
Даран же тихо шептал, что гордится Иларом, как никогда. Быть братом такого эпического злодея – верный способ попасть в баллады и прославить свое имя в тысячелетиях! Илар обязательно должен поведать Дарану о следующих злодействах, которые задумает, – Даран всегда поддержит любое безобразие, кроме голода и жажды.
Несмотря на серьезность момента, Илар кусал губы, чтобы не расхохотаться, – вначале его позабавил список преступлений, потом Даран с его речами.
Остальные колдуны тоже едва сдерживались от смеха – кроме Герена. Глава Ордена прекрасно знал, что ложь должна быть чудовищной, чтобы в нее поверили. И дворяне верили. Они перешептывались, глядя на «злодея», мужчины хватались за рукояти кинжалов, украшенных драгоценными камнями и золотом, и дай император команду – разрезали бы Илара на куски.
Император… вот тут было самое интересное – Гессар наслаждался повествованием Хесселя, как настоящий ценитель наслаждается хорошей балладой в исполнении гениального певца. Лицо властителя было довольным, как если бы он только что слез с молоденькой фрейлины принцессы. Император отдыхал под музыку голоса истца.
Закончил Хессель свою «балладу» словами:
– И этот злокозненный негодяй, подлец, исчадье преисподней, был вырван из рук правосудия преступными колдунами Ордена! И теперь пытается ввести в заблуждение вас, мои величества! Я простираюсь перед вами и прошу покарать нечестивца! Я закончил!
Хессель облегченно вздохнул, утер лоб кружевным платочком и попятился назад, туда, где стоял Оликс и лежали смердящие трупы охранников, гнавшихся за компанией Илара в эту бурную ночь.
– Я выслушал истца! – важно сказал император, снова прибегнув к своему дару, – его «округлый» голос пронесся над толпой зрителей, приведя в возбуждение нескольких дам, зардевшихся от прилива крови. Император был очень соблазнительным мужчиной!
– Теперь мы выслушаем ответчика. Что он нам расскажет?
Илар вышел вперед, набрал в грудь воздуха и начал свой рассказ. Повествование длилось гораздо меньше времени, и в нем отсутствовали очень уж красочные описания, в отличие от рассказа Хесселя. Был упомянут фальшивый вексель, что вызвало шепоток среди дворян и злорадные кивки головами – видимо, Хессель уже попадался на таких «шутках».
Роль Анары в выращивании леса на площади Илар благоразумно скрыл, взяв на себя это событие, что не противоречило общей установке.
Закончил рассказом о том, что сам сдался городской страже в расчете на справедливый суд, но его не дождался. Потому взял дело в свои руки и теперь ждет решения императора. Все!
Император посидел, глядя на Илара, – лицо властителя было непроницаемым, на нем не проявлялись даже отголоски эмоций. Потом Гессар наклонился к императрице, что-то сказал, та ответила, и только после этого он задал первый вопрос:
– Почему ты попросил суда императора? Какое право ты имеешь рассчитывать на мой суд?
– Во-первых, я колдун, член Ордена колдунов. Никто не имеет права судить меня без вашего разрешения, ваше императорское величество! Отправляя меня на обычный суд, эти люди показали всей империи, что не уважают вас, считают, что их власть выше вашей! Потому я и был вынужден захватить суд и судью, нарушившего вашу волю, оскорбившего вас своим неподчинением!
– Лихо завернул! Дядя-то его дурак, нес всякую забавную чушь, а парнишка умен! – прошептал жене Гессар.
– Кроме того, ваше императорское величество, никто не имеет права судить дворянина, кроме как с ведома главного дворянина империи, – вас, ваше величество! Они и тут нарушили закон!
– Разве ты являешься дворянином? – притворно удивился император. – И какого же рода? Кто ты?
– Я Илар Истарский, сын Шауса! Моя мать урожденная Хессель, Лора Хессель. Мой отец был уснаром городской стражи, родители полюбили друг друга и уехали из столицы, проклятые своими родственниками. То есть истец – мой дядя!
Зал зашумел, кто-то захохотал – истерично, надрывно, кто-то хихикал, кто-то возмущенно фыркал, но после нескольких минут обсуждения все сошлись на том, что знают эту историю. И вот продолжение! Неожиданное продолжение! Скандал! Да еще какой! Отпрыск благородного рода, плод смешения крови простолюдина и дамы древнего рода – колдун! Черный колдун! Это ли не скандал?
– А я помню ту историю, – шепнула императрица, – парень не врет. И девицу эту помню – кстати, очень миленькая, блистала при дворе. И как она сошлась с тем мужланом? Говорили, он дикий, как зверь, здоровенный, буйный!
– Вы, женщины, таких и любите, – сморщился император. – Вам подай грубую силу, самца. Нет чтобы обратить внимание на ум, на красоту!
– Перестань… любви не прикажешь – все браки совершаются на небесах. Но, конечно, это скандал. И тем забавнее! Мне это нравится все больше и больше.
– Значит, ты плод от брака уснара Шауса с дворянкой рода Хессель? – переспросил император и, кивнув Хесселю, спросил: – Что вы хотите сказать, господин Хессель? У вас есть возражения?
– Врет! Все врет! – задыхаясь, выкрикнул истец. – Он все придумал, чтобы втереться в доверие! Чтобы обмануть вас! Я, истинный верноподданный императора, скажу…
– Какой ты истинный верноподданный, дядя?! – перебил Илар. – Вы знаете, ваше величество, как он вас называл, когда пытался выкурить меня из склепа, где я прятался от его костоломов? Повторить?
– Как? – нахмурился император. – Ну-ка… подойди поближе!
Илар подошел, негромко сказал несколько слов, и Гессар покраснел от гнева:
– Ты не лжешь? Если ты лжешь – умрешь! Докажи, что он это говорил!
– Докажу, ваше величество. Для этого позвольте мне оживить мою бабушку. Она ответит на все вопросы. Бабушка присутствовала в то время, когда мой дядя поливал вас грязью!
– Какой я тебе дядя, негодяй! Безродная скотина, вонючий крестьянин! – завопил Хессель. Он подбежал к Илару и попытался ударить его в лицо. Двое колдунов прикрыли юношу, оттесняя Хесселя плечами, а Даран исхитрился пролезть у них между ног и врезал негодяю в пах, отчего тот охнул, нагнулся, сунув ладони между ног, и в таком положении медленно отошел назад, побледнев как полотно.
– Повелеваю! Оживи благородную дворянку и сделай так, чтобы ей можно было задать вопросы! – Император принял торжественный вид, а императрица приготовилась к развлечению, усевшись поглубже в кресле и поправив шелковую подушечку под царственным задом. Она кусала пухлые губки и загадочно улыбалась, глядя на то, как колдун достает из мешка колдовскую книгу.