— Сядьте на места, — приказал Олан, когда их встряхнуло. — Ката, тебя тоже касается. Ин Че, поможешь?
Парень тут же занял кресло рядом с ним, остальные хорошенько пристегнулись.
— Ветер на подобной высоте? — нахмурился Кёртис.
— Мы с курса сбились, — пояснил Ин Че.
— Это бред какой-то! — возмутился Олан. — По приборам всё нормально, а чувствуешь себя как у слона… за пазухой.
— А кто такой этот слон? — подала голос Ката.
— Это такое крупное млекопитающее с хоботом и большой серой попой, — пояснил Олан.
Все рассмеялись. Ин Че сосредоточился на управлении. Самолёт вёл себя как-то странно. Он кряхтел и покашливал, как будто словил простуду. Ин Че не понимал, почему он издаёт эти странные звуки. И вдруг…
— Олан, самолёт снижается, — сказал он. — Я пытаюсь… Это что за белиберда?.. — вырвалось у него. Прямо на лобовое стекло шлёпнулось нечто склизкое и расплывчатое, но при этом зубастое. Оно хищно оскалилось, издавая клацающие звуки.
— Какой-то недружелюбный слизень, — сказал Олан. — Сейчас. — И он включил дворники. Слизня смахнуло, но на его место тут же шлёпнулся новый.
— Ой, мама! — послышался голос Каты. — Это что за гадость с неба падает?
— Это зубастые студни, — отозвался Ин Че.
Он легко шутил, но волноваться определённо было о чём. Когда на стекле сидело уже с десяток таких слизней, дворники о них сломались.
— Чёртовы ошмётки! — выругался Олан. — Они нам самолёт испортят!
Самолёт взвизгнул и рванул в сторону.
— Держи штурвал! — сказал Олан и встал с места.
— Ты куда? — напугалась Ката.
— Не дёргайся, глупая! Я остановлю время и почищу самолёт.
— Это опасно, Олан, — сказал Кёртис.
— Иного выхода нет. Или вы хотите сбежать в Промежуток? — и он, не дожидаясь ответа, открыл люк.
Ин Че не видел, что происходило за его спиной, он пытался держать самолёт как можно ровнее. Однако взволнованные голоса до него долетали.
— Что-то его не видно, — это Ката. — Вы его видите?
— Здесь он, с этой стороны, — это Анут.
— Ох, какого же пня… Олан! — это Кёртис.
— Мамочки! Олан, миленький, держись крепче! — со всхлипом крикнула Ката.
Ин Че вздрогнул, увидев пилота прямо перед собой. Олан начал отдирать слизняков от стекла, яростно ругаясь, и вдруг один из них вцепился ему прямо в плечо, присосался, как пиявка. Олан сжал зубы, руки его разжались на мгновение…
— Кёртис! — заорал Ин Че.
Кёртис прыгнул на его место, а Ин Че рванул в сторону люка. Он успел увидеть, как побелела Ката, но времени успокоить её не было.
Он сумел подхватить Олана у самой земли, и тот едва не сломал ему спину: разница в весе у них была порядочной. Тяжело взмахивая крыльями, Ин Че попытался подняться выше, когда почувствовал, что к нему прицепилось сразу несколько слизней. Он ощутил, что в него медленно вгрызаются, и накренился, пытаясь скинуть липких засранцев, но всё было без толку. Олан беспощадно выдирал их из его перьев, и Ин Че шипел от боли. Ему было трудно лететь с такой ношей, к тому же он вдруг понял, что слизни присасываются к ним с определённой целью. Они хотели крови.
Их спас Кёртис. Он подвёл самолёт так близко, как только мог, и Ин Че услышал глухие хлопки. Ката и Анут хладнокровно отстреливали слизней, не давая им подобраться к нему и Олану. Ин Че набрал скорость, поднялся на один уровень с самолётом, развернулся и влетел в узкий проём, едва не перебив крылья. Анут тотчас захлопнул люк.
— Гони к чертям собачьим! — слабо простонал Олан. — Эти мерзавцы нас как консервные банки вскрыли…
Ин Че почувствовал, что у него идёт кровь и скосил глаза — Олану тоже досталось, и Ката, всхлипывая, дрожащими руками нащупывала под сиденьем аптечку.
— Синоптики не обещали нам осадков в виде слизней… — успел усмехнуться Ин Че и потерял сознание…
…Шанталь была благодарна Оде и остальным за поддержку и дружеское ненавязчивое участие. Владрик же превратился в вечно хмурого настороженного ворчуна.
— Надо было стразу сказать мне, когда почувствовала неладное! — возмущался он. — Чего ты молчала?
— Ты был поглощён разговором с красавицами-сёстрами, — ехидно отвечала она.
Шанталь было трудно передвигаться самостоятельно, и Владрик носил её по дому на руках. И — злился, но не на неё. Впервые Шанталь видела его таким злым и напряженным.
Однажды Ода подсела к ней и долго молчала.
— Я удивлена, — наконец улыбнулась она.
— Чем же? — спросила Шанталь. У неё никогда не было близких подруг.
— Владрик, он… Как бы это объяснить? Сказать, чтобы ты не расстроилась и не испугалась… — усмехнулась девушка. — Он странник. Вечный. Он никогда ни к кому не привязывается. И никого не любит. Но за друзей он встанет горой, он замечательный друг. Я всё смотрела на вас… Видишь ли, когда-то давно мне казалось, что я его люблю.
Шанталь ощутила, что щеки загорелись — это в ней снова пробудилась ревность. Но она промолчала, решив дослушать до конца.
— И ещё мне казалось, что он любит меня. По-настоящему, а не как подругу, каких у него сотни. А потом я поняла — всё ложь. Нет, он не лгал. Я сама себе лгала. Придумывала чувство, когда его и в помине не было. Владрик — истинный бродяга. Его не найдёшь по желанию, не встретишь, когда сама того хочешь. Он неуловимый, как всполох пламени. Был — и нет. Поверь, этот образ, что я нарисовала, мало отличается от него настоящего.
— Ты зачем мне это говоришь? — нахмурилась Шанталь.
— Затем, что мне кажется, он испытывает к тебе что-то, — спокойно ответила Ода. — Не думаю, что это можно назвать любовью или привязанностью. И я не говорю о влечении… Его вообще ко многим влечёт, он с женщинами долго не разговаривает. Да они и сами не прочь с ним пошалить.
Шанталь сжала зубы.
— Мне неприятно слышать это, Ода.
— Понимаю, — отозвалась девушка. — Но ты должна знать, что того сильного чувства, что ты ждёшь от Владрика, ты можешь никогда не дождаться. Ты кажешься мне хорошей, Шанталь. Ты умная и сильная. Подумай, прежде чем обратишься в его веру. Подумай о том, что можешь потерять, став его попутчицей. Поверь, я говорю так не потому, что хочу настроить тебя против него. Я знаю Влада очень давно, и он доверяет мне. Он не обидится, если ты расскажешь ему о нашем разговоре. Если хочешь, расскажи. Но знай, Шанталь: Владрик живёт в закрытом мире, никому недоступном. Мы можем лишь коснуться его тайных знаков, но не начертим похожие. Ты скоро поймёшь, о чём я говорю, почувствуешь это. И вот тогда вспомнишь этот наш разговор.
И она ушла. Шанталь долго думала над её словами, ждала момента. Загадочность Владрика казалась ей доступной, понятной и ничем не угрожающей. Но Ода говорила правду, она действительно знала, о чём говорит. Шанталь боялась заводить с ним этот разговор, тем более что Владрик как с цепи сорвался. Он пропадал, появлялся, снова уходил. Те короткие мгновения, что он проводил возле неё, не подходили для серьёзного разговора.