— Всё, что ждёт меня здесь — это труд и жизнь рядом с братом, не так ли? — сказала она, и Олану почудился в её голосе судорожный всхлип. — Я же сразу сказала, что недостойна быть здесь! — крикнула девушка. — Зачем ты меня забрал? Я слишком требовательна — получив многое, хочу ещё большего. Этот мир не для таких, как я. Верни меня назад! — сказала она яростно.
— Чего? — Олан даже остановился, растерявшись от такой перемены в её настроении. — С какого перепугу я тебя назад буду возвращать? Чтобы ты там коньки отбросила?
— А вот и пусть отброшу! Тебе это важно? Важно или нет? — взволнованно спросила девушка. — Ин Че — взрослый парень, он справится без меня, — сказала она, поняв, что Олан не собирается отвечать, — а я — непривлекательная, жалкая и скучная. Все так говорили. Я давно закопала в землю мечты… Люди смотрели на меня как на тень-в-пыли, так у нас называли женщин, которые никому не нужны. И не смей жалеть меня, понял?!
— Болтаешь всякую чепуху… — начал Олан, но она развернулась к нему, и это движение походило на движение пантеры, увидевшей жертву.
— Чепуха? — задыхаясь, произнесла Ката. — По-твоему, это ерунда? Мои чувства — тоже ерунда? Хотя ты прав, всегда так было и так останется. Ничего. Я справлюсь, — она мотнула головой, но Олан видел, что все её слова только выдумка. На самом деле она уже очень давно не справлялась, а копила боль и отчаяние, не отпускала их, и они пожирали маленькую, сильную упрямицу изнутри, выгрызали и мечты, и желания, и жажды. А все потому, что Ката никому прежде не говорила о том, что у неё на душе. Кроме него… — Я не умею говорить людям о том, что чувствую, вот и сейчас слова застряли в горле, — продолжила Ката — Но, наверное, кому нужно, тот поймёт? Правда ведь?
Олан пожал плечами. Разговор ему не нравился. Он понимал, что девушка имеет ввиду, но лишь отчасти.
Ката быстро взглянула на него и вдруг стремительно побежала прочь — только пяточки засверкали. Он и не подозревал, что она способна так бегать. Сначала Олан решил дать ей время во всём разобраться, но потом внутреннее чутьё подсказало, что нужно приглядеть за своенравной девушкой, и он трусцой направился следом, огибая высокие камни. Когда он выбежал с другой стороны насыпи, то успел увидеть край её платья, исчезающего в воде, и тут же, выругавшись, заставил время остановиться. На всякий случай. Живость характера! — мелькнуло в голове. Вот тебе и живость характера…
Он доплыл до неё быстро, опрокинул на спину и выволок на берег. Ката не успела наглотаться воды, но сопротивлялась, как безумная. Когда время вернулось в своё обычное состояние, она почти смогла дать ему оплеуху.
— Отпусти меня!!!
— С ума сошла? — возразил Олан.
— Отпусти, это мой выбор! Пусти! — крикнула она, брыкаясь.
— Ещё чего! — рявкнул Олан. Всё это начинало ему надоедать. Девушка сделала ещё одну попытку вырваться. Она была изворотливой и гибкой, но то были бесполезные старания. Олан мог удержать её одной рукой.
— Ничего не хочу! И жить не хочу! — крикнула она, елозя ногами по песку и разбрасывая его во все стороны. — Я никто и никому не нужна. Я готова была умереть там! Бездарная дура, замухрышка и уродина! Всю жизнь слышала это, и оттого, что попала сюда, ничего не измениться! Ни для кого: ни для меня, ни для тебя.
Олан вдруг подумал, что она восхитительна в своём сумасшедшем гневе: эти глаза, таких он ни у кого не видел на Земле! И волосы — нежные и сильные одновременно, и бледные губы редкого рисунка, и высокие узкие брови, и изящные и ловкие маленькие руки, и тонкая талия… Всё в ней показалось ему прекрасным. Не раздумывая лишних мгновений, он заставил её повернуть голову, взял её лицо в ладони — и крепко поцеловал девушку в губы.
Ката сразу обмякла в его руках, даже перестала дышать.
— Глупая! — сказал он тихо. — Неужели нужно слушать болванов из вашего мира, ничего не смыслящих в женской красоте? Ну? — но девушка молчала, заворожено глядя ему в глаза. — Дурочка ты, хотя и не бездарная. Сама не понимаешь, что говоришь. Ты красивая, очень красивая. И не важно, что в вашем мире другие каноны красоты. Забудь ты обо всём, Ката. Просто вычеркни прошлую гадость из нынешней жизни. Ты для меня красивая — это уже раз. И для брата — это два. И ты нужна мне, Ката, — сказал он, и сердце заныло сладостно и резко — никогда он не ощущал подобного, — нужна мне вся. Такая, какая ты есть. Поняла?
— Поняла, — тихо ответила девушка. Она выглядела такой растерянной и милой, что Олан не выдержал и снова поцеловал её. Она неумело ответила на его поцелуй, и он рассмеялся.
— Ну, хватит сидеть в холоде и сырости. Пошли домой.
Он взял её за руку, поставил на ноги и повлёк за собой. На этот раз она не сопротивлялась.
Пока они шли, Олан успел подумать о том, что всё правильно. Скоротечно? — ну и пусть. Необдуманно? — так даже лучше. Это были приятные мысли и приятные чувства. Ему нравилось впускать их в себя. К тому же в его ладони лежала маленькая тёплая рука юной девушки, только что признавшейся ему в любви. Он не ожидал подобного, но не испугался. Он любил приятные сюрпризы и подарки судьбы. Ката определённо была таким подарком.
Когда они вошли в домик, Кёртис что-то готовил на кухне.
— А мы искупались! — сказал Олан весело.
— Нашли время, — ответил Кёртис, покачав головой. — Вам что, не терпелось, что ли?
— Может и не терпелось, — ответил ему Олан, улыбаясь краешком рта, и Кёртис мгновенно понял, что случилось нечто интересное.
— Валите греться к печке, экстремалы! — сказал он. — Кстати, Ката, твой брат заснул. Нормально заснул, в смысле. Он переволновался, скакал по дому, как мячик, а потом отрубился. Даже похрапывает.
Девушка смущённо улыбнулась.
— Он всегда немного сопит.
— Главное, чтобы сопел себе под нос, а то как разойдётся! — сказал Олан. — Пойдём, Ката, дам тебе свою одежду. Всё равно тебе больше нечего одеть, — и он повёл её наверх, где располагались ещё две маленькие комнатки с балконами, выходящими на океан. Конечно, Кёртис мог сделать девушке одежду, но Олану не хотелось обращаться к другу. Ещё придёт время красивых платьев, но сейчас ей больше подойдёт что-то надёжное. Например, его тёплый свитер. — Заходи, не бойся. Так, что у нас здесь есть? — и Олан открыл дверцу шкафчика. — Вот, держи. Можешь надеть майку и сверху кофту. Ты, конечно, в ней утонешь, но это гораздо лучше, чем ходить в мокром платье. Я пойду вниз, а ты пока… Ну, ладно, — и он поспешно прикрыл за собой дверь.
Кёртис встретил его лукавым пронзительным взглядом.
— Купались, значит? — произнёс он как бы между прочим, и Олан рассмеялся.
— Не прилипай, я ещё сам не разобрался, чем мы там занимались.
Кёртис удивлённо сморщил лоб, улыбнулся весело и любопытно.
— Нет, друг, ну ты даёшь! Я сразу понял, что ты ей понравился, но вот наоборот…
— Да ладно уж, «наоборот»! — передразнил его Олан. — Я всегда знал, что подобные вещи случаются внезапно.