– Если дверь открыта, кому угодно можно войти.
Фаун проглотила приготовленное приветствие, кивнула и прошмыгнула мимо. Будь проклят этот всем открытый Дар! Она заглянула во внутреннее помещение.
Громовержец сидел у своей доски с колышками, положив ноги на другой стул и держа на коленях мелкий деревянный ящик; он передвигал в нем что-то толстым пальцем и хмурился. Еще на двух стульях, стоящих рядом, находились такие же ящики. Громовержец прищурился на доску, вздохнул и сказал:
– Входи, Фаун.
Приободрившись, Фаун подошла поближе. Как и следовало ожидать, в ящиках оказались колышки. Громовержец, решила Фаун, похож на человека, который пытается сообразить, как ему заполнить восемь сотен дырок четырьмястами колышками.
– Я не хочу тебя отвлекать.
– Не так уж ты меня отвлекаешь. – Он наконец поднял глаза и сделал гримасу, которая, наверное, должна была сойти за улыбку.
– У меня есть вопрос.
– Надо же! – Громовержец заметил, как при этих словах Фаун поморщилась, и виновато покачал головой. – Прости. Так вот, отвечаю: нет, от Дага гонцов с момента их отбытия не было, да я и не ожидал бы их еще. Еще слишком рано для новостей.
– Я догадалась. У меня другой вопрос.
Фаун казалось, что она не позволила своему голосу дрогнуть, но Громовержец поднял брови, спустил ноги со стула и выпрямился.
– Ну?
– Женатые Стражи Озера ощущают своих супругов благодаря свадебным браслетам – по крайней мере пока живы. Можно предположить, что ты получаешь такие новости насчет дозорных... ведь люди сразу сообщают тебе, если связь через браслет прекращается.
Громовержец несколько растерянно посмотрел на Фаун.
– Верно. Это Даг тебе рассказал?
– Нет, я сама догадалась. Вот что я хочу узнать: гонцы там или нет, не получал ли ты вестей о гибели воинов из отряда Дага?
– Нет. – Взгляд Громовержца сделался более острым. – Почему ты спрашиваешь?
Вот теперь начиналась самая страшная часть. Громовержец ведь член совета лагеря...
«Только я думаю, что он в первую очередь заботится о дозоре».
– Прежде чем уехать, Даг поработал над моим браслетом... или моим Даром, – чтобы я могла чувствовать, жив ли он. Так же, как это бывает со всеми Стражами Озера, только, думаю, немного иным способом. – Почти так же кратко, как и Дору, Фаун рассказала Громовержцу о событиях прошлой ночи и о своем разговоре в лунном свете с Сарри и Каттагусом. – Поэтому утром я со своим браслетом отправилась к Дору – он самый умелый мастер, какого я знаю. И он признал, что я права, что браслет верно сообщил – Даг прошлой ночью пострадал. – Нет нужды добавлять, решила Фаун, что Дор признал бы правоту крестьянской жены брата хоть в чем-нибудь только в том случае, если бы правота была несомненной.
В глазах Громовержца вспыхнули внимание и тревога, которых Фаун не замечала в Доре. Он протянул руку, потом одернул себя и сказал:
– Прошу прощения. Могу я коснуться?..
Фаун собрала в кулак всю свою смелость и протянула левую руку Громовержцу.
– Да.
Теплые пальцы Громовержца скользнули по коже и задержались на браслете. Дозорный напрягся, на его лице отразились сомнение и беспокойство.
– Ну, что-то тут есть, но... – Громовержец вдруг резко поднялся, подошел к двери и выглянул в соседнюю комнату. В голосе его прозвучала властность, которой Фаун раньше не слышала. – Вион, сбегай в шатер целителей и посмотри, не там ли Хохария. Если она не занята, попроси ее прийти сюда. Есть кое-что, что ей нужно увидеть, и немедленно. – Скрипнул стул, раздалось какое-то бормотание, и входная дверь захлопнулась прежде, чем Громовержец успел договорить. Он виновато объяснил Фаун: – Была причина для того, чтобы я сделался дозорным, а не мастером. Хохария сможет понять гораздо больше, чем доступно мне. Может быть, даже больше, чем увидел Дор.
Фаун кивнула.
Громовержец побарабанил пальцами по спинке стула.
– Сарри и Каттагус сказали, что с их супругами все в порядке, да?
– Да. Правда, Сарри не была вполне уверена насчет Утау, как мне показалось. Но все живы.
Громовержец подошел к столу и стал смотреть на расстеленный на нем лист. Фаун последовала за ним. На стопке других карт была развернута карта северной части Рейнтри. Палец Громовержца скользнул по ней.
– Даг собирался объехать Рейнтри и напасть на Злого с севера. Я полагаю, что раньше сегодняшнего дня добраться туда они не могли. Не знаю, насколько их задержала вчерашняя буря... Так или иначе, они сейчас могут быть где угодно в радиусе пятидесяти миль от Боунмарша.
Фаун левой рукой провела по карте. Указания, которые она получала от браслета, увы, никак не зависели от значков на карте – только от живого Дага. Однако на карту Фаун смотрела с неожиданно проснувшимся новым интересом.
Карты. Карты могли помочь не заблудиться в местах, где ты никогда раньше не бывал. Та, на которую они с Громовержцем сейчас смотрели, была густо покрыта извилистыми линиями дорог, троп, рек и ручьев; по ней были рассыпаны пометки, говорящие о том, где находятся броды или, более редко, мосты. Дор был прав, предполагая, что если Фаун просто вскочит на коня и поскачет на запад, она скорее всего попадет в беду. Но если она поскачет, имея себе в помощь карту... она, конечно, все равно окажется там, где идет война, а всего двое разбойников раньше легко справились с ней...
«Теперь я была бы более осторожна».
По крайней мере о карте следовало серьезно подумать.
– Что могло случиться с Дагом, как ты думаешь? – спросила она Громовержца. – Только с Дагом и ни с кем больше?
Громовержец пожал плечами.
– Если начинать с наиболее вероятных событий, может быть, его дурак-конь наконец сумел врезаться в дерево. Возможности всяких несчастных случаев бесконечны. Но добраться до Злого они еще не могли.
– Почему?
Голос Громовержца сделался странно тихим.
– Потому что было бы больше погибших. Мы с Дагом прикинули, основываясь на опыте Волчьего перевала, что потери составят примерно половину эскадрона. Вот как я ожидаю узнать, что... – Громовержец умолк и покачал головой. – Обайо Грейхерон возьмет на себя команду. Он хороший воин, хоть и не обладает таким талантом... ах, боги, до чего же я ненавижу это беспомощное ожидание!
– И ты тоже? – широко раскрыв глаза, спросила Фаун.
Громовержец просто кивнул головой. В этот момент кто-то постучал в дверь, и спокойный голос произнес:
– Проблемы, Громовержец?
Громовержец с облегчением повернулся к вошедшей.
– Хохария! Спасибо, что пришла. Иди поближе.