Раиса указала взглядом на лежавшую на полу в спальне большую коробку-футляр с приоткрытой крышкой, из-под которой выбивалось белое кружево. Она распахнула коробку и легким движением достала оттуда нежное пышное свадебное платье. Все кружевное, с юбками из густого газа, расшитое розовыми цветами.
– Рая, ну ничего себе!!! – Люба смотрела на роскошное платье какими-то странными глазами. Как человек, который только что проснулся и еще не понимает, где он находится и что вообще вокруг него происходит.
– Люба, да что с тобой?! Ты какая-то странная… У тебя случилось что-то?
Брови у Любы выгнулись, поднялись, рот приоткрылся, и чувствовалось, что она явно хочет что-то сказать.
– Пойдем в кухню, поговорить надо, – сказала она наконец.
– Ну, ладно, пойдем, конечно. Ты уж извини, что я с порога выплеснула на тебя всю свою радость. Сама понимаешь, я так долго ждала этого! Еще три дня потерпеть – и все! И мы сможем наконец-то жить вместе, как настоящие муж и жена. А то все порознь. То я у него останусь, то он у меня. А мне так хочется, чтобы все – вместе! Ты же знаешь, как я готовить люблю. Да я бы его закормила! Залюбила!
– Рая, остынь! – вдруг немного истерично выкрикнула Люба. – Прошу тебя, остынь и возьми себя в руки!
– Да что случилось? Умер, что ли, кто-нибудь? – И Рая прикрыла рот рукой, словно уже заранее зная, что сейчас услышит о чьей-то внезапной смерти. Вот только кто скончался? Кто-то из их общих знакомых?
– Да нет, слава богу, никто не умер. Но разведка мне донесла, что жених твой, Василий, уехал. Сел на поезд – и ту-ту! Уехал он, понимаешь?! И не налегке, как это случилось бы, если бы он, предположим, за три дня до свадьбы решил кого-то проведать. А с багажом! С двумя чемоданами, с дорожной сумкой…
– Ты очумела, что ли? – Улыбка так и не сошла с пока еще сохранявшего счастливое выражение лица Раисы. И черные глаза ее продолжали гореть в ожидании немыслимой порции новых радостей. – Кто тебе это сказал? Кто его видел с этими чемоданами?
– Моя подруга, она работает на вокзале, в буфете. Она сама обслуживала его, она его хорошо знает, была с ним знакома еще раньше… Короче, была она с ним в свое время, еще до тебя, поняла?
– Это она из зависти… – Уголки губ Раи стали опускаться. Ей было неприятно услышать, что у Василия, ее жениха, возлюбленного, до нее кто-то был. Хотя, конечно, был, она же взрослый человек и должна понимать такие вещи, тем более что он – зрелый мужик. Просто они с Васей договорились никогда не вспоминать о своих бывших. Так им было спокойнее, удобнее.
– Что же это, он – и с буфетчицей? – Она презрительно раздула ноздри.
– Думаю, тогда она еще не была буфетчицей, она же не родилась на вокзале! И у нее была своя молодая жизнь. Думаю, у них случился роман, когда ей только-только исполнилось восемнадцать. Она была очень красива, наивна, и все такое… Испортил ее твой Василий – да и бросил, потому что жениться он тогда не собирался.
– Понятно… Значит, она, узнав, что он женится на мне, решила выдумать эту историю о том, что он куда-то уехал?
– Да очнись же ты!!! Приди в себя! – вдруг закричала на нее Люба, схватив Раю за руку. – Говорю же: это чистая правда. Уехал твой Василий! И, похоже, навсегда! Я ведь была у него дома, вернее, в его доме, разговаривала с соседями… Соседом. У него есть старик-сосед, я позвонила ему, когда твой Вася мне не открыл (я же приехала, чтобы все проверить, мне тоже не хотелось думать, что Василий так подло с тобой поступил), и спросила его – где, мол, Василий? И сосед спокойно отвечает – Василий уехал в Москву! У него там невеста, жениться он надумал! Но, поскольку едет он в неизвестность и сильно волнуется (это его, соседа, слова), он оставил ключи от своей квартиры, чтобы старик присматривал за ней, поливал цветы.
– Да там только фикус один, – зачем-то вспомнила Рая. – Чего ради его поливать-то?
– Ты пришла в себя? Ты поняла, что произошло?
– Ты сказала, что Василий уехал. Но этого просто не может быть! Мы же с ним сегодня были в свадебном салоне и купили вот это платье… Мы были счастливы. Он любил меня – всегда, и я это чувствовала… Он любил меня! А ты, ты… Ты всегда мне завидовала, и ты все это придумала, этого не может быть, понимаешь, потому что не может быть никогда!!
– Ты… поплачь…
– Уйди с глаз моих! Ну почему, почему люди такие завистливые!
Раиса вдруг заметалась туда-обратно, забегала по квартире, схватила сумку, открыла шкаф, достала кофту и, пробормотав: «Вечером будет холодно», – кинулась к дверям. Потом, словно вспомнив, что она не одна, нашла помутневшим взглядом Любу:
– Поехали вместе. И ты убедишься, что он дома. Сидит себе, пьет пиво перед телевизором… Сегодня же футбол! Он сам мне сказал, что мы не сможем сегодня встретиться из-за футбола. Что ты стоишь? Ты на машине? Поехали!!!
На лестничной площадке дома, где проживал Василий, пахло кошачьей мочой и тушеной капустой. Раю затошнило. Но она все равно продолжала упорно стоять перед дверью, уперевшись указательным, уже побелевшим, пальцем в кнопку звонка, словно этот звонок мог выдержать весь ее вес.
– Вася, открывай! Вася! Ну?! – Она уже не могла сдерживать рыданий.
Когда же на лестничную клетку вышел сосед, бледный старик в синем шерстяном джемпере – несмотря на жару, – и сказал, что Василий уехал в Москву и нечего звонить, с Раей и вовсе случилась истерика. Она сначала сползла по стеночке вниз, а потом заколотила по штукатурке кулачками.
Люба с трудом подняла ее и, пробормотав удивленному, потрясенному всем увиденным и услышанным старику что-то вроде: «Извините нас, она – брошенная невеста, у нее через три дня должна была состояться свадьба», – не дожидаясь реакции соседа, вывела находившуюся в ужасном состоянии Раю из подъезда на улицу.
В машине она рыдала пуще прежнего. Просто-таки голосила, извивалась на заднем сиденье, словно пытаясь найти такую позу, такое положение тела, при котором мысли о бросившем ее женихе оставят ее воспаленные мозги. Потом внезапно выпрямилась и схватилась за голову.
– Люба, скажи мне, какой смысл было ему тогда тратиться на это платье?!
– Мужики все – сволочи, разве ты не поняла этого на моем примере? И хотя меня жених не бросал – Андрей вообще не успел стать моим женихом, так, поматросил и удрал, – все равно их суть видна с первого взгляда! Держись, подружка, держись. Нельзя так убиваться, ну не стоит он того! И пусть ты сочтешь меня циничной, но цинична все-таки не я, а твой Василий: представь себе – он купил тебе это платье, чтобы оно у тебя просто было. На будущее, понимаешь? Или же ему хотелось порадовать тебя перед…
– …смертью… – мрачно пошутила, глотая слезы, Рая. Тушь размазалась по ее лицу, смешалась с помадой. Волосы торчали в разные стороны. На нее больно было смотреть.
– Говорю тебе, надо успокоиться. Ты же не хочешь умереть? Слушай, вот что я тебе скажу! Помнишь, как мне было плохо, когда меня Андрей бросил? Думала – руки на себя наложу. И что ты мне тогда сказала? Держись, подруга! Вот и я тебе сейчас говорю то же самое – держись! Невозможно было бы жить на земле, если бы каждая брошенная женщина уходила из жизни. Тогда и женщин бы совсем на свете не осталось, согласна?