Пусть даже так, но и исходя из этого, казалось бы, незначительного факта, можно сделать вывод о том, какие отношения существовали между Караваевым и Алисой. Во‑первых, близкие. Они были любовниками, независимо от того, с какой интенсивностью встречались. Может, это случалось раз или два, и это – один тип отношений. А возможно, они встречались каждый день, ночуя друг у друга попеременно, и поэтому Алиса могла потребовать, чтобы Караваев оплатил аборт.
Второе. Не такие уж и нежные были между ними отношения, и, главное, ничто не свидетельствовало о серьезных намерениях Караваева, раз он согласился на аборт Алисы и даже оплатил его.
Вот и выходило, что у Алисы была какая-то тайная жизнь, которую она скрывала даже от своей близкой подруги. Скорее всего, между ними было так принято – считаться близкими подругами, в то время как настоящей близкой подругой и вообще родным человеком для Алисы стала, конечно же, Антонина Петровна. Может, в разговорах Алиса, упоминая о своей соседке, говорила о ней пусть даже и с чувством неприязни (такое случается в отношении человека, которому ты с каждым днем становишься все более обязанной в чем-то, Логинов не раз встречался с подобными явлениями, особенно среди молодых людей), но в душе она была ей, безусловно, благодарна за то, что старушка оказывает ей реальную помощь. К тому же ярким доказательством того, что Алиса больше доверяла Антонине, служит и тот факт, что именно Антонина Петровна первой рассказала Логинову о связи Караваева с Алисой. «…А ведь Алиса это тщательно скрывала, вернее, они оба это скрывали, не хотели афишировать…» Конечно же, этого не хотел афишировать Денис Евгеньевич, поскольку для Алисы эта связь, особенно если там намечалось логическое продолжение в виде брака, была даже престижной. Ведь все его окружение знало Караваева как солидного и богатого господина. Пусть человека зрелого, но все равно – перспективного жениха.
С другой стороны, если Караваев не собирался жениться на Алисе, то почему же тогда Антонина Петровна закрывала глаза на эту связь? Ведь если она любила по-своему Алису и желала ей только добра, вряд ли она поощряла бы эту унизительную для молодой девушки связь. Значит, надо еще раз побеседовать с Антониной Петровной и выяснить все о взаимоотношениях Алисы и господина Караваева.
Предварительные результаты экспертизы показали, что Алиса не была беременна (что и предполагал Логинов), она, в принципе, была здорова, практически не употребляла алкоголь, хотя и покуривала. В день смерти она поужинала свиной отбивной, жареной картошкой и салатом из помидоров. Такие же блюда ел и ее сосед (любовник, друг, благодетель, спонсор???) Караваев. Доказательств ее интимной близости в тот вечер с Караваевым (или с кем-либо другим) не имелось. Никаких биологических следов на теле девушки не обнаружили. Равно как и на простынях. Получалось, что Караваев и Алиса поужинали вместе, и этим, помимо разговоров, их общение и ограничилось. Затем в квартиру Караваева позвонили (Логинов попытался представить себе последний вечер в жизни обеих жертв), и Караваев пошел открывать. Открыл. Сам. И доказательства тому в деле тоже имеются, поскольку на многочисленных сложных замках на дверях его квартиры отсутствуют следы взломов. А это означает, что он открыл дверь человеку, которого хорошо знал. И этот гость (или гостья, в чем Логинов, правда, сомневался) знал, зачем он пришел в этот дом. И ему было, похоже, наплевать на то, что в квартире, помимо Караваева, находится еще и Алиса. Установить с точностью до минуты, когда были убиты жертвы, не представлялось возможным. Экспертиза указала лишь на приблизительное время смерти обоих – между десятью и двенадцатью часами ночи. Поэтому, кто был убит раньше – Алиса или Денис Евгеньевич, – тоже было затруднительно выяснить.
Приходилось рассматривать оба варианта. Первый. Сначала убили Караваева. Но тогда где была в это время Алиса? Возможно, в кухне, разогревала ужин. Но Логинов обследовал кухню и следов ужина не обнаружил. Хотя Караваев мог элементарно вымыть после себя посуду, сковородку и даже плиту! Тогда, может, они ужинали в ресторане? Вместе? А потом пришли домой. Возможно, для убийцы это оказалось событием неожиданным… Или… Нет-нет, это был не профессионал и уж, конечно, не взломщик. Логинов вновь и вновь возвращался к мысли, что убийца отлично знал, что Караваев дома, а не в отъезде, и преступника, так получается, мало волновало, один ли хозяин или нет. Или, возможно, Караваев слыл закоренелым холостяком и о его связи с молоденькой соседкой никто не знал, то есть преступник, собираясь в квартиру Караваева, предполагал, что он там все же один. Та-ак… Преступник позвонил в дверь, Караваев открыл и впустил человека, которому он доверял. Или хотя бы того, кого знал лично. И перед этим гостем хозяину не было стыдно, что он не один, этого человека он не стеснялся и мог спокойно разрушить в его глазах миф о том, что он – закоренелый холостяк. В сущности, в этом нет для нормальных людей ничего постыдного, но тогда возникает вопрос: почему же они с Алисой скрывали свою связь? Или у Караваева была другая женщина? Но тогда соседка знала бы. Наверняка. И Алиса – тоже. Нет-нет, никакой другой женщины.
И все-таки. Если предположить, что другая женщина была? Возможно, какая-нибудь старинная приятельница, которой Караваев – вроде бы холостяк – морочил голову в последнее время. Она элементарно могла интересовать его просто как человек, у которого находится какая-то ценная вещь, тот же орден или медаль, и Караваев из-за этого встречался с этой женщиной-«крокодилом»?.. Логинов представил себе некрасивую худую женщину с редко растущими зубами, словом, с отвратительной внешностью, за которой бедолага-коллекционер ухаживал, чтобы либо ограбить ее, либо вынудить ее продать (подарить?) ему ценную вещь, о стоимости которой «крокодил» и не подозревает? И вот кто-то из окружения Караваева (кто-то очень добрый, ну просто добрейшей души человек!) раскрывает ей глаза на Караваева-фалериста: для него, мол, нет ничего святого, и он, оказывается, обманывал ее, обещая золотые горы в виде законного брака и кучи румяных детишек! И вот она, разъяренная, приезжает (или приходит, возможно, она живет где-то поблизости, надо проверить) к нему домой, звонит, и он, как благородный мужчина или просто как воспитанный человек, не может ей не открыть. Но, понятное дело, он не собирался показывать «крокодилу» Алису, которая, быть может, в это самое время стояла под душем и напевала песенку себе под нос… Значит, он не мог не открыть. А поэтому и отворил дверь, боясь шума в подъезде. Вероятно, у «крокодила» дурной и склочный характер (может, Караваев лишь неделю тому назад лишил ее девственности!), и не исключено, что она зашумела и закричала – мол, открой дверь, негодяй, я знаю, что ты дома, у тебя все окна светятся! Как бы там ни было, но Караваев открыл. И «крокодил» влетела, как фурия, почуяв запах женских духов или просто так, намереваясь произвести разведку боем, оттолкнула от себя Караваева, ворвалась в гостиную, поняла, что там никого нет, а может, заметила на спинке стула голубой кружевной бюстгальтер Алисы (именно в нем и нашли бедную девушку) и заметалась по квартире в поисках владелицы лифчика… И судьба подсказала ей, вернее, шум льющейся воды подсказал ей, где надо искать. Распахнув дверь ванной комнаты, фурия влетела туда, схватила мокрую от воды соперницу за руку и вытащила ее в переднюю, после чего с визгом: «Так вот, значит, какие медали ты коллекционируешь?!», отшвырнула девушку от себя, и тут как раз на глаза ей попалась гантель. Тяжеленькая такая, аккуратная. В самый раз, чтобы лишить жизни двух ненавистных ей людей. Пять минут – и Караваев с проломленным черепом и Алиса с разбитым виском лежат, мертвые, на полу.