Секретарша коротко пискнула и хлопнула дверью. Лысенко зашагал по кабинету из угла в угол, сжимая ладонями виски. Он что-то шептал, тихо ругался непристойными словами, отпуская в чей-то адрес нелестные замечания. Даже кого-то проклинал. Потом он подошел к большому сейфу, выудил из кармана связку ключей на длинной цепочке.
Ольга не видела, что он там искал или перебирал, закрыв внутренности сейфа от нее спиной. Потом Лысенко захлопнул сейф, и Ольга увидела в его руке пистолет. Небольшой, черный, зловещий. Лысенко что-то нажал, вытащил черный прямоугольник магазина с желтенькими бочонками патронов, сунул на место, щелчком зафиксировал. Он покрутился на месте, потом схватил с приставной вешалки пиджак, сунув оружие в боковой карман.
Дверь распахнулась так, что ручка ударилась о стену. В приемной кто-то загалдел, потом резкий властный голос Лысенко пресек этот галдеж. Затопали ноги, затихли голоса, хлопнула входная дверь в приемную. И тишина. Нет, не тишина, кто-то хлюпает носом. Наверное, секретарша, обиженная шефом. Вот она всхлипнула и, стуча каблучками, убежала в коридор.
Ольга поняла, что лучшей минуты для побега у нее не будет. Она решительно выбралась из шкафа, запихивая регистратор в карман курточки. Свой синий халат она бросила в шкаф и закрыла дверку. В кабинете никого, в приемной тоже. Ольга чихнула, вытерла нос и деловито вышла в коридор. Никто не обратил на нее внимания, все перешептывались и смотрели в сторону лестницы, где, наверное, скрылся Лысенко. Она даже услышала первые гипотезы. Кто-то уверенным голосом рассказывал, что совершенно точно знает, что приезжает какой-то проверяющий. То ли из Счетной палаты, то ли еще откуда. И якобы против Лысенко будут возбуждать уголовное дело.
Ольга выбежала на улицу и закрутилась на месте, пытаясь посмотреть одновременно во все стороны. Широкую спину Лысенко в белой рубашке, державшего пиджак в руке, она увидела довольно быстро. Девушка поспешила следом, держась в нескольких метрах. Лысенко шел целенаправленно и решительно…
Антон с самого утра сбился с ног. Ольга пропала, уйдя очень рано и никому не сказав ни слова. Телефон не отвечал. Антон ломал голову, колеся по городу на машине, вспоминая вчерашний разговор с девушкой. Что она там говорила про идею, про Лысенко. Не натворила бы чего по глупости!
Огр восседал на заднем сиденье и деликатно молчал, шумно дыша с вываленным красным языком. Кажется, у него было свое собственное мнение по поводу журналистки, но он только поглядывал в окно и презрительно жмурился.
– Ну что, – остановив машину, спросил Антон, – едем в администрацию, идем к Лысенко и смотрим, что она там натворила?
Огр сглотнул обильную слюну и снова вывалил язык. Наверное, это надо понимать, как «делай что хочешь». Антон вздохнул, потому что идей у него не было. Обидно, если объявится, но как объект криминальной хроники. Или убьют, или… Думай, капитан Копаев, думай, суперкоп! Что она еще говорила, что она может предпринять. Ведь она журналистка, какие выходки у них в моде ради материала? Черт, да любые! Могла попытаться взять интервью у кого-нибудь, кто, по ее мнению, причастен к местному криминалу, могла кого-то шантажировать, чтобы дал показания. Вляпается девчонка по самые уши!
Телефон зазвонил в кармане. Антон посмотрел на экран и чуть не подпрыгнул от радости – звонила Ольга.
– Да! Где тебя носит…
– Антон, срочно! – заорала в трубку девушка. – Лысенко пытался застрелиться! Он ранен! Я не знаю, как ему помочь!
– Не ори! – пришлось заорать самому. – Где ты с ним, место назови.
– За городом. Справа от выезда к междугородной трассе стела есть, знаешь? От нее тропинка ведет в березовую рощу, красивая такая. Вот там. Метров тридцать от дороги!
Антон сорвал машину с места. Он проскочил светофор на красный свет, едва уйдя от столкновения с другой машиной, и под хор автомобильных сигналов помчался к выезду из города. Огр предусмотрительно слез с сиденья и устроился на полу, издавая осуждающие звуки.
– Терпи, – ворчал Антон. – Мы теряем важного свидетеля. Его надо спасти. Если стрелялся, то ему теперь все равно. Он теперь будет сдавать всех подряд. Если это не попытка убийства!
Машина вылетела к стеле, о которой говорила Ольга. Антон свернул прямо в траву и проехал по опушке в глубь рощи. Заглушил мотор и выскочил наружу. Огр без лишних напоминаний выскочил следом и рванул в лес. И только вырванная с корнем когтями его лап трава полетела в воздух.
Ольгу Антон увидел прежде, чем Огр огласил лес гулким басовитым лаем. Она стояла и озиралась по сторонам. У ее ног лежал человек в белой рубашке с оторванными рукавами. Ольга оторвала их и располосовала по длине, сделав жгуты. Молодец, сообразила, что нужна давящая повязка на грудь во избежание пневмоторакса.
– Живой? – подбежал Антон, успев бросить взгляд по сторонам.
– Не знаю! – выпалила Ольга, стоявшая в позе человека, который боится собственных рук. Руки у нее были в крови.
Антон понял, что Лысенко жив. Прерывистое поверхностное дыхание, небольшая струйка крови вытекает из уголка губ. Пистолет лежал неподалеку, и Антон машинально попытался представить его в правой руке мужчины, как тот прикладывает дуло к груди, нажимает на спусковой крючок, падает, роняет оружие… Кажется, положение соответствует.
Он схватил телефон и стал набирать единый номер экстренных служб. Пока рассказывал о происшествии, пришлось за локоть оттаскивать Ольгу подальше от тела, чтобы не оставляла лишних следов. На Огра покрикивать не пришлось. Пес шнырял по поляне кругами и нюхал землю и траву. Судя по реакции, а Антон уже Огра стал немного понимать, ничего интересного тот не унюхал.
– Не смог… – вдруг прошептал Лысенко, – обидно…
Антон нажал отбой, когда ему пообещали, что бригада выезжает, и присел на корточки. Лысенко приоткрыл глаза и посмотрел куда-то мимо Антона.
– Жил и не думал, что так вот меня возьмут в оборот. Они волки, они все дерут, до чего дотянутся… – Лысенко закашлялся, и Антону пришлось приподнять ему голову.
– Молчите, молчите, – посоветовал он. – Вам нельзя разговаривать.
– Мне теперь только и остается – говорить. Успею сам, значит, отомщу им за все… Или они успеют…
Антон посмотрел на Ольгу, которая жадно прислушивалась к словам раненого. Судя по ее разгоревшимся глазам, она уже видела себя с диктофоном у постели Лысенко в госпитале…
Старший лейтенант Паутин ехал домой с намерением завалиться спать. За эту ночь он вымотался до предела. Дежурство в бригаде оперативного дежурного всегда непредсказуемо. Иногда все бока отлежишь, а иногда ноги собьешь. Сегодня дежурство было по второму варианту.
С вечера пришлось дважды выезжать по звонкам о стрельбе в районе Усть-Каменки и Веприна. Потом пьяный идиот начал гонять с ножом семью, и соседи поставили дежурную часть на уши. Потом Паутин выехал по заявлению о трупе ребенка. Тут все оказалось хуже, потому что в посадках и вправду нашелся сверток с мертвым ребенком возраста нескольких часов от роду. Под утро – угон автомашины и задержание пьяного мужика, которому шлея под хвост попала, решил покататься. И еще драка возле круглосуточного киоска…