Держа книгу дрожащими руками, она впервые прочла весь ритуал полностью. Он был на латинском, но всё было понятно. Она читала вновь и вновь, убеждаясь в том, что ритуал был настоящим. Впервые за долгое время в душе её разгоралась надежда. Вот эта книга, прямо у неё перед глазами. Она поможет ей спасти дочь.
Сжигаемая виной, она аккуратно вырвала половину страницы и положила её в ту же папку, что и другую часть. Она положила книгу на место, взяла сумку и заторопилась к каменной стене, в которую постучала.
Через несколько секунд дверь открылась.
Кейтлин прищурилась от яркого солнечного света, проникшего в хранилище. Как ни странно, был уже день, яркий, солнечный день. Кейтлин гадала, сколько часов провела в заточении.
На неё смотрела старушка.
«Вы её нашли, верно?» – спросила она.
Она многозначительно посмотрела на Кейтлин, и та сразу поняла, что старушка давно разгадала, что ей повезло. Как она узнала? Может, она специально спрятала её подальше?
«Вы знали?» – спросила Кейтлин.
Старушка посмотрела на неё ничего не выражающим взглядом.
«Почему вы сразу не сказали, где она хранилась?» – спросила Кейтлин.
«Я не могла, – ответила женщина. – Книгу мог найти только достойный, такой, как вы».
Кейтлин пыталась всё понять. Неужели эта женщина хранит секрет? Как давно? Всю жизнь? Кто попросил её хранить его? Была ли она членом какого-то тайного общества? Что такое важное нашла Кейтлин?
Маленькой, дряхлой рукой старушка взяла Кейтлин за руку.
«Однажды я была на вашем месте», – загадочно сказала она.
Кейтлин непонимающе мерила её взглядом, сгорая от желания задать множество вопросов. Она хотела знать всё, но на беседу не было времени.
«Книга настоящая, не так ли? – со страхом спросила Кейтлин. – Всё это правда?»
Старушка посмотрела на неё:
«Дорогая, скоро вы сами узнаете, насколько всё это реально».
Сейдж стоял на террасе у дома, наблюдая, как солнце садится за реку. Сумки его были собраны и надёжно спрятаны в багажник автомобиля. Он мог уехать в любую секунду. Никто, кроме сестры не видел, как он собирает вещи, – остальных представителей его клана весь день не было дома. После их небольшой ссоры Фенисия ушла бог знает куда.
От этого Сейджу было не по себе. У них с сестрой всегда были непростые отношения, как, наверно, и у всех братьев и сестёр, проживших бок о бок в течение двух тысяч лет. С одной стороны, Фенисия всегда была его самым жёстким критиком: она всегда была готова указать ему на ошибки и первой бежала жаловаться родителям, когда он делал что-то не так. С другой стороны, Сейдж всегда чувствовал, что глубоко в душе они были связаны друг с другом, и сестра искренне его любила. За всё это время было несколько случаев, когда она поддерживала брата, и это его немало удивляло. Такова была Фенисия: она была загадочна. После двух тысяч лет Сейдж до сих пор едва её понимал.
Наслаждаясь последней ночью на Гудзоне, в особняке, который он многие века называл домом, Сейдж испытывал тоску. Он не был готов попрощаться с этим местом. Он не был готов проститься с жизнью, и точка. Удивительно, но, прожив на земле почти две тысячи лет, Сейджу по-прежнему казалось, что этого времени было недостаточно. Ему хотелось пожить ещё, чтобы насладиться общением со Скарлет и прожить с нею всю жизнь.
Услышав шум в доме, Сейдж сделал глубокий вдох, готовясь к неприятному разговору. Время пришло. Ему необходимо было поговорить с родителями. Ему нужно было сказать им, что уходит. Ему нужно было попрощаться.
Отношения с родителями у Сейджа были ещё более напряжёнными, чем с сестрой. В некоторые периоды жизни родители вели себя, как родители, в другие – как его братья и сёстры, в а третьи – как дети. Отношения Сейджа и родителей никогда не были статичными. В последнее столетие, а может, чуть дольше, они вновь стали вести себя, как настоящие родители, от чего Сейдж уже успел отвыкнуть и чего сейчас не мог допустить. Сейчас, когда они пытались вести себя строго и раздавать указания, он не чувствовал, что должен прислушиваться. Он устал их слушать. Прошло время приказов, пришло его время. Теперь никто не мог говорить ему, что делать. И хотя Сейдж прекрасно понимал, что родители устроят яркую сцену, когда он будет с ними прощаться, в конечном итоге они ничего не могли с этим поделать.
Сейдж развернулся и быстрым шагом направился в дом, сгорая от желания скорее с этим покончить. Пройдя через большую гостиную, общую комнату и столовую, он поднялся по широкой и крутой мраморной лестнице, которая вела в их спальню. Дойдя до её конца, он увидел перед собой массивные створчатые двери, которые были сейчас открыты. Ступив на мягкий ковёр, он оказался в комнате с огромными окнами во всю стену, будто бы окружающими пространство и предлагающими невероятный обзор Гудзона.
За широким столом из древесины ореха сидели мать и отец. Взволнованные, они склонились над бумагами. Сейдж гадал, что же могло их так расстроить. Они умрут через несколько недель, разве они этого не понимают? Вместо того чтобы сидеть взаперти и переживать, они должны наслаждаться жизнью. Сейджу казалось странным, что все проводили последние дни в беспокойстве, занимаясь чем угодно, но только не тем, чтобы наслаждаться последними мгновениями жизни на земле. Сейдж был исключением. Сейчас он больше, чем когда-либо хотел жить. Жить по-настоящему. С момента знакомства со Скарлет у него появилась веская причина жить, и он был готов ею воспользоваться.
Родители посмотрели на него. При виде сына их лица исказила гримаса разочарования.
«А вот и ты», – сказал отец.
«Где ты пропадал весь день?» – добавила мать.
«Мне надоели ваши допросы, – ответил Сейдж. – Я пришёл попрощаться. Я уезжаю».
«Никуда ты не уедешь», – сказал отец.
«И куда это ты собрался?» – спросила мать.
«Как я сказал, мне надоело держать перед вами ответ. Мы провели отличные две тысячи лет вместе, но наше время подошло к концу. Более того, скоро и наша жизнь подойдёт к концу. Давайте закончим всё это достойно. Прощания очень утомительны».
Родители переглянулись, а потом посмотрели на сына. Они видели, что он говорит серьёзно. По лицам прошла тень тревоги.
«Значит, на этом всё? – спросила мать. – Просто сухое «прощайте»? Ты собираешься нас бросить? Бросить всю семью? Вот так запросто?»
«Очень на тебя похоже, – добавил отец. – Думаешь только о себе».
«Всё дело в ней, не так ли?» – прищурившись, спросила мать.
«Оставьте её в покое, – серьёзно ответил Сейдж. – С ней вы тратите своё время понапрасну. От её ключа не будет толку, если она будет мертва».
«Напротив, – поправил его отец. – Её смерть может быть самым лучшим, что случилось с нами за всю жизнь. Ты до сих пор не понимаешь, что мы не остановимся ни перед чем, чтобы получить то, что хотим, не так ли?»