* * *

Кира и Диердре вырвались из темницы на рассвете, оказавшись прямо в центре Аргоса, пандезианской цитадели и военном комплексе Лорда Губернатора. Кира моргнула от света, чувствуя себя хорошо, снова ощущая дневной свет, несмотря на то, что снаружи было холодно. Сориентировавшись, девушка увидела, что они находятся в центре беспорядочно выстроенный комплекса каменных залежей. Весь комплекс был окружен высокой каменной стеной и огромными воротами. Люди Лорда все еще медленно просыпались, начиная занимать позиции вокруг бараков. Их, должно быть, были тысячи. Это была профессиональная армия, а это место скорее напоминало город, чем сельскую местность.

Солдаты заняли позиции вдоль стен, глядя в сторону горизонта. Было очевидно, что ни один из них не ожидал, что изнутри сбегут две девушки, и это давало тем преимущество. Кроме того, все еще было достаточно темно, и темнота помогала им укрыться. Когда Кира посмотрела вперед, на хорошо охраняемый вход в дальнем конце двора, она поняла, что если у них и есть шанс сбежать, то сейчас.

Но двор был очень длинным для того, чтобы его можно было пересечь пешком, и Кира знала, что им не удастся это сделать. Но даже если бы они это сделали, как только они побегут через двор, то их поймают.

«Там!» – сказала Диердре, указывая в сторону.

Проследив за ее рукой, на другой стороне двора Кира увидела привязанную лошадь и солдата возле нее, который держал ее за уздцы, стоя спиной к ним.

Диердре повернулась к ней.

«Нам нужна лошадь», – сказала она. – «Это единственный способ».

Кира кивнула, удивившись тому, что они думают одинаково, и тому, что Диердре такая восприимчивая – Диердре, о которой Кира сначала подумала, как о помехе, теперь представала перед ней умной, сообразительной и решительной девушкой.

«Ты можешь это сделать?» – спросила Диердре, глядя на солдата.

Кира крепче сжала свой жезл и кивнула.

Вдвоем они выбежали из тени и медленно пошли через двор. Сердце Киры колотилось в груди, когда она сконцентрировалась на солдате, который стоял спиной к ней, приближаясь к нему с каждым шагом и молясь о том, чтобы их тем временем не заметили.

Кира бежала так быстро, что едва могла дышать, стараясь не поскользнуться на снегу. Она больше не ощущала холода, поскольку по ее венам бежал адреналин.

Наконец, Кира добралась до солдата, который услышал их и развернулся в последнюю секунду.

Но Кира уже была в движении, подняв свой жезл и ударив его в солнечное сплетение. Когда он застонал и упал на колени, она замахнулась и опустила жезл ему на затылок, сбив его лицом в снег. Солдат потерял сознание.

Кира оседлала лошадь, в то время как Диердре развязывала ее, после чего запрыгнула и сама, и они обе, пнув коня, поскакали прочь.

Кира почувствовала холодный ветер в своих волосах, когда лошадь поскакала через заснеженный двор, направляясь к воротами в дальнем конце, возможно, в сотне ярдов. Пока они скакали, их начали замечать сонные солдаты.

«Ну же!» – кричала Кира лошади, побуждая ее скакать быстрее, видя, что выход становится все ближе и ближе.

Впереди них находилась огромная каменная арка, чьи решетки были подняты. Она вела на мост, за которым находилась открытая местность. Свобода. Сердце Киры забилось быстрее.

Она со всей силы пнула коня, увидев, что солдаты у выхода их заметили.

«ОСТАНОВИТЕ ИХ!» – крикнул солдат позади девушек.

Несколько солдат поспешили к огромным железным рычагам и, к ужасу Киры, начали поворачивать их, чтобы опустить решетки. Кира знала, что если они закроются до того, как они доберутся до ворот, с их жизнями будет покончено. Они находились всего в двадцати ярдах и скакали так быстро, как никогда прежде. Опускные решетки тридцати футов в высоту опускались медленно, по одному футу за раз.

«Пригнись как можно ниже!» – крикнула Кира Диердре, нагнувшись так, что ее лицо оказалось в лошадиной гриве.

Кира гнала лошадь во весь опор. Стук сердца раздавался у нее в ушах, пока они неслись через арку. Решетки опускались так низко, что ей пришлось пригнуться. Кира не знала, удастся ли им проскочить.

После чего, когда Кира уже была уверена в том, что умрет, ее лошадь прорвалась через ворота и опускные решетки захлопнулись за ними с громким стуком. Минуту спустя они уже пересекли мост и выехали под открытое небо, к огромному облегчению Киры.

Позади них затрубили в рог и мгновение спустя Кира вздрогнула, услышав, как над ее головой просвистела стрела.

Оглянувшись, она увидела, что люди Лорда занимают позиции сверху и снизу крепостных валов, стреляя в них. Кира скакала зигзагообразно, осознавая, что они все еще находятся в пределах досягаемости, и торопила своего коня.

Они отъехали на пятьдесят ярдов – достаточно далеко для того, чтобы большинство стрел не долетало до цели – когда внезапно, к ее ужасу, она заметила, что стрела вонзилась в бок лошади. Та тут же встала на дыбы, сбросив с себя девушек.

Мир Киры превратился в хаос. Он упала на землю и покатилась, в то время как лошадь катилась рядом с ней. К счастью, она не задела их.

Кира стояла на руках и коленях в полубессознательном состоянии, в голове у нее звенело. Оглянувшись, она увидела рядом с собой Диердре. Посмотрев назад, вдалеке девушка увидела, как поднялись опускные решетки. Сотни солдат выстроились в ряд, ожидая, пока откроются решетки и они смогут выйти за ворота. Это была полноценная армия, собирающаяся убить их. Кира была сбита с толку тем, как им удалось собраться так быстро, но затем она осознала – они уже собирались на рассвете для того, чтобы атаковать Волис.

Кира, теперь уже пешком, посмотрела на мертвую лошадь, на огромные открытые равнины перед ними и, наконец, поняла, что время пришло.

Глава двадцать девятая

Эйдан нетерпеливо ходил по покоям своего отца вместе с Лео, со все укореняющимся предчувствием, что что-то не так. Он весь форт обыскал, стараясь найти свою сестру Киру, проверяя все ее любимые места – оружейную, кузницу, Ворота Бойца – но, тем не менее, не смог ее найти. У него с Кирой всегда была тесная связь с первого дня его рождения, и он всегда знал, когда с ней что-то случалось. И теперь он ощущал тревожные знаки внутри себя. Кира отсутствовала на пиру, а он знал, что она не пропустила бы его.

Что тревожило Эйдана больше всего, так это то, что с ней не было Лео, чего никогда – никогда – не случалось. Волк, очевидно, пытающийся ему что-то сказать, не мог разговаривать. Он только прижался к Эйдану, не желая его покидать.

На протяжении всего пира у Эйдана сосало под ложечкой. Он то и дело смотрел на дверь, ожидая появления Киры. Он попытался заговорить об этом с отцом во время пира, но Дункан был окружен слишком большим количеством людей, каждый из которых сосредоточился на обсуждении предстоящей битвы, и никто не воспринимал его всерьез.