Вывод, разумеется, был однозначным – нет. История знакомства Глуна и Куулы, равно как и сведения об отце Дорса, слишком тесно переплетена с правдой, которую сейчас открывать нельзя.
Черт! Но как же меня замучили все эти секреты и необходимость молчать! Как же я соскучилась по нормальной жизни, в которой можно говорить все!
– Прошу, – вырвал из раздумий Дорс. Он галантно отстранился, пропуская в тренировочный зал.
Пришлось собраться, выдохнуть и вспомнить о том, ради чего мы сюда явились.
В этот раз никаких игр, никаких развлечений. Дорс сидел на скамейке, с открытой флягой наготове, а я в центре зала, на мате, напротив зеркал. Сперва просто дышала, пытаясь войти в правильное состояние, после закрыла глаза и обратилась к своему внутреннему огню.
И чуть не взвизгнула! И с великим трудом сдержала желание вскочить на ноги и отпрянуть подальше. Будто дело не во мне самой. Будто всему виной мое местоположение или нечто другое, какой-то внешний фактор.
Связь с внутренним огнем тут же прервалась, я же распахнула глаза и принялась жадно глотать воздух. Но довольно скоро нашла в себе силы успокоиться и повторить попытку.
Это было жутко и вместе с тем восхитительно. Внутренний огонь, который при прежних медитациях ощущался как нечто теплое и ласковое, изменился. Он был столь же ласков, но от силы пламени буквально захватывало дух. Это была стихия! Мощная, грозная и непокоренная.
Я мысленно качнулась вперед, навстречу этому пламени, но сразу же «отодвинулась», четко осознав – рано! Пока лучше поступать так, как поступала в самом начале – просто сидеть и «смотреть», позволяя себе привыкнуть к силе, пропитаться ею.
Ну и самой стихии тоже время требовалось… Да, она была частью меня, но новой, незнакомой. И тем удивительней был тот факт, что вчера мне удалось эту силищу сдержать. Вообще, после того, как осознала, чем теперь обладаю, возникло ощущение, что тогда, у двери в комнату Каста, я удерживала голыми руками стартовавшую ядерную боеголовку. Я не понимала, как мне удалось не сорваться, и в какой-то момент принялась благодарить огонь за то, что все обошлось.
Постепенно я перестала осознавать, что сижу в тренировочном зале. Мир как будто исчез, а вместе с ним исчезло прошлое, настоящее и будущее. Я погрузилась в странное безвременье, очутилась в бесконечном и вместе с тем очень ограниченном пространстве, где не было ничего, кроме бушующего пламени.
И чем дольше я вглядывалась в этот огонь, тем яснее понимала – мне его не покорить, потому что он намного сильней. Хуже того: он скорее уничтожит носителя, нежели подчинится чужой воле.
…Все закончилось внезапно. Просто р-раз, и я снова в тренировочном зале, в совершенно адекватном состоянии. Вижу собственное отражение в зеркале, чувствую скользящий по полу холодок, отлично осознаю реальность… и не понимаю, что именно меня настораживает.
А спустя полминуты до меня доходит – дело в звуке! В тишине просторного зала звучит тяжелое дыхание, словно кто-то запыхался.
Кто именно?
Поворачиваю голову и вижу, разумеется, Дорса.
Водник сидит на скамейке, но в совершенно иной позе, нежели прежде – словно он только что, буквально минуту назад, присел. И выглядит так, будто вагоны разгружал.
Я, в принципе, сообразила, в чем дело, но не спросить не могла:
– Что такое?
– Умотала ты меня, – выдержав паузу, признался друг. И, утерев пот со лба, пояснил: – Столько пульсаров, и все такие шустрые.
Я невольно перевела взгляд на собственные руки и пальцы, сложенные в одном из базовых жестов, и улыбнулась. Все-таки хорошо, что не стала медитировать одна и на чердаке. Но очень жаль, что пропустила представление под названием «сын богини Воды против огненной магии». Впрочем, мы же не в последний раз, да?
– Так, все, – вырвал из раздумий Дорс. Голос прозвучал по-настоящему устало. – Завязывай со своей медитацией, а то на ужин опоздаем.
Вот теперь меня накрыл легкий шок – уже время ужина? Нормальненько я из реальности выпала! А самое гадкое, что ничего толком и не сделала. В смысле, никакой пользы от этого сеанса медитации не ощутила. Единственное, поняла – если так пойдет и дальше, то я контроль над своей новой силой дай бог к пенсии обрету.
– Да-аш! – вновь позвал водник.
Пришлось расплести ноги и попытаться встать. Минут через пять, когда затекшие в процессе медитации конечности пришли в норму, это даже удалось.
Настроение? Нет, оно не убилось. Тот факт, что моя новая магия гораздо сильнее меня самой, был воспринят как нечто обыденное. Да и вообще, на фоне проблем, с которыми я прежде сталкивалась на Поларе, эта ситуация выглядела маленькой пакостью.
Прорвемся. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Но прорвемся обязательно!
Вечер прошел в зубрежке одного-единственного символа вызова и… ожидании Эмиля. Шпион норрийский сказал, что покинет академию на выходные, и я, конечно, надеялась, что вернется он в воскресенье. Но увы. Лорд декан не появился.
Это стало поводом для грусти, за которую я себя чуточку корила. А также поводом для нервов – что, если с ним что-то случилось?
Но чуть позже, когда настало время ложиться спать, страхи отступили, а отсутствие Эмиля было признано благом. Дело в том, что боль в животе, которая началась сразу после ужина, оказалась вызвана вовсе не едой, а другими, исключительно женскими причинами.
И лишь теперь, после того, как заглянула в ящик тумбочки, в котором хранились гигиенические принадлежности, стало искренне жаль, что стипендии в этом месяце не будет. Просто запас необходимого заканчивался, его требовалось пополнить…
Нет, первая стипендия, которую мне-таки выдали, никуда не делась – смешные серебряные монетки, спрятанные мною в земной кошелек, были в целости и сохранности, то есть проблем с покупкой не намечалось. Но маленький вредный зверь по имени «жаба» все равно заворочался.
Одно хорошо: расстроиться как следует я не успела – сон оказался сильнее этих переживаний.
Утро нового дня тоже ничего особенного не принесло. Все было как обычно: проснулась, умылась, пихнула в сумку необходимые учебники и тетради и отправилась на завтрак. И только там, в наполненном гомоном и ароматами еды зале, начала всерьез беспокоиться об Эмиле.
Дело в том, что спросить у Зябы, который, безусловно, в курсе, я не успела и теперь реально сомневалась, что лорд фон Штирлиц вернулся. И нервничала! Что, если он прокололся? Что, если его разоблачили? Что, если…
В итоге, в лекционную аудиторию я вошла одной из последних – нарочно шла медленно, надеясь увидеть в коридоре учебного крыла Эмиля. Каково же было мое удивление, когда шпион норрийский обнаружился не где-нибудь, а в нашей аудитории, за преподавательским столом. И это при том, что в данный момент за этим столом должна была сидеть профессор Милин.