– Родословную.
– Фи! Титул можно купить. Я знаю, вместе с поместьем можно купить и титул.
– Нет, Ава, купить сотни лет владения замком или поместьем невозможно. Понимаешь, у нас богатым стал только дедушка, да и то не очень. У Генри лишь он сам. А граф Грэнтэм девятый в своем ряду.
– Девятый?.. – В голосе Авы явно послышалось разочарование. – Всего лишь девятый…
– Девятый означает, что восемь поколений до него уже были графами.
– Ну и что? Зато у Генри денег много.
Такие споры возникали каждый день, но убедить младшую сестру, что родословная имеет какое-то преимущество перед количеством нулей в банковском счете, Коре не удавалось. Ава не желала признавать особую прелесть соблюдения вековых традиций и строгой викторианской морали, не считала достоинством наличие герба или старинных портретов в старинных же замках и дворцах. Она была продуктом своего времени и своей страны, Ава американка до мозга костей и становиться английской леди не согласилась бы ни за какие блага мира. Ну, разве что за полсотни миллионов долларов, и то только с тем, чтобы сразу же развестись и жить на эти пятьдесят миллионов в свое удовольствие.
Зато Кора, убеждая сестру, в еще большей степени убеждала себя саму. Немного погодя она уже не представляла свою жизнь кроме как в качестве английской леди. Скучно? Глупости! Зато как привлекательно! Строгие правила, сдержанность, умение прятать любые эмоции, любые мысли, держать себя в руках, быть всегда приятной и держаться с достоинством… Вот ее цель в жизни.
Стать такой она могла, только выйдя замуж за графа Грэнтэма. Брак по расчету? Да, она платила своим приданым за возможность стать своей в гостиных Лондона. Кора понимала, что предстоит еще и завоевать место там, но это уже было следующим этапом ее восхождения в высший свет Англии.
Свои заботы были у Роберта Кроули. Он отменил распоряжение о выплатах мистеру Смиту, коротко объяснив, что предпочитает суд, если таковой случится. Во-вторых, распорядился, чтобы все суммы от аренды поступали прямо на счет в банк без всякой утайки. Конечно, это был рискованный шаг, ведь судебное разбирательство могло стоить Роберту женитьбы, но теперь она уже не была столь важна.
Оставалось ждать действий таинственного мистера Смита, но Роберту и леди Вайолет было некогда ждать, как и управляющему, и дворецкому, и экономке, и всем остальным, в том числе Томасу. Слишком много работы навалилось в Даунтоне, и дело не в приезде новой хозяйки, можно пожить в Грэнтэмхаусе, если ремонт не будет вовремя закончен, но хотелось сполна использовать летние месяцы, вот и суетились в поместье с рассвета до заката.
Мистер Смит не давал о себе знать, Роберт отмахнулся:
– Надоело бояться! Давай забудем о его существовании. Если напомнит, тогда и будем думать.
Летние месяцы пролетели быстро.
– Мне пора…
Роберт со вздохом оглядел дом, перед тем как сесть в ландо и отправиться в Йорк, потом в Лондон, а там и через океан ради женитьбы на мисс Коре Левинсон.
– Роберт… – Леди Вайолет привыкла сдерживать эмоции, а потому ее голос был спокойным, а тон ровным. – Помни, что ты не обязан поступать вопреки своему сердцу. Даунтон может обойтись без большого приданого твоей супруги.
– Мама, я женюсь на Коре Левинсон, поскольку уже сделал ей предложение. И, – склонился Роберт к уху леди Вайолет, – она тебе понравится, обещаю…
– Безусловно… – Вдовствующая графиня с тоской посмотрела вслед сыну, поспешно севшему в коляску. – Нет!
Существуют ли на свете матери, которым нравились бы жены их единственных сыновей? Если и существуют, то леди Вайолет к таким не относилась уже потому, что будущая супруга Роберта жила по другую сторону Атлантики и была рождена вороной в павлиньих перьях. Даже за два миллиона долларов леди Вайолет не желала продавать своего драгоценного Роберта какой-то выскочке, ну, пусть не выскочке, но дочери и внучке выскочек из Нового Света.
Эдит подошла к матери:
– Что, мама?
– И пусть не думает, что ей здесь будут рады! – пробормотала леди Вайолет.
– Кому, мама? Ты о Коре Левинсон?
– Эдит, когда у тебя будет взрослый сын, ты поймешь, что отдавать его чужой женщине, да еще и американке, очень непросто.
В голосе леди Вайолет слышалась такая горечь…
И вот он снова в кабинете мистера Левинсона перед подписанием брачного договора.
– Ну, так как вы предпочтете получить приданое моей дочери – деньгами?
– Нет, мистер Левинсон, я не намерен его тратить, потому пусть остаются акции, если вы считаете, что так они принесут больший доход.
Глаза будущего тестя слегка сузились.
– Роберт, я полагал, что вам нужны эти деньги для поместья. Я действительно могу выкупить акции по хорошей цене.
– Нужны, но не сейчас.
– Но вы же ремонтируете дом в поместье?
Роберт усмехнулся:
– Мистер Левинсон, боюсь, вам известно даже то, сколько окон осталось пока не застеклено. Да, я ремонтирую дом, но вполне обхожусь собственными средствами. Возможно, закончить ремонт не успеют до нашего возвращения, но мы проведем зиму в Грэнтэмхаусе, как делали это достаточно часто и раньше.
Левинсон только хмыкнул, ему все больше нравился этот спокойный, сдержанный англичанин, хотя он все равно предпочел бы Генри Невилла.
– Кора… я хочу поговорить с тобой…
Миссис Левинсон была смущена – небывалый факт! Но ей предстояло кое-что объяснить дочери, у которой через два дня венчание и первая брачная ночь.
– Да, мама.
– Ты понимаешь… супружеские отношения состоят в том числе и из неких обязанностей…
Пожалуй, это был единственный случай, когда Марта Левинсон не знала что и как говорить. Кора тоже была смущена необходимостью беседы на эту тему и поспешила успокоить мать:
– Мама, все, что нужно, я уже прочитала…
– Ты?! – Миссис Левинсон от такого заявления дочери пришла в себя. – Где?
– Я читала наставления невесте, напечатанные в дамском журнале, если ты об этом.
У миссис Левинсон невольно вырвался вздох облегчения, даже при ее способности говорить открыто на любые темы, эта была запретной. Мать не стала выяснять, откуда у дочери дамский журнал с подобной информацией, решив, что постаралась леди Бельмонт, снабдившая свою любимицу такой литературой.
Она не поинтересовалась, что же было в той статье, а зря, потому, что статья не только не помогала будущей супруге получить удовольствие от близости с мужем, но и учила прямо противоположному: физическая близость нужна только мужчинам, а потому для женщин ужасна; ей следует всячески противиться, если же такое невозможно, нужно вытерпеть, но ни в коем случае не проявлять эмоций.