— Майлзу трудно угнаться за таким образцом, — вставил Ворон.
Джин подумал про своего папу. Смерть навсегда заморозила его во времени, как не сможет никакая криозаморозка. В этих постепенно тускнеющих воспоминаниях Джину всегда будет семь лет. Не семнадцать, не двадцать семь и даже не какие-то непонятные тридцать восемь. На что это похоже, когда вы с папой оба взрослые? Странная, неуютная и привлекательная мысль.
— Королевство? — расслышала последнюю фразу Мина, которая подошла и прижалась к маме с другого боку. — Значит, папа Майлза-сан — принц?
— Вице-король — это… хм. — Форлынкин помолчал, подбирая слова специально для девочки. — Император Грегор не может находиться на трех планетах сразу. Поэтому он сам почти всегда живет на Барраяре, а на две остальные планеты посылает других людей, чтобы те представляли его власть. На Комарре это Имперский Советник, а на Сергияре — вице-король вместе с вице-королевой. Это одна и та же должность, только называется она по-разному, потому что планеты сильно отличаются. — Он покосился на маму Джина, проверяя, нравится ли ей описание его родины.
— Значит, они вроде… императорских заместителей? — уточнил Джин.
Форлынкин одобрительно поднял брови.
— На самом деле, да. Только их назначают, и когда они отслужат свой срок, то уходят. А императорский титул — это своего рода пожизненный приговор. — Сухая усмешка скользнула по его губам.
— Получается, у Майлза-сан важная работа и важная семья, — решила проверить свои догадки Мина. Интересно, она сейчас снова думает про пони?
Тетя Лорна поморщилась:
— Наверняка важную работу ему и устроили эти самые важные родственники.
— Нет, — задумчиво опроверг ее предположение Ворон-сенсей. — Я считаю, что Майлз получил свою работу потому, что он — пронырливый хорек. Он вечно все вынюхивает, разыскивает… Чертов гиперактивный маньяк — вы, наверное, и сами это заметили. — И откровенно добавил: — К счастью для меня и всего моего семейства.
— Ну-у… — неопределенно протянул Форлынкин. Очень дипломатично, отметил Джин.
Джин завистливо вздохнул:
— А я бы хотел хорька!
Мама чуть не подавилась. Форлынкин покосился на нее, на Нефертити, засунувшую нос в клумбу с фиалками, и возразил:
— Ты только что получил льва… почти льва. Может, пока хватит мечтать о пополнении своего зверинца?
Мина обвила маму обеими руками и положила голову ей на плечо. Мама крепко обняла ее в ответ. Вот самое настоящее желание, подумал Джин и оно исполнилось. Лучше, чем хорек. И даже лучше, чем лев.
Хотя… Джин представил себе хорька. Хорьки такие милые. А взрослых почему-то всегда легче уломать на милых и пушистых, чем на кого-нибудь с крыльями и множеством ног. Они такие нелогичные…
Взрослые заговорили про адвокатов, иски и злобных директоров «Нового Египта», которых всех арестовали, про мамин старый политический комитет и что с ним будет дальше… Они могли говорить об этом целыми днями, что вообще-то и делали всю неделю с тех пор, как центр Сюзи-сан чуть было не сгорел. Джин отошел в сторону посмотреть на Нефертити. Мина, тоже заскучав, подошла к нему.
Сфинкс навис над клумбой белых и лиловых фиалок.
— Ой, нет! — закричала Мина. — Она их ест!
Джин, перепугавшись, как бы консул не рассердился за свои любимые фиалки — от которых, по правде говоря, остались только длинные стебельки — схватил сфинкса и, ругаясь, оттащил прочь.
— Еда-а, — пробормотала Нефертити сквозь кашу лавандовых лепестков во рту.
— Форлынкин-сан! — окликнула его встревоженная Мина. — А Нефертити не заболеет оттого, что наелась фиалок?
Мама испуганно сглотнула, одновременно смеясь. Форлынкин, кажется, был поставлен в тупик.
— Э… не думаю. Съедобные цветы иногда кладут в салат, и, по-моему, фиалки тоже. А еще их подают к столу засахаренными. Хотя, несомненно, надо быть осторожным, чтобы она не съела слишком много за один присест.
Джин и Мина облегченно расслабились — каждый по своей причине. Форлынкин-сан знал много всяких модных штучек. И он улыбался маме. А она улыбалась ему в ответ, что вообще-то в последнее время случалось не часто. Со всех сторон хороший человек, хоть ему и надо подучиться зоологии, если он… собирается с ними остаться.
Так что все здорово, решил Джин.
* * *
Майлз выбрал столик с краю балкона, выходящего на главную торговую галерею эскобарской пересадочной станции. Отсюда открывался головокружительный вид одновременно на толпу гуляющих двумя этажами ниже и — сквозь прозрачную стену наверху — на добрую часть усеянного звездами космоса и край самой планеты, переливающийся разным цветом и сверкающий огнями. Он сгрузил на стол три колбы с кофе, занял один стул и махнул Роику садиться на другой.
Оруженосец кофе взял, но сесть отказался, предпочитая стоять, прислонившись к балконным перилам, и наблюдать за всем, что творится вокруг. Увы, смотрелся он как раз телохранителем, который прикидывается туристом. Роик недолюбливал такие открытые, хорошо простреливаемые места. А Майлзу же всегда нравилось сидеть в этом кафе, когда он бывал здесь проездом… эту часть пристроили к станции лет десять назад, вспомнил он.
Показался Марк, высмотрел его — точнее, Роика — в толпе, махнул рукой и подошел. Коммерческий рейс Майлза отбывал только через несколько часов, так что Марк не стал торопиться на свой посадочный катер, а задержался на станции, чтобы еще немного побыть с братом. С Кибо-Дайни они летели на одном корабле, и так долго им не приходилось бывать под одной крышей уже давно, хотя большую часть времени они провели порознь по своим каютам, составляя детальные указания для отправки коллегам, каждый своим. Что ж, увязнуть по уши в делах в своем роде неплохо. Куда лучше, чем, скажем, сойти с ума или умереть.
Марк присел, взял последнюю колбу, большим пальцем отщелкнул крышечку, сделал глоток и поморщился. Когда ему позволяло время, он делался гурманом, весьма разборчивым в еде и питье. Майлз подумал, что вкус не так уж и плох для станционного кофе. Из практических соображений всегда стоит помнить, что есть ароматизаторы.
— Извини, что опоздал, — объяснил Марк. — В последний момент перед высадкой я получил сообщение от Карин и хотел прослушать его немедленно.
И к тому же в уединении своей каюты. Майлз понимающе кивнул. Марк оставил Карин и Ворона приглядывать за основанием новой клиники Дюрон, а заодно за тем, как пойдут дела у Джина. Марк же отправился на Эскобар прорабатывать детали с другого конца. Пусть временная, но разлука с партнером делала Марка раздражительным. Майлз подумал про Катерину и вздохнул.
— Хорошие новости или плохие? — поинтересовался он. Хотя случись что-нибудь по-настоящему скверное, ему бы пришло сообщение по сжатому лучу от Форлынкина.
— Неплохие. Карин сообщает, что Ворон успешно оживил двух пропавших друзей госпожи Сато, и они дали властям важные свидетельские показания. Судебный процесс против «Нового Египта» движется довольно быстро — по юридическим стандартам (по человеческим меркам это значит «со скоростью ползущего ледника»), но, по крайней мере, они явно стронулись с мертвой точки. Поскольку одним из пунктов обвинения является убийство, руководители «Нового Египта» остаются под арестом. Местные власти заключили с твоим приятелем Оки «сделку о признании вины» — или как это называется, когда сдают своих товарищей в обмен на самый легкий приговор? — В голосе Марка не прозвучало особенного неодобрения.