Дальше так продолжаться попросту не могло и, встав с места, я подхватил Женю за пояс и, забросив на плечо, со словами «Надо поговорить» вынес ее во двор.
– Убивают! Хреновы мужские шовинисты! – Маленькие острые кулачки принялись молотить по моей спине, и барабанная дробь не прекращалась до того самого момента, пока я не поставил ее назад на планету.
Дождь постепенно прекращался, уже не заслоняя обзор сплошной пеленой, а лишь изредка накрапывая, но, оставив во дворе большие лужи, по которым без резиновых сапог и не пройдешь. У ворот, в плащ-палатке под импровизированным навесом, как воробей, нахохлился дежурный, ни на минуту не отходящий от пулемета. В дальнем конце двора, воспользовавшись паузой в непогоде, пара механов самозабвенно ковырялись в движке одного из автомобилей, разложив под козырьком на ветоши какие-то зап-части.
Выслушивать пылкую лекцию на тему «Всем мужики козлы, сколько бы хорошего им ни делай» на свежем воздухе, с сигаретой в зубах, было несколько проще. Пыла Евгении хватило ненадолго, и выдохлась она ближе к концу первой сигареты, но информации выдала предостаточно. Вспомнились все ближайшие, а также дальние родственники до седьмого колена, в основном по мужской части, как мои, так и админа с охранником. Оценены были все наши способности. Были высказаны удивительные предположения о нашей сексуальной ориентации, а уж как можно было совокупиться одновременно с ослом, мухобойкой и электрочайником, так я вообще побоялся себе представить.
– Высказалась? – наконец поинтересовался я, меланхолично выдувая струю дыма в воздух.
– Высказалась, – Женя зло топнула ногой.
– Мой вариант интересен?
– Да.
– К чему столько патетики? – сурово погрозил я пальцем, невероятными усилиями пытаясь скрыть улыбку.
– Да к тому, – вновь начала распаляться девушка. – Не хочу я быть бесполезной, обузой, третьей ногой, пятым колесом, рыбьим зонтом и всем тем, что вроде бы и не нужно. Украшением тоже быть неохота.
– Да никто и не говорит, что ты бесполезна, – вновь продолжил я. – Инициатива по твоему отстранению исходит лично от меня, и то ненадолго, а на время этой вылазки.
– Почему? – прищурилась брюнетка.
– Сам не знаю, – развел я руками. – Беспокоюсь я за тебя, а почему, понять не могу.
– А так?
Вот отвлечешься на секунду и пожалуйста. Еще некоторое время назад я стоял в растерянности, стараясь хоть как-то обосновать свое замешательство по поводу невоздержанной на язык юной особы, и уже через мгновение я целую ее, нет, скорее она целует меня, встав на цыпочки и обвив руками шею.
– Так лучше? Так понятнее? – интересуется она лукаво.
Чувствую, что краснею, как первоклассник, впервые решивший проводить девочку до дома.
– Что же ты делаешь? – смеюсь. – Я же тебя чуть ли не на десять лет старше?
– Ну и что!? – Тут не вопрос, тут скорее приказ. Вот уже я и не начальник. – Пьер Кюри был старше Марии на восемь лет, однако вместе они были сногсшибательным тандемом и подвели науку к серьезному прорыву.
– Ага, – киваю я. Голова идет кругом от всех событий, что за какую-то секунду обрушились на мою несчастную голову. – Только умерли они потом от радиации. Одно только радует, Мария умерла существенно позже, чем ее муж.
– Да ты у меня еще и умный? – хихикает Женя.
Вот тебе и раз, я уже и ее. Да я и не возражаю, как ни парадоксально. Мне даже нравится.
– Ну-ка, – прищуриваюсь хитро и, обняв ее за талию, привлекаю к себе, – ты там что-то разъясняла, да я не понял.
– Повторим для закрепления, – с улыбкой соглашается Женя.
На бронежилетах настоял Горин, решительно, всем без исключения, запретив покидать расположение убежище без столь необходимого в нынешних реалиях, с его точки зрения, аксессуара. Тимур, впрочем, хотел еще выдать всем каски, но сколь ни старались подогнать ремешки, а на Евгении каска смотрелась, как на подростке мамина шляпа.
– Ладно, – с обреченностью приговоренного отмахнулся Тимур, глядя на все наши тщетные попытки подогнать каску по размеру. – Прите так. Стрельбы вроде не особо ожидается, так что я думаю, прокатит.
Из ворот выезжали колонной, впереди два «восьмидесятых», позади «Уралы», укомплектованные пулеметчиками, и наша группа на собственном раритете, весело пыхтящем мотором, на фоне своих более молодых и басовитых собратьев.
– Работаем по готовности, – начала вещать рация у меня на ремне голосом капитана. – Коробок-один и Коробок-два занимают заранее отведенные позиции, зачищая территорию в зоне огневого поражения. Далее по плану.
Должен еще раз оговориться: каждой из групп, входящих в состав мародерки, был присвоен свой оперативный позывной.
– Во-первых, это удобно, – разъяснял Горин. – Группа, сообщающая в эфир информацию, называя себя, сразу поясняет, кто с тобой говорит и какие задачи ей были нарезаны. Во-вторых, если эфир все-таки слушают, то у потенциального противника сложится впечатление, что работают профессионалы, а не наша контора, на тридцать процентов состоящая из гражданских. Это без обид.
– Понимаю, – согласно кивнул я. – Пустить пыль в глаза, милое дело.
– Ну так вот, – снова кивнул Тимур, – маскировка, – да и не рассчитать, сколько народу работает. Может, в группе пара человек, а может, два взвода.
Позывные были распределены следующим способом. Восемь бойцов, распределенные на два бэтээра, именовались не иначе как «Коробок один» и «Коробок два». Остальные же, распределившись по машинам, получили позывные «Стервятник» с первого по третий соответственно. Группа прикрытия, оставшаяся на базе и готовая в любой момент бросить к нам силы подкрепления, именовалась не иначе как «Гнездо».
– Я Гнездо, расчетное время прибытия двадцать минут. Начать перекличку.
– Коробок один, готовы. Головной.
– Коробок два, готовы.
– Стервятник один, готовы.
– Стервятник два, готовы.
Я вжал кнопку на черном прямоугольнике с толстой прорезиненной антенной.
– Стервятник три, готовы.
Ну вот, наша первая серьезная операция. Все, что было раньше, цветочки. Паническое бегство с полосканием портянок, а тут настоящая военная операция, с бронетехникой и взаправдашними позывными, как у взрослых. По данным разведки, проведенной в районе складов за несколько дней до акции, шатунов там была тьма тьмущая, что меня несколько смущало. Откуда взяться мертвякам в складской зоне, да еще в таком количестве? Вот спальные или деловые районы, я еще понимаю. Плотность населения там три тушки на квадратный метр, если не больше.
В принципе во всех мегаполисах, дающих работу области со всеми своими ближайшими пригородами, было такое понятие, как дневное население. С ночным населением все понятно, это все те, кто прописан и жил в своих маленьких уютных саркофагах под гордым названием личная жилплощадь. А вот дневное население увеличивало цифру в разы, приравнивая к нему бесконечный областной поток, врывающийся поутру в город с вокзалов и аэропортов, а также атакующий автобаны на частном автотранспорте. Были еще, конечно, и нелегальные мигранты, уверенно составляющие в общем количестве без малого треть населения, но учесть всех их было мало возможно, и потому зачастую на них махали рукой.