– Во время Второй мировой войны, на территории концентрационного лагеря Ауцвиц, мы все знаем его как Освенцим, практиковал один хирург, поглощенный идеей превращения всех в образец для подражания. Ариев, если быть точными. Голубые глаза, бледная кожа, светлые волосы. Одним из способов изменения цвета радужки глаза у него была инъекция чернил, непосредственно в глазное яблоко. Будучи не просто негодяем, а мерзавцем гениальным, он практиковал разъединения сиамских близнецов, а чтобы понять саму суть генетического дефекта, производил сшивание обычных детей. Преступление страшнейшее по своему исполнению, но во имя великой цели, к которой шел Третий рейх под предводительством Адольфа Гитлера, который и немцем-то не был. – Я внимательно оглядел присутствующих, наблюдая за их реакцией.
– К чему ты клонишь, – сморщился Марик, – ты сравниваешь яйцеголовых с нацистами?
– Почти, – кивнул я. – Все они, судя по энтузиазму, борются за какую-то только одним им ясную сверхидею. Возможно, превращение нормального, здорового и полноценного человека в чудовище, посредством особых мутагенов, это меньшее из зол.
– Но почему люди? – воскликнула Женя, нервно теребя застежку на поясе. – Что им, диких зверей не хватало?
Я вздохнул и попытался как можно точнее донести до своих слушателей единственную, наверное, верную на тот момент точку зрения.
– Вот смотрите, – начал я. – Берем, скажем, волка. Это зверь, ему по большей части наплевать на все твои приказания, мысли и доводы, и, выпуская его на свободу, даже в ошейнике, ты попросту добавляешь себе проблем. С собаками проще, но как объяснить зверю некоторые вещи, как, например, о срабатывающем при приближении к человеку взрывном устройстве? Собаки, разумеется, поддаются дрессуре, но не в такой же степени? Последним аспектом, как я могу подозревать, является совместимость и результат на выходе, иначе мы давно бы видели на улице массу обезумевших от голода хищников. Если резюмировать, то нам пока еще крупно везет с таким оборотом событий, иначе давно бы на бутерброды нашинковали.
– Допустим, люди это единственный доступный вариант для создания чистильщика, – кивнул Марик, – но даже тут есть несколько вариантов. Почему, скажем, не использовать, на столь ужасную роль приговоренных, убийц, насильников, педофилов? Мало что ли мрази на всем белом свете?
– Может, и использовали, – пожал я плечами, – да все вышли. Не факт, что с первого раза получилось. Может быть, на тот момент не было связи с пеницитарными учреждениями, а может, попросту дефицит. Сколько, по-твоему, крупных населенных пунктов, где скопились шатуны? Именно! А сколько нужно чистильщиков, чтобы подобрать всех их?
– Осталось только выяснить, для чего все это, – закончил Марк. – Ну а что касательно рейда, Костик, так я с тобой согласен. Поедем вчетвером. Остальных вписывать особого смысла не вижу.
– И я не вижу, – подал голос админ, в процессе разговора как-то заскучавший и погрузившийся в собственные мысли. – Роли у нас давно уже распределены. Пара-тройка таких рейдов и будем почти самодостаточной боевой единицей.
– Экие все скорые, – хмыкнул я и, встав, прошелся по комнате. – Давайте так, без лишней бравады и истерик, разберем все по полочкам. Я еду однозначно, планида у меня такая. Теперь по каждому отдельно. Марк. – Охранник взглянул на меня с ленцой, как будто его кандидатура была давным-давно уже утверждена, и на собрании старик присутствовал только для галочки. – Вот ты скажи мне, зачем тебе это надо? Ты отличный водитель, более или менее разбираешься в автомобилях, по крайней мере лучше всех, кто здесь присутствует. Лишиться такого ценного кадра было бы очень и очень обидно.
– Я единственный, кто имеет реальный боевой опыт, в отличие от всех здесь присутствующих, – передразнил меня наш штатный водитель. – В спецназе, конечно, не служил, но физическую форму поддерживаю, да и настрелялся в прошлом из всего, что палить способно.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся я. – Твоя кандидатура принята. Теперь ты, Марик.
– Что я? – Марик аж подпрыгнул на стуле. – Автомат в руках держать умею, стреляю тоже вроде без особых хлопот. Кучность, естественно, не как у ОМОНа, но я же работаю над собой, да и с физической подготовкой все пучком, не захвораю. Я же до беды сильно реконструкторством увлекался.
– Это те, что по лесам бегают и в эльфов палят? – попытался вспомнить Марк, но был тут же прерван гневным и непереводимым эпитетом админа.
– Извините, погорячился, – смутился тот, – но с говном ролевым попрошу нас не путать. У нас и кольчуги, и мечи, и щиты, все максимально приближенное к оригинальному было. Бывает, нацепишь на себя всю снарягу, а там килограммов пятьдесят, а то и больше, и в бой. Самый настоящий, только без крови. Кровь есть – проиграл. У нас все было, и выходы полевые, и смотры. По нескольку дней в лесу лагерем стояли в любую погоду и не жужжали, между прочим.
– Не горячись, – улыбнулся я. – Никто тебя тут за слабака не держит.
– То и видно, – сморщился Марик, все еще обиженно переминаясь с ноги на ногу. В ходе своего горячего монолога он вскочил и, размахивая руками, описывал нам в красках все прелести походной жизни древнего воина. По всему выходило, чем хуже, тем лучше, и называлось это «Аутентично», прости господи за слово скабрезное.
– Ладно, – принят, – замахал я руками. – Все с тобой понятно. Настоящий викинг.
– Ну, на этом все? – Женя встала и было куда-то направилась, но тут же была остановлена.
– Как все, – улыбнулся я. – А ты? Твою кандидатуру мы не обсуждали, или ты берешь самоотвод и не участвуешь в операции?
– Чую подвох, – прищурилась брюнетка и, заложив руки за спину, начала обходить меня по кругу. – Ой, чую.
– Чует она, – покачал я головой. – В твоих снайперских способностях сомневаться не приходится, но во всем остальном уж позволь усомниться.
– Усомнись, – кивнула Евгения, выдав один из своих коронных испепеляющих взглядов. Действовали бы они вправду воспламеняюще, так уже не раз пришлось бы кучкой пепла стать да в ботинки ссыпаться. – Усомнись, а там поглядим.
– Костик прав, – подтвердил Марк. – Снайпера в атаку не ходят. Снайпер, единица зело ценная, в подразделении, что яйцо Фаберже. Коэффициент полезного действия у снайпера выше, чем у самого лучшего автоматчика, так что грудью на амбразуру их не пускают.
– Еще, – с вызовом поинтересовалась Женя.
– Нет, Жень, ну правда, – попытался встрять Марик. – Марк дело говорит. Нам тебя беречь надо. Вдруг что случится, так никто век себе не простит.
– То есть двое против? – Обойдя, наконец, комнату по кругу, Женя уселась на подоконник, скрестив руки на груди. – Как я вас от бандитов спасла, вы уже забыли. Как я ваши тылы прикрывала, пока вы машину корежили, это мы тоже не помним, а теперь, когда предстоит серьезное дело, типа, посиди, деточка, в стороне и не мешай взрослым дядям в «Зарницу» играть? Уроды. – На этот раз взгляд, которым нас одарила кроха, был сродни взгляду барлога, нацелившегося в мага бичом. – Ты, Константин? Ну давай, чего молчишь? Скажи и ты, что я вам только мешаю? Ну? Твое слово последнее, ты командир.