— Да, мисс.
Я и в самом деле искупалась в фонтане, хотя не собиралась этого делать. Вонючка, как выяснилось, не любил воду. Он ясно дал понять, что не собирается сводить с ней близкое знакомство. В общем, я настаивала, он сопротивлялся. Я оторвала дуэргара от себя и кинула в фонтан. Он выскочил, я погналась за ним через двор и снова кинула в фонтан. И так далее. В итоге мы оба промокли насквозь, а вода в фонтане пошла мыльными пузырями, зато Вонючке впору было подыскивать новое имя, хотя бы на какое-то время.
Я скомкала бархатный плащ эльфа, пытаясь высушить шерсть Вонючки. Поскольку дуэргар представлял собой меховой шарик с когтями, сделать это было труднее, чем сказать, но у меня уже начало получаться, когда я услышала у себя за спиной шорох.
Когда я обернулась, оказалось, что Луи Сезар стоял у фонтана и как-то странно глядел на меня.
— Этот плащ, без сомнения, стоит целое состояние, — заметил он, пока Вонючка всеми силами пытался высвободиться из эльфийской одежды.
Ткань натянулась, но не порвалась, удержала Вонючку, и мне удалось вытереть его насухо. Как только я отпустила дуэргара, он забился под розовый рододендрон и сейчас же принялся кататься по земле.
Я вздохнула и поинтересовалась:
— Собираешься наябедничать на меня эльфу?
— Нет, — Луи Сезар опустил на край фонтана какой-то тюк, бутылку вина и проследил за моим взглядом. — Мне кажется, мы заслужили выпивку.
Лично мне показалось, что это самая разумная мысль, высказанная им за все время нашего знакомства. Я развернула тюк, в котором оказалась одежда, а Луи Сезар разлил вино по бокалам.
Как я и опасалась, у Раду имелись совершенно кошмарные представления о приличных нарядах. Нет, белая блузка сама по себе была ничего, с черными лентами у ворота и с пышными длинными рукавами. Зато к ней прилагалась белая же юбка из плотной шерсти и два черных передника, вышитых красными и золотыми нитками. Традиционный женский румынский наряд. Я едва не поморщилась.
— Господин Раду сказал, что ты знакома с подобной одеждой, — произнес Луи Сезар.
Я посмотрела на него с подозрением.
«Вампир выглядит вполне серьезно, тогда отчего у меня возникает такое ощущение, будто он смеется?»
— Да, в этом-то и проблема, — пояснила я угрюмо.
К сожалению, выбор был невелик — надеть подношение Раду либо обедать голышом. Футболка у меня держалась на английской булавке, которую дала Ольга, а лохмотья, оставшиеся от джинсов, стояли колом от запекшейся крови.
— У Раду... необычный вкус, — согласился Луи Сезар, присаживаясь на край фонтана.
Я поняла, что буду сегодня не одна щеголять в дареной одежде, хотя французу, несомненно, повезло гораздо больше. По груди старомодной рубашки спускался целый водопад кружев, а ноги, каких не заслуживал ни один вампир, обтягивали кожаные штаны. Более того, у Луи Сезара был прекрасный персиковый цвет лица. Таким румяным я не видела его ни разу. Волосы француза опять получили свой обычный сияющий золотисто-рыжий оттенок. В свете, падающем из окон и пробивавшемся сквозь деревья, эти локоны казались сделанными из чистого золота.
Уже не в первый раз я позавидовала способности вампиров восстанавливать силы. Луи Сезар все еще выглядел немного усталым — скорее воин, чем гость на балу, — но все равно был бодрым, как утренний дождь. Я тяжело опустилась на бортик фонтана, не желая признаваться себе, что меня добила погоня за детенышем дуэргара. Переодевание вдруг показалось мне слишком хлопотным, во всяком случае, если предварительно не выпить.
— Где ты достал вино? — спросила я, когда Луи Сезар протянул мне бокал.
Жидкость оказалась темной, с фруктовым ароматом — домашнее вино Раду.
— Оно было приготовлено к обеду, и я захватил одну бутылку с подноса дворецкого.
— Так выходит, Джеффри оказал мне услугу?
Вино тяжело ударило по пустому желудку, но мне было наплевать. Наконец-то от моего странного метаболизма будет толк.
— Неужели чудеса никогда не закончатся?
— Он полностью в твоем распоряжении.
— Кто? Джеффри? — Луи Сезар кивнул, и я засмеялась. — Конечно!
— Ты же дочь господина Мирчи.
— И пятно на репутации семейства, — напомнила я. — Джеффри — хороший дворецкий. Он любит, когда все чисто.
— Он что, угрожал тебе? — Голос Луи Сезара прозвучал удивительно мрачно, особенно если вспомнить, что этот тип и сам совсем недавно занимался тем же.
— Мне все угрожают. Это не имеет значения.
— Ты заслуживаешь уважения!
— Почему это? Потому что я дочечка большого босса? — Я взмахнула бокалом и выплеснула остатки вина.
В темноте оно сильно походило на кровь.
— Боюсь, тот факт, что я расправляюсь с представителями вашего вида, перевешивает все остальное.
— Я не видел, чтобы ты убила кого-то, кто этого действительно не заслуживал. Ты просто восхитительно справляешься со своим... недостатком. — Луи Сезар помолчал, видимо, чувствуя себя несколько неловко. — Я и не подозревал, что дампир способен на подобное сострадание.
Я смотрела на него во все глаза.
«Господи! Комплимент? От Луи Сезара? Наверное, это вино здорово ударило ему в голову».
Но затем вампир, конечно же, исправил впечатление:
— Я рад, что ты приняла разумное решение относительно господина Раду.
— Какое же?
— Решила его защищать. Это единственный приемлемый способ действия.
— Как именно это поможет схватить Драко? — поинтересовалась я.
Луи Сезар сощурил глаза.
— Его все равно схватят. Это всего лишь вопрос времени, если вспомнить, сколько войск Сената выдвинуто против него.
— Только стреляют они не в Драко.
— Дракула в прошлом уже не раз доказывал свое безрассудство и своей репутацией обязан нынешним союзникам. Уже скоро он совершит какую-нибудь ошибку.
— Это всего лишь теория.
«В которую лично я не верю. Люди столетиями недооценивали Дракулу. Пусть он ненормальный, зато обладает хитростью Басарабов и прибегает к ней, не ведая жалости. Скверное сочетание».
— Однако в таком случае ты должен был задаться вот каким вопросом. Почему Мирча отправил с тем же заданием нас, если Сенат готов разобраться с Драко?
— Он надеется положить конец этому делу, пока его брат не пролил еще больше невинной крови.
— А тебе на это, значит, наплевать?
— Но кровь Раду тоже невинная!
Про себя я решила, что это спорное утверждение, но ничего не сказала. Мне показалось, что Луи Сезар начал заводиться, что совершенно не вяжется с приятной беседой вполголоса.