Что-то упало на мостки, запрыгало по ступенькам, снова сделалось невзрачным, тусклым и ударилось о мою ногу, прежде чем исчезнуть в бушующем внизу огне. Это был всего-навсего маленький кусочек камня, серый и незначительный. Я взглянула на Ольгу, ошеломленная и потрясенная. Мне стоило бы помнить, что она была замужем за одним из крупнейших торговцев запрещенным оружием. Конечно же, эта дамочка приготовила врагу несколько неприятных сюрпризов.
— Так это ты обошла меня на том аукционе!
«Похоже, Флора Маноли и ее проклятый могильный камень заполучили сейчас свою последнюю жертву. Если вспомнить, сколько женщин убил в свое время Дракула, то, наверное, госпожа Маноли должна быть довольна».
Ольга в ответ только пожала плечами, и я спросила ее:
— Ты видела Джонатана?
— Нет. — Мадам перевесилась через перила, всматриваясь вниз. — Он не выходил. Может, свалился?
Я сомневалась в этом.
Последним рывком я затащила себя на площадку. Доски подо мной были неприятно горячими, но я стояла на четвереньках и тяжело дышала. Вонючка бежал по дымящимся перилам. Его ноги с длинными пальцами цеплялись за дерево так же уверенно, как и руки.
Он оказался рядом со мной, спрыгнул и принялся лопотать что-то на непонятном языке. Может быть, это был обычный детский лепет младенца из Волшебной страны. Вонючка схватил меня за руку и принялся тянуть к двери. Я уловила его мысль, но голова шла кругом, да и ногам по-прежнему нельзя было доверять.
Я вскинула дрожащую руку.
— Подожди минутку.
Ольга сграбастала Вонючку за шиворот и подхватила Кэдмона, который в полном изнеможении привалился к стене. Кольцо огня окружало его со всех сторон. Насколько я могла судить, непосредственная опасность эльфу не угрожала, но он почему-то смотрел на огонь с таким же ужасом, какой испытывал бы вампир. Ольга сунула его под могучую руку и понесла вместе с Вонючкой в наружную часть винного завода, залитую светом.
Я сидела на дымящихся мостках и ждала. Ольга все это время находилась между магом и дверью, Джонатан никак не мог проскользнуть мимо нее незамеченным, в особенности с Луи Сезаром на плече. Это значило, что они все еще здесь.
Я обшаривала взглядом кольцо досок, но никого не замечала. Ничего удивительного. Все заклинания невидимости совершенно стандартны. Они действуют лишь до тех пор, пока не сделаешь первый шаг. Если только Джонатан не задумал совершить самоубийство, то ему придется сдвинуться с места, причем как можно быстрее, пока радостно потрескивающие мостки вовсе не провалились. А как только маг шевельнется — ему конец.
Я ничего не чувствовала до того мига, пока туман, плотный, как хлопковая ткань, раскинувшийся вокруг непроницаемым серым морем, не всколыхнулся прямо у меня перед носом. Где-то рядом раздавались слова заклинания, странно отдающиеся эхом от стен, но я никак не могла определить источник звука. Сила опасно пульсировала в воздухе, билась мне в виски, будто мигрень, от нее звенело в ушах.
«Пусть Джонатан сумасшедший, но он, без сомнения, очень сильный противник. Однако же выход отсюда все равно только один, и я сижу прямо перед ним».
— Луи Сезар! — прокричала я во всю мощь, но клубящаяся белая стена бросила эти слова обратно.
Если француз и услышал меня, то ничем этого не выдал, зато проявился кое-кто другой.
Звенящий и слишком громкий голос Джонатана вдруг зазвучал со всех сторон, словно маг говорил в испорченный микрофон:
— Твои дружки эльфы уже снаружи, дампир. Нет, я этим путем не пойду. — Он захихикал, как будто бы торчать в доме, охваченном пожаром, было ужас как весело.
Гнев во мне сменился страхом. В большинстве словесных баталий я выходила победительницей, но никому не дано урезонить психа, в особенности зашедшего в своем безумии так далеко.
Однако выбора у меня не было.
— Джонатан! Отдай мне вампира, и мы поговорим.
Пронзительные смешки понеслись со всех сторон, словно засмеялись сами стены. Джонатан сейчас находился на пике силы, он был готов на многое. Мне предстояло добраться до него раньше, чем он решит, будто умеет летать, или выкинет что-нибудь не менее безумное, из-за чего Луи Сезар просто сгорит.
Я размяла мышцы, ощущая в ногах булавочные покалывания по мере того, как возвращалась чувствительность. На джинсах было полно дырочек, в основном прожженных падающим пеплом, однако по-настоящему я не пострадала, пребывала в полном порядке, пока в меня не попало очередное заклинание.
«Но в каком состоянии сейчас Луи Сезар? Если он без сознания, то не сможет даже смахнуть с себя летящую золу. А одного уголька вполне достаточно, чтобы прикончить вампира. Нельзя ждать, пока Джонатан решит выйти».
В дверях появилась Ольга и вопросительно посмотрела на меня. Может, она хотела узнать, есть ли у меня предсмертное желание, раз уж я застряла посреди ада?
— Джонатан здесь, — пояснила я. — Он забрал Луи Сезара. Если маг захочет выйти через эту дверь...
— То я его убью.
Я кивнула. Может, у Джонатана и оставалась в рукаве пара фокусов, но Ольга тоже кое-чем располагала. Да и его магия гораздо слабее воздействовала на представителей Волшебной страны, чем на обитателей нашего мира.
Я поднялась на ноги и ухватилась за стенку. Меня шатало, как дерево в бурю, однако ноги не подкосились. Я решительно поглядела на стену тумана. Единственное мое преимущество перед обычным человеком, если не считать способности быстро излечиваться, — это обостренные чувства, и все, больше ничего. Я слышала, что некоторые мои соплеменники с годами развивали в себе новые возможности, но сама не входила в их число. В основном по этой причине я и ненавидела темноту, как и все остальное, что лишало меня хотя бы одного органа чувств, отнимало хотя бы одно оружие из моего небогатого арсенала.
«Ну и ад! Всегда что-то бывает в последний раз».
Я вдохнула поглубже и осторожно двинулась вперед. Неестественное серое одеяло почти сейчас же поглотило все звуки и свет, как будто у меня за спиной захлопнулась дверь. Яростные языки пламени время от времени снизу прорывались сквозь туман, напоминая северное сияние в аду, однако они были недостаточно яркими, чтобы осветить путь. Глаза нисколько мне не помогали, поэтому я просто закрыла их, сосредоточилась на ощущениях, уходя все дальше от потока чуть более прохладного воздуха, веющего снаружи.
Кислый и едкий дым смешивался с туманом, мешал дышать. Я считала шаги, стараясь не обращать внимания на то, как щепки колют босые ноги. Я преодолела, как мне показалось, четверть расстояния, затем треть, но не успела дойти до середины, как что-то рванулось в поток прохладного воздуха, служившего мне ориентиром, и взбудоражило его. Затем за спиной заревело пламя, обращая доски, по которым я только что прошла, в обугленную, ломкую материю, рассыпающуюся на куски.