Я оторвалась от Луи Сезара и понадеялась, что с потерей непосредственного контакта уйдет и поток воспоминаний. Но, кажется, это нисколько не помогло. Бледное тело по-прежнему светилось на фоне пожара, хотя сила быстро меркла, втягивалась обратно в вампира, снова становилась его частью. Но воспоминания не уходили вместе с ней. Они просачивались в мою кожу, пропитывали разум, пригибали меня к земле тяжестью столетий.
Доски под нами дрогнули. Сила, влившаяся в меня, сотрясала чуть живые мостки. Мне едва удалось вытерпеть жуткое головокружение, когда мы качнулись в сторону и приблизились к адскому вертепу, в какой обратился винный цех. Но я просто не могла пошевелиться, едва дышала, пока воспоминания Луи Сезара сливались с моими собственными.
Другой век, сияющие карие глаза, короткий головокружительный роман, но только для того, чтобы тут же все потерять. Проследить ее путь по улицам Парижа до одной старой двери, насквозь изъеденной временем, за которой скрывается еще более мерзкое жилище. Обнаружить Джонатана, мага, чье многовековое коварство спрятано за юношеским лицом. Он продлевал себе жизнь, выискивая незащищенных, похищая силу, текущую по их венам. Кристину надо было защитить от таких, как он. Эта обязанность лежала на том человеке, который утверждал, будто любит ее, однако же допустил, чтобы с ней приключилось несчастье.
Мы заключили сделку, договорились о возвращении, о том, что снова станем жертвой, на этот раз ради нее. Мы перенесли Кристину в безопасное место, но только для того, чтобы услышать от врача, что спасти ее невозможно. Мы пришли слишком поздно, снова проиграли, приняли решение обратить ее ради спасения и у видели ее ужас, когда она очнулась и поняла, что стала тем, чем были все мы. Она называла нас чудовищами, ругала и проклинала, а потом убежала в ночь, бросив всех.
Луи Сезар подхватил меня, когда я начала скатываться вниз. Одной рукой он держался за последнюю опорную балку, все еще прикрепленную к стене, а другой рукой сжимал мое запястье. Но на его лице явственно читалось напряжение. Он потерял слишком много крови и не мог продержаться долго.
Я попыталась вскарабкаться по его телу, чтобы ухватиться за балку, но меня захлестнула новая волна воспоминаний.
Вернуться обратно к Джонатану показалось нам почти разумным. Наверное, тюремщики были правы, когда шептали нам на ухо: «Это все, на что вы годитесь в жизни». Мы верили этому, даже когда ослепительная боль от клинка, распарывающего спину, поднималась по позвоночнику. Мы опускали глаза и видели, как окровавленное лезвие выходит из груди, как рука, касающаяся кожи между лопатками, вытягивает клинок обратно. Мы наблюдали, как пульсирующая дуга переливается в воздухе, словно нитка рубинов, как маг упивается ею, и она рассеивается, словно дым. Мы верили, потому что пытка продолжалась ночь за ночью.
К нам никто не приходил, пока в темноте не зазвучал голос, дрожавший от страха. Пока одинокая фигура не встала рядом с нами, подобно волчице, защищающей детеныша, скалясь от ярости и почти демонической одержимости, пока маг не бежал.
Раду забрал нас и спрятал. Мы выздоровели, после чего он снова нас покинул.
— Дорина! — Голос Луи Сезара прорвался сквозь туман.
Я глубоко вдохнула горячий воздух, встретилась взглядом с глазами, полными боли, но совсем не той. Я уставилась на Луи Сезара, сбитая с толку. Вино эльфов выветрилось, и он не знал, что именно я видела.
— Я не смогу тебя удержать!
Я кивнула. Голова шла кругом, пока я пыталась справиться с воздействием дезориентирующей сферы и воспоминаний. Мозг продолжал отдавать мне приказы, но конечности двигались слишком медленно, чтобы исполнить их, а глаза как будто не хотели сосредоточиться. Но вдруг все это перестало иметь значение.
Балка со звуком пушечного выстрела оторвалась от стены. Мы полетели в огонь, бушующий внизу, ударились о пол с сокрушительным треском, разбрызгивая искры. Небольшой участок мостков каким-то образом уцелел, но не мог служить сколько-нибудь достойной защитой. Он немедленно загорелся, превратившись в неровный квадрат огня, когда вино захлестнуло сухие доски. Я безумно озиралась по сторонам, выискивая хотя бы клочок еще не занявшегося пола, но не увидела ничего. Тогда Луи Сезар обхватил меня за талию и прыгнул прямо в середину винной лужи, полыхающей ярким пламенем.
— Ты с ума сошел?!
Вампир не обратил внимания на мой крик и потащил к выходу через языки пламени, доходившие до колена. Они были горячими, жаркими, голодными, лизали мне ноги, но по непонятной причине я не ощущала боли.
«Это от шока», — отстранений подумала я, когда Луи Сезар совершил последний прыжок, благодаря которому мы оказались в темном, уставленном бочками коридоре, ведущем в погребок Раду.
Луи Сезар поставил меня на пол и тяжело сполз по стене. Растрепанная грива упала ему на лицо. Я обхватила его. Руки сами сбивали пламя, которого, как я только что поняла, на самом деле на нем не было. Вампир выглядел так, словно умер раз десять, но почему-то нисколько не обгорел.
— Что ты сделал? — спросила я, надеясь, что коленки не подогнутся прямо сейчас.
— Потратил громадное количество силы, чтобы защитить нас на несколько секунд, — срывающимся голосом проговорил Луи Сезар. — Надеюсь, второго раза не потребуется. Поскольку я... несколько ослабел.
— Зато живой. — Я все еще не могла в это поверить. Луи Сезар медленно поднялся, упираясь спиной в стенку.
— Что? Неужели ты думала, будто меня в силах прикончить какой-то жалкий маг? — Он с трудом глотнул. — Какого черта?! Мы только начали разогреваться.
Я уставилась на него. «Шутит. Луи Сезар только что пошутил». От одной этой мысли у меня закружилась голова, а потом начали взрываться бочки. Те, что стояли ближе всего к адскому пламени из цеха, разлетелись с грохотом дюжины пушек, окатывая нас дождем из вина и острых щепок. Луи Сезар прижал меня к стене и заслонял своим телом, пока я не заехала ему коленом ниже пояса.
— Щепки! — выкрикнула я в его искаженное гневом лицо, выдернула длинную занозу, которая только что воткнулась ему в плечо, и помахала ею у него перед носом.
При каждом взрыве в воздух взметалась добрая сотня летающих кольев. Подвал вдруг превратился в самый страшный кошмар вампира, хотя и мне здесь тоже не нравилось.
«Если мы не выберемся прямо сейчас, то превратимся в уголья».
Луи Сезар, кажется, пришел к тому же выводу, сорвал крышку с ближайшего бочонка, обхватил меня за талию и побежал. Тяжкие удары обрушивались на импровизированный щит. У нас за спиной взрывались все новые бочки. Пламя от предыдущей охватывало следующую, стоявшую в том же ряду. Странные багровые тени тянулись к нам своими пальцами, хватали за пятки, когда мы почти летели к дверям погреба.
Я всматривалась в пол, искала Раду, но не увидела его.
«Наверное, дядю и впрямь не так просто убить, как и прочих членов нашего семейства», — подумала я, когда Луи Сезар захлопнул за нами тяжелую дубовую дверь, которую сотрясали взрывы, громыхавшие по другую сторону.