— Пожалуйста, останьтесь.
— Конечно, — одновременно кивнули Ланс и Кейт.
* * *
Уже близился вечер, а в доме Элен неожиданно оказалось полным-полно народа.
Родители и брат Патрика примчались, чтобы расписаться на гипсе Джека и преподнести ему подарки с пожеланием скорейшего выздоровления. К легкому раздражению Элен, хотя она и не могла объяснить причины собственного недовольства, явилась и ее мать. Анна подарила Джеку «Книгу мировых рекордов Гиннесса», в которой имелся и пример самого удачного падения.
Все они устроились вокруг обеденного стола Элен и ели сосиски, которые Патрик приготовил на гриле.
Патрик вернулся из полицейского участка в гораздо лучшем настроении. В полиции его похвалили за то, что он сохранил все доказательства: у Патрика имелась целая папка, в которой он фиксировал все действия Саскии за последние три года, никуда также не пропали и распечатки ее электронных писем, обычные письма и все описания предыдущих «инцидентов».
Элен пролистала эту папку, изумляясь краткости комментариев Патрика: «12.30, 27 июля. С. колотила в парадную дверь, требуя, чтобы я ее впустил, не обращая внимания на просьбы уйти».
Патрику сказали, что запретительный ордер он получит без труда, но Саскии будет предоставлена возможность явиться в суд, чтобы все опровергнуть. Но в любом случае ее обвинят в нарушении права частной собственности. Похоже, на этот раз, кто бы ни дежурил в местном полицейском участке, эти люди отнеслись к Патрику с должным уважением и симпатией. Патрик уже не кипел яростью. Он выглядел как человек, который после долгой борьбы за справедливость наконец-то доказал свою правоту.
Элен положила свой мобильник на комод, чтобы услышать его в нужный момент. Она ждала звонка от Мэри-Бет, которая сказала, что попытается не дать появиться той статье в газете. Элен не питала особых надежд на положительный исход дела. Вряд ли скучная, угрюмая, замкнутая Мэри-Бет в состоянии как-то повлиять на человека столь могущественного и зубастого, как Ян Роман.
— Не стану ничего обещать, — сказала Мэри-Бет, выслушав Элен и сделав ряд заметок в своей записной книжке в кожаном переплете. — Но прямо сейчас, не откладывая, начну переговоры о судебном запрете. Конечно, ни черта я не получу — суды весьма неодобрительно к этому относятся, когда речь заходит о свободе слова, так что запрета не будет по определению, но я намерена убедить юристов «Дейли ньюс», что мы такой запрет получим. Совершенно ясно: вся история затеяна просто из злобы, и похоже на то, что такая статья и вправду может спустить всю твою репутацию в унитаз. Но как бы то ни было, я попытаюсь.
— А я думала, ты какой-то секретарь в юридической фирме, — в полном изумлении пробормотала Элен.
— Не-а, — ответила та совершенно не в стиле важного адвоката.
Да, теперь Элен действительно вспомнила, как Мэри-Бет говорила, что связана с юриспруденцией. Потому и предположила, что та — секретарь в суде или в юридической фирме. Интересно, была бы она более терпеливой и уважительной с Мэри-Бет, если бы знала, что имеет дело с адвокатом? К ее стыду, Элен, поняла, что да.
— А ты знаешь, каков мировой рекорд по перелому костей? — спросил Джек. Он уже листал лежавшую перед ним на столе «Книгу рекордов Гиннесса», продолжая при этом есть. Но ответа он и не ждал. — Тридцать пять переломов! Какой-то тип по имени Эвел Нивел.
— Неужели? Я и не знала, что у нас так много костей, — сказала Морин.
Она изображала активный интерес к книге, демонстрируя, что ничего не имеет против того, что Джек отложил в сторону ее подарок и увлекся подарком Анны.
— Костей у нас двести шесть, — сообщила Анна.
— Ты только вообрази! — Морин старательно улыбнулась.
— У младенцев костей около трехсот. Но позже некоторые из них срастаются в одну, — продолжила Анна.
— Должно быть, это замечательно — вынашивать ребенка, имея рядом такого отличного медицинского специалиста, — сказала Морин. — Я-то вечно заталкивала их в машину и мчалась к доктору, а потом чувствовала себя полной дурой, выяснив, что ничего с ними не случилось.
«Мама, умоляю, только без снисходительности!» — подумала Элен.
— На самом-то деле, думаю, от этого было лишь хуже. — К облегчению Элен, в тоне Анны прозвучала лишь едва заметная царственность. — Я же знаю: все, что угодно, может означать, в свою очередь, что угодно. Любое повышение температуры может значить неминуемую смерть.
— Кстати, о температуре, — заговорил отец Патрика. — Ну, не совсем о температуре, а о болях. У меня какая-то очень странная боль в…
— Папа! — одернул его Патрик.
— Джордж отказывается записаться на прием к врачу, — пояснила Морин, — но когда видит любого медика, тут же начинает рассказывать о своих проблемах.
— Я просто подумал, а вдруг это покажется интересным, — сказал Джордж.
— А тебе было бы интересно, если бы люди начали обсуждать с тобой проблемы с электропроводкой в их домах? — спросила Морин.
— Думаю, да, — кивнул Джордж. — Анна, как там у вас с предохранителями?
— Как бы то ни было, тебе, Элен, наверняка пошло на пользу, что твоя мама — врач, — продолжила Морин.
— Мама! — воскликнул Патрик.
— Что такое?
Патрик пожал плечами и откусил кусок сосиски.
— Она как будто сердилась на меня, когда я заболевала, — сообщила Элен.
— И наша мама тоже! — вмешался наконец в разговор брат Патрика. — А сильнее всего она разозлилась, когда меня сбило с ног крикетным мячом. Я открыл глаза, и первое, что увидел, была мама, и она кричала: «Саймон! НЕМЕДЛЕННО ОЧНИСЬ!»
— Мне показалось, что он умер, — пояснила Морин.
— И ты решила, что криком способна вернуть меня к жизни?
— Это я как раз очень даже понимаю, — сказала Анна. — От страха человек может ужасно разозлиться.
— Ты, Элен, и сама это поймешь, когда у тебя появится малыш, — добавила Морин.
Элен, которая предполагала стать полной противоположностью собственной матери и даже представляла, как нежно утешает охваченного жаром малыша, отирает его лоб прохладной рукой, ответила:
— Уверена, быстро пойму.
— А папа совсем на меня не рассердился, когда я сломал руку, — заявил Джек. — Он обозлился на Саскию.
За столом мгновенно воцарилось напряженное молчание.
— Все случилось из-за Саскии, — пояснил Патрик.
— Это был несчастный случай, — возразил Джек. — На самом деле ты вроде как сам толкнул ее.
— Да, милый, это был несчастный случай, но твой папа имеет в виду, что Саскии не следовало появляться здесь посреди ночи, — уточнила Морин.
— Как все прошло в полиции? — спросил Патрика Джордж.