Ладно, Элен, но что именно ты собираешься делать с этой голубой стеной, что встала перед тобой?
Но она знала. Иногда ее работа шла неуклюже и с усилием. А в другие дни, вот как сейчас, все текло без проблем. Элен и сама пребывала в легком трансе. Попала в свою «зону».
— Рози, ты можешь превратить эту стену в роскошный синий занавес, какие бывают на сцене. А позади этого занавеса тебя ждет некто очень важный. Я не знаю, кто это, но он обладает большой мудростью, тот, кому ты безоговорочно доверяешь. Ты отодвигаешь занавес — и этот человек тебя ждет. Может, даже делает шаг вперед, чтобы обнять тебя. — Элен замолчала, выжидая и наблюдая. — Вы встретились?
Рози подняла указательный палец правой руки: этот сигнал означал на их сеансах «да».
— А теперь, я уверена, у этого человека есть нечто такое, чем он хочет с тобой поделиться. Может быть, он сумеет объяснить, почему тебе кажется, что бросить курить так трудно, или подскажет способ, или даст силу для того, чтобы отказаться от этой привычки. Я помолчу, а ты слушай, что он тебе скажет.
Очередное облако миновало солнечный диск, и комната наполнилась теплом. Элен ощущала, как ее собственная грудь поднимается и опускается в ритме дыхания Рози. Лицо клиентки оставалось безмятежным, но она прикусила нижнюю губу.
Через несколько секунд Элен снова заговорила:
— Рози, мне хочется знать, нет ли у тебя желания поделиться со мной тем, что ты узнала. Но только если ты сама того хочешь.
Мгновение-другое Рози молчала, но потом заговорила. Ее голос звучал хрипло, медленно, монотонно.
— Я не хочу выходить за него замуж, — проговорила она. — Поэтому и не бросаю курить, потому что не хочу замуж… — Брови Элен взлетели, глаза уставились на сияющие бриллианты на пальце Рози. — На самом-то деле он не настолько мне нравится, — добавила Рози.
* * *
— Ну, вот это и есть мой сын Джек! — Патрик стоял в прихожей Элен, положив ладони на тощие плечи мальчика.
— Что ж, привет, Джек! Как дела?
Элен заговорила именно так, как боялась: на манер библиотекаря в час чтения вслух.
— Спасибо, хорошо.
Мальчик бросил на Элен короткий взгляд и тут же отвел глаза. Они у него были такие же, как у отца: слегка миндалевидные, светло-зеленые. А густые светлые волосы были длинными и спутанными, подстриженными на манер рок-звезд шестидесятых годов.
— Отлично! Ну… значит, все прекрасно. Я надеюсь, тебе нравятся сэндвичи с колбасой.
К немалому облегчению, Элен обнаружила немного колбасы в своем холодильнике как раз перед приходом гостей.
Джек, похоже, и не слышал ее. Он опустил голову и дергал подол футболки, словно испытывая ткань на прочность.
Патрик откашлялся:
— Эй, приятель, Элен задала тебе вопрос.
— Нет, не задавала.
— Нет, задала. Она спросила, любишь ли ты колбасу. А ты ведь ее любишь, разве не так?
Джек вывернулся из-под отцовских рук:
— Пап, вообще-то, я колбасу не люблю. И она не спрашивала, люблю ли я колбасу. Она сказала: «Я надеюсь, ты любишь сэндвичи с колбасой». Это не вопрос. Это… ну, просто предложение.
— Ладно, тогда… — начала было Элен.
— Я люблю пиццу. И ты говорил, что я смогу сегодня вечером заказать пиццу.
— Я сказал, что мы, возможно, закажем пиццу, но если Элен уже приготовила для тебя сэндвичи с колбасой, то ими и обойдемся.
Патрик одарил Джека строгим отцовским и в то же время испуганным взглядом.
— На самом деле я их еще не приготовила, — поспешила уточнить Элен. — И ты, Джек, можешь получить пиццу, если предпочитаешь именно ее.
— Ага. Спасибо, я именно это предпочитаю. — Джек глубоко вздохнул, как будто наконец-то услышал нечто разумное. — А теперь могу я посмотреть DVD?
— Джек, прошу тебя! Тебе незачем прямо сейчас смотреть свои диски. Это не слишком вежливо.
Элен видела, как напряглись скулы Патрика, словно он изо всех сил стиснул зубы. Ему отчаянно хотелось, чтобы Джек произвел на нее хорошее впечатление. Собственная нервозность Элен резко пошла на убыль.
— Все в порядке. Вообще-то, плеер у меня не работает, но ты можешь взять мой ноутбук, если тебя это устроит.
— Да, устроит, — благожелательно откликнулся Джек. — Могу и на компьютере посмотреть.
Впервые он поднял голову и глянул на Элен.
— Наверное, ты огорчен тем, что твой друг внезапно заболел, — сказала она.
— Да, — нетерпеливо кивнул Джек. — А ты могла бы меня загипнотизировать? Ну и еще… можешь меня научить, как гипнотизировать моих приятелей? Ну, чтобы они вдруг начали делать то, что я им приказываю? Вот было бы круто! Они бы стали моими рабами!
— Но это вроде как неэтично, — возразила Элен.
— Чего?
— Ладно, включай-ка лучше свое кино. — Патрик негромко хлопнул в ладоши.
— Па, ты что-то уж очень странно себя ведешь. — Джек нахмурился.
Патрик неловко усмехнулся, посмотрев на Элен:
— Страннее, чем обычно?
Джек торжественно кивнул:
— Пап, я серьезно.
Они пошли по коридору, и Джек остановился, чтобы коснуться серебристых горошин на оранжевых обоях. И посмотрел на Элен:
— Крутой дом.
— Спасибо.
У Элен хватило ума только на то, чтобы не добавить «дорогой» или «милый».
Двадцать минут спустя Джек уже сидел в гостиной Элен с ноутбуком на коленях, нацепив наушники. Он полностью сосредоточился на мелькающих на экране фигурах, а его солидные спортивные ботинки легли на тщательно отреставрированный кофейный столик в стиле ретро.
Патрик не сказал сыну убрать ноги со стола, а Элен не знала, как попросить мальчика сделать это, чтобы не выглядеть при этом злобной мачехой. В конце концов, что могут значить несколько царапин?
— Знаешь, он великолепен, — сказала она Патрику, когда они уселись за обеденный стол.
Элен выставила тарелку с хлебом, приготовленным на закваске, соус и крупные зеленые оливки. Сквозь открытую дверь столовой им была видна макушка Джека, увлеченного кино. Элен говорила, слегка понизив голос, хотя Джек явно не мог их услышать.
— Ну, с ним по всякому бывает, — ответил Патрик. И откашлялся, улыбаясь Элен. — Ты первая женщина, с которой я его познакомил после смерти его матери.
— Да, это большая честь… Но погоди, а разве ты не знакомил его с Саскией? Ты ведь говорил, вы жили вместе пару лет? Значит, она должна была жить вместе с тобой и Джеком?
Об этом Элен и не думала до настоящего момента. Саския точно отлично знала сынишку Патрика.