– Исчерпан. – Вздох подруги выражал безысходность, однако глаза грустными отнюдь не казались. – Идемте, раз уж вы так настойчивы.
Гроули повел ее в танцевальную зону, а я осталась в полном одиночестве. Что, впрочем, нисколько меня не тяготило. Более того, я решила сбежать из зала прежде, чем кто-нибудь надумает это самое одиночество скрасить. Было бы неплохо немного подышать свежим воздухом в саду. Как раз успею вернуться к началу обеда.
Пересекая зал, я заметила Кэмерона Эстли, беседующего с леди Кларой Уортон. Точнее сказать, леди Клара вцепилась в графа и что-то вдохновенно ему говорила, он же старательно поддерживал на лице выражение умеренной учтивости, что явно стоило ему немалого труда. Это было неудивительно. Собеседница Эстли, пожилая дама, каким-то непостижимым образом совмещала в себе энергичность и занудство. Это редкое сочетание качеств имело просто убийственный эффект, почти смертельный для тех, кому не посчастливилось оказаться в центре внимания леди Клары. Избавиться от ее нотаций, не нарушив норм приличия в обществе, было возможно лишь после того, как пожилая леди утомится сама. Однако это, как правило, происходило очень не скоро.
Поэтому, проходя мимо парочки, я мысленно потирала руки. Так вам и надо, лорд Кэмерон. Очень надеюсь, что она промурыжит вас еще минут тридцать.
– Леди Инесса!
Этот скрипучий голос ударил мне в спину, словно угодившая между лопаток пуля. Воистину, боги надумали меня наказать. Нельзя желать ближнему таких страданий. Даже если этот ближний – столь невыносимый тип, как лорд Кэмерон. С трудом сдержав страдальческий вздох, я повернулась и поспешила изобразить на лице приветливую улыбку.
– Леди Клара! Как я рада вас видеть! Как вы себя чувствуете? Вам нравится на балу?
Я задавала эти вопросы, умышленно не оставляя времени для ответа и потихоньку пятясь к спасительной двери. Увы, леди Клара лишила меня надежды на отступление, цепко схватив мою руку. Правда, и Эстли отпускать не спешила.
– Я как раз говорила графу, что это просто-таки неприлично. – Дама никак не отреагировала на мои вопросы, оставшись верной давней привычке слушать только себя. – Две такие видные при дворе особы не могут поддерживать столь прохладные отношения. Просто не имеют права. Это же моветон!
Не удержавшись, я закатила глаза. Сколько еще раз она будет повторять одно и то же, используя для этого разные выражения?
– Вы занимаете столь важные посты при таких значимых людях, – продолжала леди Клара, к счастью, не замечая моей реакции. – Вы обязаны подавать окружающим пример своим поведением. Ваши же перепалки просто недопустимы! В мое время придворные дамы и кавалеры никогда бы не позволили себе ничего подобного. – Она неодобрительно покачала головой, одновременно цокая языком и явно смакуя все это действо. – Вы обязательно должны сменить линию поведения. Слышите? Обязательно!
– Убедили, – неожиданно заявил Эстли.
Извлек из пальцев леди Клары свое запястье и после короткого поклона, пристально глядя мне в глаза (не иначе, желал загипнотизировать), произнес:
– Леди Инесса, не окажете ли мне честь, приняв мое приглашение на следующий танец?
Я, признаться, немного смешалась. И как прикажете поступить? Вообще-то отказываться от приглашения на танец без по-настоящему уважительной причины не принято. Но танцевать с Эстли…
Все еще неуверенная, как поступить, я встретила взгляд графа. «Только попробуйте отказаться», – яростно говорил он. Я поняла, что в этом случае Эстли устроит мне что-нибудь по-настоящему страшное. Например, заставит ежевечерне пить чай в обществе леди Клары в течение месяца. К тому же танец – действительно не такая плохая идея, поскольку дает возможность избавиться от назойливой дамы под благовидным предлогом.
– Конечно, лорд Кэмерон, – решилась я и присела в подобающем случаю реверансе.
– Надеюсь, вы простите нас, леди Клара.
Не дожидаясь ответа, который мог, даже будь он положительным, продлиться до самого конца танца, Эстли повел меня в танцевальную зону.
– Один менуэт – и вы свободны, – с каменным лицом заверил он меня по дороге. – Леди Уортон успокоится и найдет себе новую жертву.
Я согласно склонила голову, останавливаясь возле него.
– Хорошо, что нам не придется танцевать слишком долго, – светским тоном произнесла я, подавая ему левую руку и слегка отводя от корпуса правую.
– Вы не любите танцевать или имеете что-нибудь против менуэта?
Имею что-то против данного конкретного кавалера. Но не говорить же это ему прямым текстом, тем более что он и сам все прекрасно понимает.
– Просто в противном случае нам с вами придется поддерживать продолжительную светскую беседу, – пояснила я, делая скользящий шаг назад.
– А вас это пугает?
В его глазах мелькнула насмешка, не слишком хорошо сочетавшаяся с движениями, которые в силу природы танца долженствовали выражать преклонение перед партнершей.
– Я не из пугливых, лорд Кэмерон.
Мой тон тоже не очень-то вязался с атмосферой, диктуемой фигурами менуэта.
– Знаю. – В его взгляде промелькнуло что-то не вполне понятное – не то интерес, не то одобрение. – Тем занятнее.
Я вопросительно изогнула брови, предлагая ему пояснить смысл своих слов. Однако граф этого делать не стал, а обращаться к нему с подобной просьбой было ниже моего достоинства. На протяжении нескольких следующих тактов мы молчали.
– Итак, леди Инесса. – Эстли заговорил первым, видимо, припомнив мои слова о необходимости вести светскую беседу. – Раскройте мне одну маленькую тайну. Переодевание мужчин в женские платья – это хобби или патология?
Стало быть, все-таки догадался, что за фрейлина в парике столь быстро покинула тогда наше общество. Что ж, я не удивлена.
– Когда-нибудь узнаете, – многообещающе улыбнулась я.
Его очередь приподнять бровь, моя – таинственно промолчать в ответ.
– Ну хорошо, – продолжил он, когда мы шагнули на полупальцах по направлению друг к другу. – В таком случае ответьте мне на другое. Отчего вы так не любите мужчин?
Я чуть было не споткнулась от такого вопроса и вытаращилась на собеседника с нескрываемым изумлением.
– С чего вы это взяли? – Первый шок прошел, и я сумела взять себя в руки. – Лорд Кэмерон, у вас зашкаливает самооценка. Не стоит распространять отношение лично к себе на весь мужской род.
На моих губах заиграла едкая улыбка. Он ответил приблизительно тем же.
– Леди Инесса, если вы рассчитываете задеть меня таким утверждением, вынужден вас разочаровать. Меня ненавидит масса народу, такой уж у меня род занятий. Если бы я страдал из-за каждого человека, испытывающего ко мне антипатию, уже давно постригся бы в монахи.
– Вам бы пошло, – заверила я таким тоном, словно разговор велся о новой шляпе.