Мелисанда могла бы поклясться, что убийство совершил не Фюгер. Но действительно ли в Ульме поймали настоящего убийцу? Этого она выяснить не могла — Мелисанда как никто другой знала, что любой человек рано или поздно сломается под пытками.
Завтра нужно будет опять сходить в лес и набрать коры. Запасы заканчивались, а было еще много шкур, которые предстояло обработать. На этот раз Мелисанде придется отойти от хутора подальше: Герман слышал, что местный граф приказал тщательно охранять лес. Нельзя, чтобы егерь заметил ободранные стволы деревьев рядом с хутором, иначе подозрение падет на Германа.
Наказания за промысел в чужом лесу были довольно суровыми, особенно в окрестностях Ураха, где торговля древесиной была важным источником дохода как для маркграфа, так и для города.
Мелисанда дошла до края скалы, откуда открывался вид на долину. Внизу протекала река Эльзе, над водой тянулись сизые клочья тумана. Мелисанда увидела, как караван, двигавшийся от Ураха в сторону Ульма, то скрывался в тумане, то выныривал вновь, приближаясь. Караван состоял из восьми телег — каждую тянули две лошади, старавшиеся справиться с тяжелой поклажей. Слева и справа от телег шли пешие и ехали всадники в легких доспехах. Наверное, купцы и их слуги. Вооруженных охранников при караване не было — скорее всего, процессия двигалась в Лайхинген или его пригород Фельдштеттен, — но без наемников и столь короткий путь мог оказаться опасным.
Когда караван скрылся за поворотом, Мелисанда начала спускаться в долину. Она перешла Эльзе по деревянному мосту — тут ширина реки составляла не больше шести шагов. Оказавшись на другом берегу, она поднялась по узкой тропинке, протоптанной лесорубами, на холм. За ним, параллельно Ульмскому тракту, шла дорога в Эберштеттен. На полпути Мелисанда обнаружила выступ скалы, откуда открывался вид на тракт, и решила немного отдохнуть. Внизу, совсем рядом, на расстоянии выстрела, скрипели тяжелые телеги, которые медленно поднимались по холму, щелкали кнуты погонщиков. Она даже видела, как дыхание лошадей на холоде превращалось в пар. Всадники ехали в начале и в конце каравана по двое — дорога была слишком узкой.
Всадники. Лошади. Телеги. Свист стрел. Крики раненых. Кровь. Так много крови…
Мелисанда вздрогнула, но тут же одернула себя. Почему прошлое до сих пор не отпускает ее?
В воздух взвилась стайка ворон, и Мелисанда напряглась. Одна из лошадей дернулась в сторону, так что всаднику едва удалось удержать ее.
А в следующий миг на караван обрушился град стрел. Кто-то сразу упал с лошади, остальные обнажили мечи и огляделись по сторонам. Глаза купцов расширились от ужаса.
Послышались громкие крики. Какая-то лошадь понесла, волоча по земле застреленного всадника, нога которого запуталась в стремени. Со всех сторон на караван набросились вооруженные всадники, их было не меньше трех дюжин. На разбойниках были темные доспехи, не блестевшие в лучах солнца. В таких доспехах хорошо было прятаться. Ни одного герба, ни намека на то, кому они служат.
«Раубриттеры, — подумала Мелисанда. — Это раубриттеры».
Часть нападавших набросилась на пеших слуг, остальные вступили в схватку с всадниками, отчаянно пытавшимися защититься.
Бой длился недолго. Разбойников было больше, и они умели сражаться.
Когда все купцы и слуги были повержены, некоторые разбойники спешились и принялись обыскивать убитых, снимая с тел кошели и оружие. Остальные выгрузили товар из телег и разместили на спинах лошадей — своих и чужих. Пока они распрягали коней, одна из телег покатилась вниз по склону, сбила оставшуюся без всадника лошадь, и животное упало с обрыва вниз.
Предводитель отдавал приказы раубриттерам, и они торопились их выполнить. Разбойники забрали своих раненых и убитых, а потом подожгли телеги. Несмотря на туман, дерево разгорелось быстро. Убедившись, что все в порядке, всадники с добычей поскакали вниз по склону и скрылись в густых зарослях.
Сердце Мелисанды выскакивало из груди. Внутренний голос подсказывал, что нужно спасаться бегством, причем бежать как можно дальше и быстрее. Но тело не слушалось ее. Предсмертные крики, кровь, звон мечей — она как будто видела перед собой не чужие телеги, а повозку, в которой сидела с матерью и Гертрудой. На месте отважных купцов, столь ожесточенно сопротивлявшихся разбойникам, она представляла себе отца, Рудгера и Зигфрида фон Рабенштайна, отважного рыцаря, похожего на Гавана. Он погиб первым… А на месте главаря разбойников…
Раубриттеры давно скрылись из виду, а Мелисанда все стояла на месте. Она не могла и пальцем пошевелить. Некоторые разбойники выскочили из зарослей прямо из-под выступа, на котором она стояла. Они ведь могли заметить ее…
Какой-то звук вывел Мелисанду из оцепенения. Вот! Опять что-то…
Послышался стон. Один из мужчин шевельнулся. Он был еще жив!
Шок прошел. Не раздумывая, Мелисанда помчалась вниз по склону. Выживший оказался купцом. Широкоплечий парень, довольно красивый. Кровь текла из раны в его боку, еще одна рана была на голове.
Мелисанда оглянулась. От горящих повозок веяло жаром. К счастью, прямо у тропинки не было деревьев и пожар не перекинулся на лес. Затем Мелисанда увидела рулон белого льна, скатившийся с одной из повозок. Похоже, раубриттеры его не заметили. Льняная ткань — вот что ей сейчас было нужно.
Схватив рулон, она оторвала пару полосок ткани. Между телами девушка заметила бурдюк с вином. Очистив рану, она пропитала ткань вином и сделала перевязку. Купец был в сознании, но, похоже, не понимал, что происходит вокруг. Он не сопротивлялся.
Тем временем шевельнулся еще один купец. Вскоре стало ясно, что нападение пережили четыре человека. Мелисанда обработала их раны как могла, наложила на сломанные конечности шины.
Но как доставить пострадавших в Урах? Все телеги сгорели, от черного пожарища еще исходил жар. К тому же раубриттеры забрали всех лошадей.
Мелисанда вытерла пот со лба и окинула место побоища задумчивым взглядом. Над телами уже роились мухи, в воздухе чувствовался сладковатый запах смерти. Но приступ паники прошел. Нужно было спасти этих четверых.
Мелисанда решительно принялась обыскивать мертвых. Она почти ничего не нашла: разбойники неплохо постарались.
И только одного человека, которого придавило лошадью, они не ограбили. Мелисанде потребовались все силы, чтобы вытащить труп из-под коня, но в отблесках огня она что-то заметила, и работа показалась ей не бесполезной.
Перевернув мужчину на спину, она нашла то, что искала. Легкий одноручный меч. Мелисанда внимательно осмотрела клинок. Ценная вещь. И мощное оружие. По крайней мере, для того, кто умеет им пользоваться. Она опустилась на колени, перекрестилась и помолилась Господу, чтобы Он простил ее за мародерство. Затем она встала, подбежала к корзине, оставленной на обочине дороги, и спрятала туда меч. Вернувшись к убитому, она осмотрела его седельную сумку. Пергамент, чернила, перья, щетка, которой можно счистить старую краску с пергамента, даже увеличительное стекло. Мелисанда держала в руках настоящее сокровище. Еще она нашла несколько документов, перевязанных лентой. Похоже, убитый был писарем. При виде перьев и кисточек в ее голове промелькнула шальная мысль. Вначале она испугалась: меч, возможно, когда-то спасет ей жизнь, но какое у нее право на эти письменные принадлежности? Однако внутренний голос звучал все настойчивее, и Мелисанда, несмотря на угрызения совести, взяла все это. Забравшись в заросли, она спрятала корзину и поспешно вернулась к тропе. Что теперь?