Про Катю говорить было нельзя, тем более нельзя произносить «моя сестра». «Моей» для Ильи может быть только жена и больше никто. Он давно взял за правило не произносить даже «моя мама», а сейчас почему-то не сдержался.
– Ты меня не любишь! Ты меня просто используешь!
– Не болтай вздор! – поморщился он. – Ты вела себя безобразно. Не нравятся тебе мои родственники, ну и не ходила бы. Никто тебя на веревке не тащил. А ты сидела, как надутый индюк, всем настроение портила.
Дальше все пошло так, как обычно. Варя кричала и плакала, он молчал.
– У нас нет семьи, если тебе кто-то дороже меня!..
Он зачем-то опять посмотрел в окно, несколькими глотками допил остывший чай. Вышел из кухни, но слышал Варю хорошо.
– Если ты не ценишь меня, я могу тебя от себя избавить!..
Быстро натянул чистую рубашку, джинсы, сунул в карман бумажник.
– Катька всегда меня терпеть не могла, и мамочка твоя тоже!.. Вот и слушал бы их, нечего было жениться!..
Изо всех сил он постарался не шарахнуть входной дверью. Постоял на площадке, чувствуя, что сердце колотится, как будто он пробежал десяток километров, и пешком спустился по лестнице.
Илья мог бы прекратить этот скандал, он хорошо знал, как это сделать. Нужно не слушать Варины вопли, надо обнять ее и ждать, когда она иссякнет, затихнет, начнет всхлипывать, почувствует себя неправой, немного виноватой и тоже его обнимет. Потом она, конечно, объяснит ему, что права она и он ужасно перед ней виноват, и обоим будет ясно, что это не так.
Он знал, как надо поступить, но сил вернуться домой не было. Забыл телефон, вспомнил Илья, и эта мысль почему-то принесла облегчение. Как будто его собственный мобильный был частью переполненной ненавистью Вари, и без него он делался свободным от ее ненависти.
Идти ему было некуда, и он пошел куда глаза глядят.
Ноги сами привели его к Сашиному подъезду, куда он как-то проводил ее в дождь. Он бы прошел мимо, но заметил, как Саша садится в бежевый «Пежо». Машина проехала мимо него, девушка его не заметила.
Ну и слава богу, он же дал себе слово больше к ней не приближаться.
Илья пересек улицу, вошел в парк. По случаю выходного дня народу там было больше обычного, слышались детские голоса, смех.
Варя права, она не нравилась ни маме, ни Кате. Конечно, ни та, ни другая ни разу этого не выразили, но он чувствовал. Впрочем, Илье было на это наплевать, достаточно, что Варя нравилась ему.
Тогда ему казалось, что без Вари он умрет.
Противно потянуло сердце, Илья сел на первую попавшуюся лавку.
Молодая мамочка провезла мимо смешного карапуза с воздушным шариком. Ребенок тряс шарик за веревочку, тот лопнул, изумленный малыш разразился оглушительным ревом.
Сердце отпустило. Илья пошел дальше, улыбнувшись ревущему малышу.
Мальчик Коля говорил по телефону долго, Саша изредка на него косилась, видела сквозь листву серую футболку. Эта футболка вызывала какую-то неясную мысль, но мысль четких очертаний не приобретала, и Саша постаралась ее отбросить.
Наконец Коля наговорился, подошел.
– Помирились? – спросила Саша.
Парень недовольно кивнул, ему не нравилось, что кто-то лезет в его сердечные дела. Ну и правильно, ей бы тоже не понравилось.
– Как ты бандитов нашел? – Саша сорвала травинку, сунула в рот. – Как узнал адрес?
– Через Интернет, – удивился Коля. Подумал и сел рядом с ней. – Они мне звонили, я по номеру и узнал адрес.
Это для нее проблема узнать чей-то адрес, а для студента старейшего технического вуза такой проблемы не существует. Сел за компьютер и выяснил все что угодно.
– Они мне еще эсэмэску прислали.
– А Маша говорила, что у тебя телефон выключен.
– Я его включаю иногда, – неохотно признался он. – Короче, прислали. Теперь хотят триста тридцать три тыщи.
– Честные ребята, – кивнула Саша. – Пятьсот, которые от Маши получили, поделили на три, по числу участников. А ее долю в счет твоего долга списали.
– Я понял. Я им платить не стану. Завтра машину продам, уже договорился. Машкиным предкам деньги верну, а этим фигу.
– Не надо ничего никому возвращать. Мы уже нашли деньги.
– Я верну, – твердо заявил он.
– Не надо, – повторила Саша. – То есть ты все вернешь, но не сейчас. Когда заработаешь. А сейчас ничего делать не стоит. Если продашь машину, придется разбираться с твоими родителями, что-то им врать, нам и других проблем хватает. Сейчас не это главное.
– А что? – по-детски спросил он.
– Чтобы они от тебя отстали, – объяснила Саша.
– Черт… Если бы не Машка, к ментам можно было пойти. А теперь…
– Женщинам свойственно совершать ошибки. А к ментам пойти – это самое правильное.
– Нет! Вдруг они докопаются, и Машу судить будут.
– Не думаю, что до этого дойдет.
– Нет! Надо поймать бандитов на подставе.
– Коля, у меня отец адвокат. Он узнавал, никакого ДТП и убийства здесь не было. Ты уверен, что видел труп?
– Уверен. Мужик был мертвый, точно.
– А ты когда-нибудь мертвых видел?
– Нет, – признался он. – Но он был точно мертвый. Голова вся в крови и кровь такая… засохшая.
– Бомж?
– Хрен его знает. Вроде нет. Морда гладкая, выбритая. Не похож на бомжа.
Возраст мертвеца Коля определить затруднился. Лет тридцать, не меньше. Темно, да и приглядываться времени не было, бандиты появились почти мгновенно.
Труп Колю волновал мало. Ему хотелось заснять момент очередной подставы и заставить уродов забыть о его существовании. И чтобы Машины деньги они тоже вернули.
– Даже не думай, – отрезала Саша. – Забудь об этом. Она сама толкнула их на преступление. По их понятиям, это их честно заработанные деньги.
Он хмуро кивнул, согласился.
Коля крутился вокруг поселка, исколесил всю округу, но синий «Опель» появился только вчера. Сейчас хозяин должен быть в доме, если не успел куда-то смыться, поскольку ночью Коля спал, мог проглядеть.
– Коля, реальных путей только два, – посмотрела на него Саша. – Пойти в полицию или заплатить. Иначе они будут постоянно тебя доставать. Хорошо, если не покалечат.
– Я не буду платить.
– Ты собирался продать машину ради Маши. Может быть, действительно продать и с ними расплатиться?
– Ничего они не получат! Мои родители деньги не на дороге нашли, с какой стати я должен их бабками расплачиваться?
Саша понимала, что заплатить мальчишке придется. И чем скорее он это сделает, тем лучше.