– Спасибо, Алфи. Ты хороший друг.
– Я бы никому – ни коту, ни человеку – не пожелал пройти через то, через что прошел сам. Теперь я знаю, что значит остаться совсем одному. На пути сюда мне повезло встретить котов и кошек, не чуждых сострадания. А потом – найти хозяев, которые не выгнали меня за порог. И я понял, как важно уметь сопереживать. Без этого нам не выжить.
– Зато теперь ты никогда не будешь один, – мягко произнесла Тигрица.
Она была права: сопереживание невозможно в одиночку. За этот урок я заплатил дорогую цену. Я выжил после смерти Маргарет только благодаря состраданию незнакомых котов и людей. Как бы сильно я ни хотел в то время оказаться рядом со своей умершей хозяйкой и тетушкой Агнес, часть меня больше всего на свете стремилась жить. Но тогда я этого не понимал.
Я уснул на диване в гостиной Клэр. Она не запрещала мне там спать – только мягко и настойчиво намекала, что лучше бы я использовал для этих целей специально купленную лежанку. Но солнце, сиявшее через окно, нагрело на диване восхитительное пятно, сделав его воистину неотразимым – и я не смог устоять. Тем более что за плечами у меня был очень непростой день. От Франчески я, вопреки обыкновению, вернулся зверски голодным. Я несколько часов играл с Алексеем, но не получил за это даже крохотной сардинки. Куда там, мне и попить не предложили! Франческа была погружена в свои мысли; когда я присел рядом, она и не заметила. Не скажу, что мне это понравилось. Я все понимаю, у людей бывают проблемы, но зачем же игнорировать кота, особенно если он искренне желает помочь! Полли и Генри тоже не было видно. Они вернулись домой с Мэттом, когда я уже уходил. Мэтт толкал коляску, а Полли в кои-то веки выглядела умиротворенной; однако они были увлечены разговором и тоже меня не заметили. Такое чувство, что для взрослых жильцов двадцать второго дома я внезапно превратился в невидимку!
И это было только начало. После полудня все стало еще хуже.
Клэр собиралась куда-то пойти. Она не забыла положить мне еды и налить молока, но большего я не удостоился. Не погладила, за ухом не почесала, даже слова доброго не сказала! Зато выглядела очень взволнованной и целую вечность проторчала перед шкафом, выбирая наряд. В конце концов она остановилась на черном платье, к которому надела туфли на каблуках. Прежде она при мне такую обувь не носила. Потом Клэр потратила кучу времени на прическу и макияж – и когда наконец вспомнила о моем существовании, я ее едва узнал.
– Алфи, не жди меня, я иду гулять с девочками! – сказала она с улыбкой, но на руки меня не взяла. Наверное, испугалась, что я испорчу ее платье. Очень надо! Я понимал, что веду себя эгоистично и должен радоваться за хозяйку, но так и не смог заставить себя мурлыкнуть на прощание. Мне было очень обидно…
Побродив по пустому дому, я затосковал и отправился к Джонатану. Его тоже нигде не было видно. С работы он еще не вернулся; пустые миски стояли на полу там же, где я оставил их после завтрака. Я конечно, поел у Клэр, и голодная смерть мне не грозила, но отсутствие внимания повергало в глубочайшее уныние.
Я снова подумал, что мы, коты, должны полагаться только на себя. Пусть я больше не бездомный, расслабляться все равно нельзя. Люди слишком ненадежны. Я понимал, что они не забыли обо мне, но также чувствовал, что в последнее время слишком размяк. Я выжил на улице и не имею права превращаться в домашнего тюфяка! К сожалению, я ничего не мог поделать: в тот вечер мне было очень грустно. Я выбрался на прогулку, но держался в стороне от других котов – меня не тянуло болтать даже с Тигрицей. Потом я вернулся к Джонатану и обошел весь дом, включая те комнаты, которые он не использовал. Но и это не помогло. Я подумал было поймать для него мышку, но решил, что сегодня он подарка не заслужил. Тяжело вздохнув, я медленно побрел к Клэр, где и уснул на нагретом солнцем диване.
Разбудил меня поворачивающийся в замке ключ и чей-то приглушенный смех у двери. За окном уже стемнело. Клэр вошла в гостиную об руку с мужчиной, которого я видел первый раз в жизни. Я вскочил, воинственно задрав хвост, готовый защищать хозяйку, если потребуется, но тут она включила свет.
– Ой, кто тут у нас? Это же мой милый Алфи! – заплетающимся языком проговорила Клэр, и я поспешил убраться с дороги. Судя по всему, хозяйка опять переборщила с выпивкой. Она, конечно, не грозилась сделать из меня шапку, как те пьянчуги на улице, и вела себя скорее забавно, чем агрессивно, но на руки к ней я не пошел. Еще уронит, чего доброго.
– Ну, я, пожалуй, пойду, – неуверенно сказал мужчина; очевидно, он не совсем понимал, что теперь делать.
– Не-ет, Джо, останься! Я сделаю кофе! – Клэр внезапно расхохоталась, словно ничего смешнее в жизни не говорила. Я правда, не понял, в чем соль шутки.
– Мне правда пора. Серьезно, Клэр, утром ты еще спасибо скажешь. – Мужчина осторожно отступал к выходу. Он был симпатичным, хотя цветом волос напоминал толстого рыжего кота с нашей улицы.
Клэр в буквальном смысле навалилась на него, и они упали на диван, едва меня не раздавив. Какое счастье, что я успел отскочить! Хозяйка снова захихикала, а Джо попытался освободиться.
– Клэр, не обижайся, но ты немного перебрала, – заметил мужчина. В его голосе слышалось отчаяние, хоть он и старался щадить ее чувства. Потому что Клэр перебрала отнюдь не «немного». – Мне правда пора идти, но я обещаю, что позвоню.
– Пожалуйста, не уходи, – невнятно произнесла Клэр, но Джо уже встал, поцеловал ее в щеку и направился к двери. – Ну почему мне так не везет?.. – простонала хозяйка, когда он ушел. Потом она начала всхлипывать, совсем как в старые недобрые времена, после чего свернулась калачиком на диване и захрапела.
Такое с ней случалось не в первый раз. Прекрасно понимая, что тут все равно ничем не поможешь, я улегся рядом и тоже заснул.
Клэр открыла глаза на следующее утро. От жизнерадостно хихикающей красотки не осталось и следа.
– Боже мой… Как я тут оказалась? – хрипло пробормотала хозяйка, вцепившись в волосы, после чего наконец заметила меня. – Ох, Алфи, прости. Надеюсь, с тобой все в порядке?
Она попыталась встать, и…
– Моя голова! – упала обратно на диван.
Я замяукал, намекая, что неплохо было бы позавтракать.
– Алфи, Алфи, потише! – взмолилась Клэр. – Ты как пароходная сирена!
Я понятия не имел, что такое «пароходная сирена», но молчать не собирался. Поведение хозяйки меня нисколько не радовало. Если ей так плохо из-за того, что она вчера напилась, зачем вообще было это делать?
Наконец Клэр оторвалась от дивана и поплелась на кухню. Там она залпом выпила стакан воды – и сразу же еще один. Потом хозяйка полезла в холодильник за кошачьими консервами, но когда перекладывала их в мою миску, лицо ее приобрело странный зеленоватый оттенок.
– Кажется, меня сейчас стошнит, – приглушенно сказала она и кинулась прочь из кухни.