Старого охотника решил искать по алгоритму «знаешь одного охотника – знаешь всех охотников». Верный алгоритм или нет, будет ясно при встрече со Стасюком, а неожиданное решение Вадима было продиктовано личными впечатлениями от общения с Мусаевым.
Если судить по Мусаеву, местные охотники – это особая каста: смелые, порядочные, надёжные люди, которые как минимум хорошо относятся к коллегам по цеху. Мусаев помогал своему другу, получившему инвалидность, и хорошо отозвался о другом охотнике, несмотря на то что этот человек сейчас находился во вражьем стане.
В общем, Вадим рассчитывал, что Стасюк хорошо знал Мусаева, у них были нормальные отношения. И если ему рассказать о трагедии в рабочем посёлке Шипка, он тут же проникнется, всплакнёт о погибшем и по-братски поможет. Причём совсем бесплатно.
А на уговоры охранника шлюза не поддался потому, что дал себе слово не доверять посторонним. Он его в первый раз видит, и хоть от парня вроде бы не разит за версту гвоздями и рыжиками, но вот так с ходу доверять ему не стоит.
В принципе, у Вадима в этом мрачном ППМ (Подполе Погибшего Мира) вообще нет знакомых, кроме Говорова и двоих ассистентов Панина, оставшихся в оккупированном секторе на Пятом Уровне… Но если человек много лет знал Мусаева или Панина и был их коллегой, такому можно доверять безоговорочно. Погибшие товарищи Вадима настолько высоко подняли планку, что доверие к ним заочно распространялось на всех их коллег, друзей и приятелей.
Район всё же был жилой. Иногда раскрывались двери, входили-выходили люди, кое-где в помещениях горел электрический свет, а где-то что-то наподобие тусклых фонариков или даже керосинки.
На магистрали было более-менее чисто и ничем особенным не пахло. Однако из ответвлений несло помойкой, что вкупе с отсутствием освещения наводило на мысли о «трущобах», «неблагополучном районе» или просто о «городской окраине». Уместны ли здесь такие ассоциации, пока что установить не удалось, но наводило.
Трижды Вадим разминулся с выпивохами, неспешно шествовавшими из центра к периферии.
Выпивохи вели себя по-хозяйски.
Они издалека светили фонариком в лицо, а когда Вадим закрывал глаза ладонью, настырно спрашивали:
– Кто такой? А ну, покажись!
Не желая плодить конфликты, Вадим послушно представлялся.
Реакция была разной.
Один сказал, что не знает такого, и прошёл мимо.
Второй буквально в грудки вцепился и стал требовать, чтобы ему немедля починили дверь. Бесплатно причём! Ибо он достойный член… достойный член…
Чего именно он член, выпивоха вспомнить так и не смог, ибо был сильно пьян. Вадим сказал, что у него другая специализация, в дверях он ни бум-бум, и это почему-то вызвало бурный приступ рыданий.
Отцепившись от рыдающего бедолаги, наш парень пошёл дальше.
Третий встречный-пьяный оказался «земляком».
– С Восьмого?! Откуда конкретно?
– Юго-восточные мастерские.
– Брата-а-ан!!! Да я же там полжизни отработал…
Упс… Сюрприз, однако.
Земляк стал удивляться, почему он впервые видит «техника», но Вадим вовремя сообразил ответить, что его перевели на Восьмой всего лишь год назад.
Повезло, угадал.
– Вот невезуха… – От земляка разило сивухой и какой-то сладковатой травкой, наподобие анаши. – А меня два года как разжаловали! Разминулись маленько! Как там Дмитрич? Иван Петрович, Нугзар, Витя Длинный?
Вадим заверил, что у перечисленных товарищей всё в полном ажуре, а у него не очень – ему надо торопиться, а то не успеет кое-куда. Но если товарищ оставит адресок, они потом непременно пересекутся и вволю поболтают о «родине».
– Я живу в модуле З‑67. – Земляк тут же скинул адресок. – Днём нету, но к вечеру обычно возвращаюсь. Заходи в любое время! Меня зовут Женя Завалеев, или Завал.
– Ты киллер, что ли?
– Ки… икх… ой… Кто такое киллер? Это по механике, нет? Я техник! А конкретнее, механик! Механик от бога. Так что, если сам где не справишься, зови, всегда помогу брату по мастерским…
– Легенда начинает давать сбои, – глубокомысленно заметил Вадим, когда земляк свернул в ответвление. – А вот если бы он был трезвым, как бы я выкрутился? Аж самому интересно… Надо думать что-то запасное… Такое нейтральное, чтобы исключить хоть какие-то пересечения…
* * *
Вскоре Вадим добрался до освещённого перекрёстка и, следуя указаниям охранника шлюза, повернул налево.
Местный базар был адаптирован под бункерные интерьеры и представлял собой множество магазинов и магазинчиков, ютящихся в отдельных помещениях, компактно расположенных в районе трёх близлежащих перекрёстков.
Рядом с каждым помещением была соответствующая вывеска, где-то вполне приличная неоновая роспись, где-то просто табличка, но так или иначе, везде сообщалось, что именно здесь продаётся и каковы условия торга.
Почему вывески не на двери или не над входом, было ясно. Многие двери открыты настежь, а под потолком маловато места. Кроме того, почти что ко всем вывескам были прицеплены многостраничные списки, очевидно, с имеющимся в наличии ассортиментом.
Особой толпы не было, но народу хватало. Люди гуляли от магазина к магазину, приценивались, рассматривали товар, торговались, болтали, носильщики таскали груз, кто-то спорил, кто-то ругался, но не злобно, а скорее, деловито, по необходимости.
Вадиму здесь понравилось.
В коридорах витал сложный комплект запахов, особенно приятных после затхлых тоннелей. Пахло чем-то печёным, копчёным, жареным, перчёным, ружейной смазкой, моющими средствами, новой тканью, какой-то парфюмерией и ещё множеством житейски необходимых вещей.
Да и как-то спокойно здесь было, можно сказать, по-домашнему, возникало такое ностальгическое ощущение… будто находишься в провинциальном супермаркете, где ленивые арендаторы крохотных закутков торгуют всякой всячиной, от гвоздей и солидола до творога и домашней грудинки.
Вадим поставил автомат на предохранитель, опустил ствол и с облегчением вздохнул.
Похоже, все опасности позади.
Особого ажиотажа появление Вадима не вызвало. Покупатели мимоходом оборачивались и пожимали плечами «что за парень… в первый раз вижу», но назойливых вопросов никто не задавал, а продавцы, если и окликали, то строго по делу, вне связи с установлением личности:
– Эй, пацан, что в мешке? Заходи, посмотрим…
– Слышь, парень, торговать пришёл? Заходи, обсудим…
– А чего два автомата, один на продажу? Заходи, у меня лучшие цены! Дальше тебе и половины моей цены не дадут!
В самом начале торговых рядов за Вадимом увязался мальчонка лет десяти, белобрысый, чумазый, растрёпанный.
– Эй, чужак, дай пятачок, я тебе всё про здесь расскажу!