Увы, то ли наш парень быстро излагал, то ли, напротив, Стасюк слишком медленно думал, но с первой попытки достичь консенсуса не удалось.
– Нич-чё не понял, – с сожалением развёл руками Стасюк, пытаясь сфокусировать на собеседнике расплывающийся взгляд. – Тут, видать, такое дело… Икх… Мы уже уплыли, а ты – нет.
– Так… И что теперь?
– Ну, надо это дело уравнять!
Тут он набулькал в стакан на три четверти, подвинул к Вадиму и кивнул:
– Давай!
Вадим снова стал было отказываться, но Стасюк был неумолим.
Видя, что с такой разницей в состояниях консенсуса всё равно не достичь, Вадим сдался и молодецки махнул стаканчик.
Этот жест доброй воли был воспринят обществом с большим энтузиазмом, а близлежащая… нет, пока что близсидящая дама с чувством обняла Вадима и запечатлела не его щеке влажный поцелуй признательности.
Новые друзья тотчас же подсунули Вадиму «курку» – вот эту самую стеклянную трубку с ароматным белым дымком.
Вадим сделал три затяжки и удивился…
Всё вокруг поплыло в блаженном тумане, звуки обрели объём, стали тягучими и вязкими, мир ощутимо замедлился…
– О как… интересно…
…и стало ясно, что спешить никуда не надо, потому что здесь, в «Карапузе», хорошо и люди вокруг просто замечательные.
– Вот такая «курка», – расслабленно оценил Вадим. – Наверно, какая-то вытяжка из леса…
– Ну как, поплыл? – усмехнулся Стасюк, булькая в стакан гостю ещё на треть.
– А мне, наверно, уже не…
– Надо, надо! – решительно заявил Стасюк, наливая себе тоже на треть. – Давай, бульк – и совсем хорошо будет. А то ты крепко отстал от нас…
Вадим храбро булькнул, на пару со Стасюком. И тут же на пару по местной традиции пыхнул «куркой».
Стало ли совсем хорошо – не понял, но теперь почувствовал себя рыбкой в аквариуме, где плотность воды под действием какого-то хитрого эксперимента увеличилась в пять раз.
Во столько же раз примерно замедлился окружающий мир, а звуки упали сразу на несколько тонов.
– Кара-БУХХХ… – констатировал Вадим, с удивлением слушая величавые басы своего голоса. – И Кара-КУРРР… Ага, теперь понял…
– Точно, – подтвердил Стасюк. – Вижу – плывёшь. Ну вот, теперь давай, рассказывай.
Вадим начал излагать.
У нового состояния, сгенерированного совокуплением алкоголя и «курки», был особый, можно сказать, фирменный, эффект: «атрофия лукавства», или «упадок художественного вымысла». Словесные конструкции составлялись с трудом, придумывать ничего не хотелось, в результате оставалась только голая суть, грубо состыкованная по периодам.
На изложение сути ушло совсем немного времени, и вскоре Вадим добрался до событий в посёлке Шипка.
– Вот книга Ильдара… – Потрёпанный Гашек перекочевал из-за пазухи на стол.
– О-о-о! – обрадовался Стасюк, беря книгу и рассматривая её. – Да, он любит читать! У него много книг.
– Вот фляжка Ильдара. – Фляжка тоже перекочевала из кармана на стол.
– О-о-о! – Стасюк схватил фляжку, открутил крышку и сделал основательный глоток. – Спирт! А я знаю эту фляжку! Сто раз у него видел!
– А вот триммер Ильдара, – Вадим вытянул из-под одежды цепочку и продемонстрировал триммер.
– Не понял… – покачал головой Стасюк. – Триммер Ильдара?
– Да, это его триммер.
Стасюк встряхнул за плечо уснувшего за столом товарища и скомандовал:
– Карапуз. Картотека. Быстро.
Товарищ, как будто и не спал, и не пьян был, вскочил и двинулся на выход. Ноги, правда, у него заплетались, но двигался этак живенько, целеустремлённо. И что важно, ничего не переспросил, сразу всё понял.
– Ну, в общем, в этом посёлке у нас… – продолжил было Вадим, но Стасюк внезапно его остановил:
– Притормози маленько. Отдохни.
С минуту сидели молча, потом пришёл посланный товарищ с Карапузом. В комплекте к Карапузу зачем-то явились трое крепких парней.
Парни остались в тамбуре, товарищ с Карапузом вошли в кабинет.
– Картотека? – уточнил Стасюк.
Карапуз молча показал прибор, похожий на сканер шрих-кода.
– Проверь, – Стасюк кивнул на Вадима.
Карапуз сунул прибор под подбородок Вадима и нажал кнопку.
Раздался слабый писк, на экране прибора загорелись красные буквы и цифры.
Повернув прибор к себе, Карапуз прочёл результат и доложил:
– 707‑й. Это триммер Мусаева. Погоди-ка… Он что, погиб?!
Повисла тяжкая пауза.
Страшный вопрос сиротливо плавал среди клубов сладкого дыма и не находил ответа.
Вадим сортировал заплетающиеся мысли и пытался подобрать правильные слова. Из-за фирменного эффекта получалось это из рук вон.
– Отвечай, – потребовал Стасюк, крепко сжав плечо Вадима. – Он погиб?
Вадим несколько раз кивнул, подтверждая: увы, так и есть…
– Что случилось? – севшим голосом спросил Карапуз.
– Крр… Кр-раулеры, – хрипло выдавил Вадим.
– Та-а-ак… – зловеще протянул Стасюк.
– Погоди, погоди, сейчас разберёмся… – Карапуз торопливо взял на себя роль дознавателя. – А как к тебе попал его триммер?
– Он сам мне его отдал. Незадолго до…
– Сам отдал триммер? – нехорошо прищурился Стасюк. – Сам отдал?! То есть там – краулеры… А он без триммера?!
– Погоди, погоди, не спеши… – опять вмешался Карапуз. – А твой где?
– У меня нет триммера. И не было никогда…
– Не понял… – удивился Карапуз. – Ты что, изгой?
– Ну… Эмм… В общем… Я, это…
– Мочи!!! – страшно крикнул Стасюк, бросаясь на Вадима. – Изгой убил Мусаева!!!
Карапуз метнулся к двери, щёлкнул клавишей и крикнул:
– Все ко мне!
Затем бросился к Стасюку и стал оттаскивать его от Вадима.
Да, пока хозяин бегал к двери и обратно, Стасюк проявил недюжинное проворство: сшиб Вадима на пол, взгромоздился сверху, трижды ударил кулаками по лицу – основательно так, с оттяжкой, до хруста и кровавых брызг во все стороны, и принялся душить его.
Влетели люди Карапуза, принялись помогать хозяину.
Очнулись товарищи Стасюка, принялись помогать командиру.
– Все сюда! – ревел раненым буйволом Стасюк. – Изгой убил Мусаева! Карапузы с ним заодно! Мочи карапузов!!!
– Помогайте! – истошно верещал Карапуз. – Стасюк глюка словил! Хочет пацана ухайдакать!!!