– Я поищу. Не Джейка конкретно. Если к берегу прибило еще одного моряка-героя, я притащу его сюда.
– А разве одного моряка-героя тебе недостаточно?
– Более чем достаточно. – Обхватив его лицо ладонями, она поцеловала Бена страстно и решительно, словно на прощание. – Ты дал мне силы надолго.
– Насколько долго?
– Полагаю, на несколько часов, – ответила Мэри, прервав поцелуй, чтобы собраться с мыслями. – Обычно я обхожу пляж за два часа. Но сейчас он засыпан мусором, поэтому на обход уйдет часа четыре. К обеду не жди. Я возьму яблоко и бутылку воды. А ты поддерживай огонь в очаге и нагрей мои тапочки к моему возвращению. Пока.
Мэри ушла, забрав с собой Хайнца. Бен маялся оттого, что не пошел с ними. Его остановила только боль в ноге.
Скорее всего, Мэри права – Джейк в безопасности. Но теперь Бен разволновался из-за Мэри. Пляж засыпан мусором. А вдруг она упадет?
Хотя нет. Она маленькая, шустрая и умная. Настоящая воительница.
Бен улыбнулся. Мэри. Он не представлял, как отплатит ей за спасение.
Как ей помочь наладить отношения с семьей?
Он бросил еще пару журналов в костер и подумал о последовательности событий, приведших к приговору коронера. Нанимала ли Мэри адвоката? Наверняка нет. Адвокат устроил бы перекрестный допрос, опросил сторонних свидетелей и доказал бы существование конфликта в семье. Позволит ли ему Мэри добиться повторного рассмотрения ее дела? Разрешит ли она помочь ей?
Бен подозревал, что она откажется от его помощи. Несмотря на все, что с ней произошло, она по-прежнему любит своего отца.
Бен никогда не чувствовал себя таким беспомощным.
Мэри ушла всего полчаса назад, а он уже вообразил наихудший сценарий. Сломанные и вырванные с корнем деревья. Оползни от дождя. Множество других опасностей.
В отчаянии он взял рукопись, над которой она работала. В полудреме он наблюдал за Мэри и видел ее сосредоточенный взгляд. Казалось, рукопись отвлекает ее от сегодняшнего бедственного положения.
Он понимал, что не должен совать нос в ее дела, но от волнения он едва не сошел с ума.
Бен с трудом выбрался на улицу, чтобы погреться на солнце. Только теперь он обратил внимание, как сильно распухла его нога.
Сходя с ума от беспокойства, он вернулся в пещеру, взял рукопись Мэри и начал ее читать.
На пляже царил хаос.
Понимая, что в такую погоду никто бы не выжил, Мэри осматривала остров. От отчаяния она расплакалась. Странно. Прежде она редко открыто проявляла эмоции. Но за последние двадцать четыре часа в объятиях Бена она стала другим человеком.
Обезумев от беспокойства за своего брата, Бен использовал ее, чтобы забыться.
– И я его использовала, – сказала она Хайнцу.
Сидя на массивном стволе дерева, принесенного вол ной, Мэри достала яблоко из рюкзака.
Но Бен обнимал ее так, словно она ему небезразлична. Хотя никому нет до нее дела. Даже ее отцу.
Мэри одернула себя. Она любила своего отца так же сильно, как и мать. Смерть матери была неизбежной. Женитьба отца на Барби показалась ей предательством, и с тех пор она никому не доверяет.
Мэри смотрела на яблоко, но аппетита у нее не было. Она не понимала, зачем вспоминает прошлое. Ей отчаянно хотелось вернуться на материк – в команду роллер-дерби. Ей нужна стремительная и яростная игра, во время которой она отвлечется от тягостных размышлений.
Как она отвлеклась, лежа в объятиях Бена. Но привязываться к нему она не должна.
– Я его забуду. – Мэри с хрустом откусила яблоко.
Хайнц посмотрел на нее с беспокойством, и она протянула ему кусочек.
Яблоко его не заинтересовало. Песик отправился на поиски мертвой рыбы.
Бен быстро читал рукопись Мэри.
«Его темные и загадочные глаза, слегка прикрытые веками, проникали в ее душу. Казалось, они видят ее страстную натуру».
Бен довольно улыбался, узнавая себя в главном герое.
«У этого человека есть брат-близнец. О боже! Одного из них достаточно, чтобы заставить оборотня бежать куда глаза глядят».
Он зачарованно читал рукопись Мэри и понимал, что из этой женщины получится хороший писатель. Она умеет создать захватывающее чтиво.
Мэри обошла весь остров. Она обнаружила много мертвых птиц. К счастью, на берегу не было человеческих тел.
Хайнц уплетал найденную рыбу.
От хижины осталось только основание под камин. Куски кровли разбросало по кустарникам. Деревянные стены были разрушены.
– Какая разруха. И мы наверняка порвали лоскутное одеяло, – сказала она.
– Я все восстановлю.
Услышав голос Бена, Мэри подпрыгнула от неожиданности. Она повернулась и увидела, что он сидит на поваленном дереве на краю поляны, наблюдая за ней.
– Ты не должен был приходить, – сказала она, пребывая в шоке. – Тебе следует беречь колено.
– Тебя не было четыре часа, – заметил он. – Я разволновался. Я нашел две толстые палки-трости и пришел.
– Как ты узнал, куда идти?
– Из пещеры есть два пути. Один на пляж. Я решил, что второй путь ведет сюда, и не ошибся. Я догадлив, как Эйнштейн, – гордо произнес он.
Мэри улыбнулась. Бен выглядел необычно. Его лицо было в синяках, рубашка и брюки порваны, он обернул одну ногу дырявым полотенцем, соорудив временный ботинок. Но Бен казался… здоровым.
Вернее, он был сильнее, увереннее и красивее любого мужчины.
Мэри в отчаянии приказала себе образумиться, но просто продолжала на него смотреть.
– Я отправлю одеяло в химчистку, – сказал он ей. – И в починку, если потребуется. Я восстановлю дом, если не хватит страховки – сделаю все, что в моих силах, чтобы отплатить тебе за помощь. И начну с одеяла.
– Почему ты решил, что одеяло так важно?
– Я видел разрушенные афганские дома. Видел женщин, которые потеряли все свое имущество, и знаю, что может значить крошечная вещь. – Он улыбнулся и посмотрел на Мэри с огромным состраданием. – Когда ты ушла, я хорошенько рассмотрел одеяло. Оно удивительное.
– Бабушка Барбары шила его для своего приданого.
За последние сутки Мэри рассказала ему о Барбаре и Генри.
Она поведала ему почти обо всем.
– Не многое удастся спасти, – произнес он, но Мэри не ответила, потому что в этом не было никакой необходимости. – А лодка? – спросил он без особой надежды.
– Разбита.
– Ты не подумала о том, чтобы спрятать ее в надежном месте?
Мэри одарила его суровым взглядом.