Пока бушевал циклон, они занимались любовью и перешептывались.
Когда наступило двухчасовое затишье, Мэри предложила осмотреть пляж и проверить, не выбросило ли на берег еще кого-нибудь. Но Бен знал, что никто не выживет при такой ужасной погоде.
Когда тьма и ветер снова обрушились на остров, Мэри и Бен опять укрылись под стеганым одеялом. Хайнц тоже был там. Время от времени маленький пес карабкался вверх, будто желая убедиться, что на месте не только ноги, но и голова его хозяйки, а потом опять устраивался в ногах Бена и Мэри. Он словно догадывался, что не должен вторгаться в их личную жизнь.
До встречи с Мэри Бен ни разу не чувствовал такого единения ни с одним человеком. По натуре он был одиночкой. На это повлиял неудачный брак родителей и благосостояние семьи. Бен стал финансистом по умолчанию – никто другой не смог бы заменить отца на посту главы огромной финансовой империи.
Бен оказался талантливым финансистом, и ему понравилось вращаться в мире, в котором не было места эмоциям. Он общался с утонченными людьми, а с женщинами заводил краткосрочные романы. Но ни одной из его подружек не удавалось влезть к нему в душу.
Однако это удалось Мэри. Как? Бен не знал, и сейчас ему было все равно.
Они разговаривали и занимались любовью, потом снова разговаривали, затем засыпали, крепко прижавшись друг к другу.
Бен разговорился о своем детстве и об изоляции, в которой оказался вместе с Джейком. Он поведал ей о проницательной няне, которая однажды сказала, что ему и Джейку не обязательно пытаться убить себя, чтобы родители их заметили. А потом няня печально прибавила:
– Ваши родители настолько погружены в себя, что не будут обращать на вас внимание, что бы вы ни сделали.
Бен говорил Мэри о том, как его мать хотела, чтобы дети развлекали ее и делали счастливой. О том, что в конце концов она покончила с собой. О том, что отец относился к ним жестоко и холодно. Теперь, лежа в теплых объятиях Мэри и наслаждаясь ее нежностью, Бен понимал, почему он и Джейк так вели себя в детстве.
Она внимательно слушала его, а он чувствовал, как броня вокруг его сердца постепенно рушится.
– Расскажи мне о роллер-дерби, – в какой-то момент сказал он.
Мэри необыкновенная женщина. Когда она улыбалась, Бену хотелось улыбаться в ответ. Его тело реагировало на все, что она делала.
– Роллер-дерби – это мой дом, – промолвила она, и он моргнул.
– Как?
– Ты служил в армии, – ответила она. – Роллердерби стал для меня подобием армейской службы. Милая маленькая Мэри, подавляемая властной мачехой и тремя сводными сестрами, меняется, когда надевает роликовые коньки. Мне кажется, я становлюсь такой, какой была бы, если бы моя мать не умерла.
– Значит, на роликах ты становишься Нахалкой Мэри.
– Громилой Мэри, – поправила она его. – Я могу делать все что угодно, когда вокруг меня моя команда. У меня появляется невероятная власть.
– И переломы.
– У меня нет ни одного перелома. Я маленькая, шустрая и умная.
Бен снова улыбнулся:
– И резкая?
– Тебе лучше в этом не сомневаться.
– Я хотел бы посмотреть, как ты играешь.
– Не получится. – Она посерьезнела.
– Ты найдешь другую команду.
– Другая команда, другой город, другая жизнь?
– Мэри, – он перевернулся и притянул ее к себе, – не думай о том, что будет завтра. Думай только о настоящем.
– Тогда мне нужно отвлечься.
– Я для тебя отличное отвлечение, – сказал он и поцеловал ее.
Когда Мэри проснулась, вокруг стояла тишина.
Бен обнимал ее, ей захотелось подольше оставаться в его объятиях.
– Мэри?
– Да? – Она взмолилась про себя, чтобы он замолчал. Ей не хотелось нарушать идиллию.
– Буря закончилась.
– Мы выжили, – сказала она.
Бен осторожно отстранился от нее и нежно поцеловал, а потом взял Мэри за плечи и посмотрел ей в глаза.
– Мы переждали шторм в замечательной обстановке, – произнес он, и она улыбнулась.
– Отвлекающая терапия? Этому обучали в школе медсестер. Она прекрасно работает.
– Мэри, если будут последствия…
– Их не будет. – Она говорила с уверенностью, которой не чувствовала.
– Я всегда приду тебе на помощь, – серьезно сказал Бен. – Где бы ты ни находилась. Если я тебе понадоблюсь…
– Если меня вынесет на пляж во время шторма?
– Я не шучу. – Он нежно коснулся губами ее пальцев. – Я твой на всю жизнь.
Мэри подумала, что он говорит о пожизненном долге.
– Нам нужно радио, – сказал он.
– С того момента, как я тебя нашла, радиосигнал отсутствовал. Я подозреваю, радиовышки на материке повреждены.
– Телефон? – произнес он без особой надежды.
– Не работает. Но я выключила свой мобильный, чтобы сохранить заряд батареи, поэтому, когда сигнал появится, я смогу позвонить.
Она увидела его облегчение.
– Обычно сигнал приема устойчивый?
– С более высокой части острова, где расположена хижина. – Мэри старалась сохранять самообладание, пытаясь игнорировать ощущение от его рук на своих плечах. – Я пойду на разведку, – сказала она. – Вместе с Хайнцем. Ему нужно размяться.
– Мы пойдем вместе.
– Нет, сэр, – сухо ответила она. – Ты видел, как распухло твое колено?
– Мне лучше.
– Еще нужно доказать, что у тебя нет перелома. Ты хочешь добраться до другой части острова и заработать смещение кости? Какая в этом польза?
– Мне нужно узнать, что случилось с Джейком, – сказал Бен.
Мэри уже знала, что все его внимание сосредоточено на самом главном человеке в жизни – брате-близнеце. Она села и уставилась на яркий утренний свет. Небо было ясным, ветер стих, и Мэри отчетливо увидела бухту с бирюзовыми водами.
– Прилив закончился, – произнесла она. – У меня есть пара часов, чтобы осмотреть большую часть пляжа. Оставайся здесь и поддерживай огонь, пока мы с Хайнцем обходим остров. Сначала мы проверим пляж, а потом выясним, что осталось от хижины.
Мэри старалась не смотреть в его лицо. Она пялилась на море, будто думала только о том, как найти причудливую ракушку.
– Интересно узнать, что выбросило на берег во время шторма, – сказала она равнодушным тоном.
Бена ей провести не удалось.
– Мэри?
– Не волнуйся. Твоего брата спасли.
– Спасибо. – Бен пытался ей верить, но продолжал думать о возможных наихудших сценариях развития событий. – Мэри, там были и другие.