«Рухну вниз, и встреча с двоюродным братом обеспечена…» – подумал Самаев и криво улыбнулся.
Поднимаясь вверх ступень за ступенью, банкир ощупывал фонарем стену. Осталось всего несколько перекладин, но ничего интересного банкир не обнаружил. Он уже собрался спускаться. До свода потолка с каплями грязной воды было рукой подать. И, наконец, ему улыбнулась удача. Луч света выхватил небольшой лаз. Лаз начинался за два метра от свода. В молодости Рафик Михайлович увлекался альпинизмом, но с тех пор прошло много лет, и теперь, засовывая свою тушку в узкий лаз, Самаев не верил, что когда-то без страховки ползал по горным кручам. Ниша едва вмещала банкира, и, уткнувшись головой в пол, он медленно пополз по проходу. Фонарь тут казался неудобным и громоздким предметом. Через несколько метров ствол начал расширяться, и Рафик Михайлович смог встать на четвереньки. Осветив проход фонарем, он заметил впереди что-то блестящее. Сердце забилось. Очертания блестящего предмета волновали и тревожили банкира. Он, словно зверь, побежал вперед на четвереньках и схватил добычу.
В руках Рафика Михайловича оказался запакованный кирпич сторублевых купюр. Самаев трогал упаковку и ощущал приятное щекотание от прикосновений к деньгам. Деньги банкир любил больше всего на свете. Больше женщин, хотя знал в них толк; больше друзей, хотя считался хорошим другом; больше родственников; и даже больше вкусной еды. Самаев сидел в грязном низком проходе и, сжав упаковку банкнот, блаженно улыбался. Так прошло несколько минут. Постепенно лицо банкира, освещенное снизу, перестало улыбаться и приняло зловещее выражение. Кто-то из грабителей остался жив и унес его деньги. Теперь банкир не успокоится, пока не отыщет обидчика. Неважно где. Если тот удерет за границу – и там Самаев его отыщет. Главное – понять, откуда этот четвертый взялся.
Рафик Михайлович, засунув пачку за пазуху, двинулся дальше и вскоре увидел свет. Он добрался до сточной решетки, через которую вылез на улицу Антон. Свет уличной рекламы проникал сквозь решетку. Банкир попробовал решетку приподнять, но она не поддалась.
Обратный путь по лазу не занял столько времени, и окрыленный находкой Самаев довольно быстро вернулся. Приказав Грубову и его людям крепче держать лестницу, банкир спустился гораздо проворнее, чем поднимался наверх, хотя скалолазы знают, что спуск может оказаться опаснее и труднее подъема.
Не сказав ни слова о своей находке, банкир приказал везти его домой. Выходя из санитарной «Волги», он не стал прощаться, а велел троице помыться, переодеться и через два часа быть у него. Открыв парадное специальной кодовой картой, Рафик Михайлович поднялся в квартиру и брезгливо стянул с себя запачканный спортивный костюм. Запихнув вещи в целлофановый мешок, он оставил их возле вешалки. Голый, с заметным брюшком и пачкой денег в руках, банкир прошествовал в ванную и принял контрастный душ. После этого наполнил водой джакузи и погрузил уставшее от непривычных трудов тело в бушующую стихию современного ванного комфорта. Полеживая в бурлящих потоках, он смотрел на упакованные в целлофан банкноты и размышлял, с чего начать поиск злоумышленника.
Вика обиделась и, немного помолчав, сказала:
Я, наверное, пойду, – и, опустив голову, направилась к двери.
– Антон! Проводи девочку, – крикнул Олег Николаевич, совершенно сбитый с толку происходящим.
Хмурый Антон вышел и, не говоря ни слова, открыл перед Викой дверь. Вика не стала ждать лифта, а быстро застучала каблучками по ступенькам. Петрищев еле успевал за ней.
– Не беги, я сейчас поймаю тебе такси, – сказал Антон и, выйдя на улицу, поднял руку.
Шикарная иномарка вишневого цвета с визгом притормозила, и Петрищев открыл дверцу. Вика, поджав губки, уселась рядом с водителем. Антон протянул шоферу сто рублей.
– Отвезите девушку в Лихов переулок, – попросил он.
– Денег не надо. Ты мне оплатил три рейса, а я сделал только два, – услышал Антон и узнал в водителе иномарки седого мужчину с голубыми глазами.
Седой усмехнулся и рванул с места. Вика сидела обиженная и водителя не узнала. Машина неслась по вечерней Москве. Когда они подъехали к светящемуся от реклам зданию, девушка не сразу поняла, что ей открыли дверцу.
– Прошу вас, барышня, – в галантном поклоне склонился Седой.
– Это не мой дом, – с изумлением поглядев на казино, проговорила Вика.
Седой продолжал с поклоном придерживать открытую дверь.
– Крутанем рулетку. Сегодня ночь твоего семнадцатилетия – нам бешено должно фартить.
Вика внимательно посмотрела на водителя и узнала вчерашнего обладателя черного зонта.
– Это опять вы?
– Ты не довольна встречей? – оскалился в улыбке Седой.
– А чему радоваться? – вздохнула Вика.
– Ты странное дитя. Я исполнил твою просьбу, теперь твоя очередь.
– Какую просьбу? – не поняла девушка.
– Ты хотела из обыкновенного зануды получить исключительного парня. Теперь твой Петрищев уникум. Такого на свете больше нет, – сощурив голубые глаза, заявил Седой. – Пошли, поставим на зеро. Ты читала Достоевского?
Достоевского Вика не читала, но и идти домой ей тоже очень не хотелось. Она тряхнула челкой и вышла из машины.
– Играть так играть. Но денег у меня нет.
– Кто же с барышень берет деньги?! – засмеялся ее попутчик. – Я сегодня между делом сшиб сто тысяч. Вот их мы и разыграем.
Крепкие ребята в униформе с золотыми галунами почтительно расступились, распахнув двери. Седой взял Вику под руку и властно повел вглубь. В полумраке мерцающего позолотой зала сидели шикарно одетые молодые люди. Кто-то курил сигару, кто-то пил шампанское. Длинный, худой и сутулый молодой человек с волосами, ниспадающими на плечи, медленно бродил по кругу, беседуя по мобильному телефону. Вика с любопытством озиралась. Казино она видела только снаружи. Вовнутрь попала впервые. Возле бара курили три белокурые девицы. Вика с завистью отметила, что каждая из них на голову выше ее. Заметив взгляд спутницы, Седой усмехнулся и спросил:
– Хороши?
– Красивые, – восхищенно согласилась Вика.
– Проститутки, – презрительно скривился Седой.
– Настоящие? – не поверила Вика. Она думала, что проститутки должны быть вульгарно размалеваны и иметь какой-то специфический наряд.
– Самые что ни на есть настоящие, – подтвердил Седой и добавил: – На сто тысяч, что у меня в кармане, я могу купить таких сотню.
– И мужчинам нравятся проститутки? – Вика во все глаза разглядывала красавиц.
– Ты же сама сказала, что они ничего.
– Но я не думала, что они такие, – покачала головой Вика.
– Какие – такие? – не понял Седой.
– Продажные, – пояснила Вика. – Угости меня лимонадом.