Самаев в который раз прокручивал про себя всю картинку. Гибели грабителей на дне колодца банкир не предвидел. Это событие Самаева огорчило. Не потому, что один из взломщиков доводился ему двоюродным братом. Рафик Михайлович не был так сентиментален: гибель родственника вещь грустная, но пропажа денег еще грустнее. Ограбление «Недр» планировалось заранее, и, казалось, банкир все предусмотрел. Накануне ограбления, ночью, в этом самом кабинете с фигуркой балерины состоялось последнее совещание банкира и уголовников. Рафик Михайлович свою часть работы выполнил точно. Он в последние минуты рабочего дня приказал сотрудникам Замараеву и Пестикову спустить деньги в хранилище и разрешил оставить их, в тележке. Разобрать и разложить пачки банкнот работники могли и после выходных. Тележка не имела отдельной сигнальной системы, как полки хранилища. Двадцать миллионов, что находились в тележке, Рафик Михайлович должен был поделить на четверых. В последний момент он решил воспользоваться случаем и вынести из банка свою личную «заначку». Банкир опасался ревизии, и держать их вместе с легальными деньгами не решился. И вот, когда грабительская акция так глупо закончилась, двадцать миллионов вернулись назад, а личные два – пропали.
Омоновцы принесли рюкзаки грабителей в банк. При извлечении тел и денег со дна колодца присутствовало слишком много народа. Так что возможность под шумок запихнуть два миллиона в собственный карман банкир считал нереальной. Такая куча денег незаметно в кармане не окажется. Выходит, кто-то эти деньги прихватил во время ограбления. Если бы двоюродный брат директора решил взять четвертого подельника, награбленное пришлось бы делить на пятерых. Зная жадность родственника, Рафик Михайлович и в это не верил.
И вот теперь, сидя в мягком кресле кабинета, Самаев думал. От мыслей голова тяжелела, а решение загадочных обстоятельств не приходило. Рафик Михайлович встал, потянулся и прошел на кухню. Банкир очень любил сладкое, но берег фигуру и в десерте себя ограничивал. Сегодня решил пренебречь диетой. Открыв огромный холодильник, он достал коробку с шоколадным тортом. Торт принес зять Самаева. Дочь Диля и зять Ришат уезжали на длительный срок за границу. Вчера по случаю прощального визита пили чай с тортом и коньяком. Большая половина торта осталась несъеденной, и Рафик Михайлович отрезал себе добрый кусок. Часы на кухне показывали одиннадцать. Положив в рот шоколадную розочку, Рафик Михайлович извлек из кармана халата мобильный телефон и прошелся пальцем по кнопкам:
– Грубов, спишь? – поинтересовался он, смакуя розочку.
Услышав в трубке одновременно и мужской и женский голос, Рафик Михайлович поморщился. Ревнивый телохранитель директора банка часто выяснял отношения со своей женой. Рафик Михайлович об этом знал и терпеливо ждал, когда Грубов переключит внимание со своей половины на телефон. Наконец в трубке послышался виноватый бас Грубова:
– Извините, Рафик Михайлович. Тут у меня чертовщина. Мужик в ванную к жене забрался…
Банкир пропустил мимо ушей жалобы Грубова и строго распорядился:
– Собери всех. Наденьте спецовки, прихватите с собой веревки и фонари, и ко мне.
Отключив мобильник и отправив трубку обратно в карман халата, Самаев подвинул резной деревянный стул и, усевшись поудобнее, взял в руку ложку. Пропитанное ромом и украшенное шоколадом и кремом тесто незаметно таяло во рту. Удовольствие от запретного процесса немного уменьшило тоску по пропавшим миллионам.
Когда Грубов, Дутов и Суров позвонили в дверь банкирской квартиры, в коробке оставались жалкие остатки. Компания ввалилась в холл и, затаив уважительную паузу, застыла. Рафик Михайлович оглядел свою троицу. Дутов и Суров смотрели на хозяина тупо и подобострастно. Грубов явно еще не оправился от домашнего скандала. Верзила щурил маленькие злобные глазки, и кулаки его сами собой сжимались.
– Опять приревновал Сашу? – спросил банкир и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Работа предстоит тяжелая и грязная. – Водитель Суров машинально взглянул на свои наручные часы. – Время для нашего дела значения не имеет. Мы уходим под землю, а там вечный мрак, – успокоил Рафик Михайлович двоих подчиненных. – Сейчас я переоденусь, и вперед.
Банкир жил на Кутузовском проспекте. По ночной Москве до Лихова переулка они добрались за десять минут. Санитарная «Волга» отличалась от обычных машин только красным крестом на крыше. Внутри это была обычная легковая машина, и лишь затемненные стекла несколько выделяли ее из сотен таких же «Волг». Омоновцы, дежурившие в холле банка «Недра», не спали. Обычно в это время охрана подремывала. Но недавнее ограбление не забылось, и стражи несли свою службу по всем правилам. Директор и его троица спустились в подвал. В коридоре хранилища горела дежурная лампочка. Рафик Михайлович отомкнул замок первой решетки. Следы взлома заметны были лишь по дыре в стене. Пол работники банка тщательно подмели. Перед самим хранилищем, поскольку лаз в стенах следователи расчистили и просили сохранить, дежурили четыре охранника. Банкир со своими людьми подошел к пробитому взломщиками лазу.
– Готовьте фонари и вперед, – приказал он Грубову и его напарникам. Кряхтя и сопя троица втиснулась в узкий проход. Банкир последовал за ними. Его спортивный костюм через несколько шагов покрылся пылью. Рафик Михайлович на это внимания не обращал. Когда начался подземный коридор, он обогнал Грубова, Дутова и Сурова: – Идите за мной и изучайте каждый сантиметр. Не верю, что наши сыщики не оставили ни одной улики грабителей без внимания. Меня интересует все, кроме следов на грунте. Следы давно затоптали. Может, попадется обрывок бумаги, пуговица или какой огрызок.
Мрак подземных коридоров зашевелился тенями. Четыре мощных фонаря кругами света шарили по сочащим влагой стенам, обследовали небольшие тупики с ржавыми трубами, высвечивали трещины и заломы. Масса труб, всяких проводов и кабелей то сходились в тугие пучки, то паутиной разбегались в стороны. Минут через сорок банкир и компания достигли колодца. Здесь и закончили свой земной путь грабители. Самаев подумал о своем двоюродном брате: «Легкая смерть. Додик упал в темноту и свернул себе шею».
На дне колодца осталось множество следов, в том числе и собачьих. Овчарок извлекли вместе с трупами. Собаки остались живы, но одна сломала переднюю лапу. Это банкир знал из разговоров омоновцев. На дне колодца осталась лишь ржавая лестница. Поднимать ее не сочли нужным.
– Спускайтесь вниз и поднимите лестницу сюда! – приказал банкир своим людям.
Грубов извлек из сумки несколько веревок. Дутов и Суров получили по мотку и начали обвязываться. Прикрутив страховку за трубу, троица поплыла вниз.
Банкир уселся на узел коммуникаций, продолжая оглядывать окружающее пространство. Фонари компании Грубова лучами света уходили в глубину колодца. Прошло не меньше часа, пока, наконец, ржавая лестница не появилась возле банкира. Вчетвером ее установили над колодцем. Рафик Михайлович приказал всем троим держать лестницу как можно крепче, а сам, поплевав на руки, полез наверх. С непривычки банкира мучила одышка. Он ругал себя за слабость к сладкому. Шоколадный торт создавал тяжесть в животе и лишал легкости движений. Когда он одолел половину перекладин-ступеней, лесенка стала прогибаться. Рафик Михайлович посветил вниз. Луч фонаря расплывался в глубине колодца мутью тумана.