– А я уверен, что Логинов и есть хозяин всей аферы. Ты его спугнул, он убрал свидетеля и сделал ноги. Возможно, и на Любу наехали три года назад не без его помощи… А теперь ищи ветра в поле. Надежда только на случай… – В кармане Волкова зазвонил телефон. Тимофей выслушал сообщение и передал Ерожину трубку: – Тебя Грыжин.
– Петро, ты почему свой телефон отключил? – Прозвучал возмущенный бас генерала.
– Прости, батя. Вырубил на время разговора с доктором на Каширке, а включить забыл. Что случилось?
– Звонила Богаткина из Питера. Ее муж нашелся.
– Как нашелся? Ты не путаешь?
– Пока ваш консультант в старческий маразм не впал. – Обиделся Грыжин.
– Не лезь, батя, в бутылку. Я же без задней мысли.
– Не веришь, звони ей сам. – Буркнул отставной генерал и положил трубку. Ерожин вернул телефон Волкову и отсутствующим взглядом уставился в пустую тарелку.
– Что у тебя случилось?
– Полина Богаткина звонила из Питера. Сказала, что ее муж объявился.
– Это же хорошо. Одним потенциальным трупом меньше. Чего расстраиваться, подполковник? – Усмехнулся Тимофей.
– Меня расстраивает вовсе не его возвращение. Не люблю ошибаться, подполковник. – Ответил Ерожин и заказал себе еще два стакана компота.
* * *
Ноября 2004 года
Наши опять под сухую продули… – Мрачно сообщил Маслову молодой сотрудник, представившийся Кириллом.
– Нет у нас команды, чему удивляться. – Безразличным тоном ответил майор.
В небольшом помещении службы безопасности аэропорта всю стену занимали экраны мониторов. На них можно было наблюдать, что происходит в залах прилета и отлета, а так же площадку перед входом в здание, куда то и дело подъезжали машины, высаживая очередных пассажиров. Один из экранов принадлежал обыкновенному телевизору, и по нему транслировали футбольный матч из Лужников. На очередной забитый гол в ворота нашей сборной и отреагировал молодой сотрудник.
«Как они могут обсуждать такие пустяки, когда человеку угрожает смертельная опасность!?» – возмущался про себя профессор Теровосян. Они сидели уже полчаса, но им пока так ничего и не показали. Арташес Арамович не знал, что за сутки камеры слежения переводят километры пленки. Отснятые кассеты хранятся трое суток в сейфе дежурного, а потом передаются в архив. Чтобы отыскать в архиве кассету недельной давности, требуется время. Для Теровосяна оно тянулась слишком долго. Для молодого сотрудника безопасности Кирилла и майора Маслова оно шло в рабочем режиме.
От нечего делать Теровосян тоже стал следить за футбольной баталией и сам не заметил, как увлекся. Наша сборная из всех сил старалась отыграться, и атаки на ворота гостей становились все чаще. Наконец один из проходов полузащитника по левому флангу и его точный пас в штрафную площадку закончился желанным для российских болельщиков голом. Арташес Арамович вскочил с кресла и завопил так, будто сидел не в двадцатиметровой комнате, а на трибуне Лужников.
Молодой сотрудник не разделил радость профессора:
– Напрасно радуетесь. Матч продули. Гол престижа хорошо, но все равно сапожники.
– Еще двадцать минут игры. Да и судья наверняка минуты три добавит. Могут отыграться. – Возразил Маслов. Но досмотреть матч Теровосяну не пришлось. В комнату явилась девушка в форме лейтенанта милиции и принесла несколько кассет:
– Здесь две внутреннего наблюдения и одна наружного. С девятнадцати тридцати до двадцати одного. – Пояснила она, передавая кассеты молодому человеку.
– Но рейс из Дюссельдорфа приземлился в девятнадцать десять. – Напомнил Маслов.
– А первый пассажир с него вышел в зал в девятнадцать тридцать три. – Улыбнулась девушка.
Маслов галантно поклонился:
– Вопросов товарищ лейтенант, больше нет.
Молодой сотрудник по имени Кирилл вставил первую кассету в гнездо видеомагнитофона и обратился к Арташесу Арамовичу:
– Гражданин Теровосян, должен вас предупредить как человека, не имеющего опыта в просмотре подобного материала. Во-первых, изображение пойдет черно-белым. Во-вторых, наши видеокамеры установлены так, чтобы брать общий план зала. Она захватывает множество объектов. Мы имеем возможность, остановить просмотр в любой момент и увеличить картинку в десятки раз. Но вам придется собрать все свое внимание. Это не простая работа.
– Я готов, Кирилл. – Ответил профессор. Но как только пошла запись, он понял, что зафиксировать всех, кто появляется на экране, его глаз не в состоянии. Теровосян никогда не задумывался над тем, что изображение, которое он привык видеть в кинозалах или по телевизору, тщательно отобрано и подается зрителю в четко дозированной форме. Герой кадра всегда выделен оператором, даже если находится на заднем плане. Из множества отснятого материала режиссеры монтируют кадры, работающие на сюжет фильма. Все случайное и второстепенное вырезается. Даже в простенькой телепередаче, что ведут из павильона студии в прямом эфире, работают несколько камер. Их изображение попадает на мониторы режиссера. И уже он выдает на экраны наших телевизоров то, что сочтет интересным в данную секунду.
А здесь Арташесу Арамовичу предлагали блюдо, приготовленное бесстрастным техническим глазом объектива без участия мозга человека. Профессор пытался разглядеть лицо одного пассажира, но в этот момент ему казалось, что именно Кох прошел через зал, повернувшись к объективу спиной. Затем он понимал, что ошибся, но уже пропустил с десяток мужчин и женщин, промелькнувших в толпе:
– Нельзя ли помедленнее? – Взмолился армянин, когда первая кассета закончилась.
– Можно, но два часа просмотра плюс. – Голос Кирилла не выразил никаких эмоций.
– Давайте прокрутим вторую пленку. – Предложил Маслов: – Если не заметите вашего знакомого, повторим обе.
Теровосян согласился. Зная, что есть возможность повтора, он уже волновался меньше. Через пять минут просмотра второй кассеты он увидел Коха и, вскочив с кресла, закричал:
– Вот он!!! Смотрите! Стоит посередине зала. Это он! Я вам точно говорю!
* * *
6 Ноября 2004 года
– Ноги вытирайте. Я полы помыла. Натопчите мне тут. – Домработница генерала Грыжина, Варя, целый день хлопотала на кухне, готовя стол для предстоящего праздника. К вечеру она уже отдала все силы и весь темперамент кулинарству и, когда появился Грыжин с Петром, на ласковый прием хозяина и его друга женщину уже не хватило.
– Ты, Варька, не ворчи, а собери нам в кабинете поужинать. Много не надо, а холодца своего и винегретика принеси.
– Праздник завтра, не рано ли начинаете?
– Не ворчи, старая. Нам поговорить надо, а ужинают и по будням. – Ответил Грыжин, выдавая Петру домашние тапочки.
– Тебя, Ваня, жена на даче ждет. И мне, все что наготовила, отвезти надо. Машина где? – Продолжала наступать домработница.