«Дура, – подумала Тана. – Какая же я дура. Я устала и расслабилась. Потеряла бдительность».
– Что вы собираетесь с нами сделать?
– Она, кстати, тоже инфицирована, – сказал Зима. – Надо запереть их вместе.
– Правда? – Руфус посмотрел на Полночь, ожидая подтверждения.
Полночь вытянула ноги в узких джинсах. Бархатный топ сполз с плеча, открывая повязку.
– Может быть…
– Иди наверх, – приказала Кристобель Тане.
Ее вели Руфус и Зима, сопротивляться было бесполезно. В комнате на полу лежал матрас, валялась куча одеял. Под потолком висела медная люстра. Единственное заросшее грязью окошко выходило на крышу, и сквозь него виднелся кусочек голубого неба и сухие листья. Дверь была большой и старой, с небольшим отверстием для кошки.
Теперь, когда уже было слишком поздно, Тана поняла все с ужасающей ясностью. «Двое инфицированных. Рано или поздно они набросятся друг на друга, попробуют человеческую кровь. И перестанут быть людьми. Потом они захотят укусить. А им, разумеется, только этого и надо».
Тана услышала, как один за другим закрываются замки. За дверью кто-то засмеялся.
Тридцать медных замков, тридцать медных ключей. Как во сне.
Ее охватила ярость.
Она стучала в дверь кулаками, ногами, кидалась на нее всем телом, но быстро ослабела, перед глазами все поплыло.
– Я убью вас, – кричала она, но ее голос звучал как-то странно – как будто на замедленной записи. – Откройте дверь, и я убью вас.
Эйдан попытался встать, но тяжело рухнул на матрас. Он смеялся, не понимая и половины происходящего.
– Ты никогда не сдаешься, верно?
Выбившись из сил, Тана упала на матрас, пропахший табаком и духами, свернулась рядом с Эйданом и заснула в лучах солнечного света раньше, чем успела ответить.
Смерть дарит нам покой, вечную молодость и бессмертие.
Жан-Поль Рихтер
Утром первого понедельника после исчезновения Таны Перл проснулась рано. Отец сидел у кухонного стола, опустив голову на руки, и спал. На нем была та же одежда, что и вечером. Рядом стояла чашка недопитого кофе, который уже покрылся пленкой.
Во время этих летних каникул Перл ходила к подруге поплавать в бассейне перед домом, или ездила за дешевыми сережками в торговый центр, или разучивала танцы, которые видела в роликах на Ютубе. Но сегодня ей ничего не хотелось делать. От нервов крутило желудок.
Она насыпала в пиалу кукурузных колечек и залила молоком. Потом пошла в гостиную, поставила тарелку на кофейный столик перед телевизором и переключала каналы, пока не нашла что-то знакомое. «Хемлок – охотник на вампиров».
Все окрестные дети сходили с ума по Хемлоку. Три лета подряд Перл играла в вампиров и охотников, бегая по дворам с веткой в руках и воображая, что это настоящий осиновый кол. Один раз она даже нарядилась Хемлоком на Хэллоуин, хотя Майк Чавес сказал, что это неподходящий костюм для девочки. Но последний год шоу Хемлока шло одновременно с другим, которое нравилось Перл больше, так что последние выпуски она не видела. А еще этим летом мальчики уже не играли с девочками.
Знакомое шоу ее скорее успокаивало.
– Что нужно знать о вампирах? – рассказывал Хемлок, стоя в оружейной и вешая на портупею колы, выточенные из боярышника и розового дерева; на острия он надевал пластиковые колпачки, чтобы те не затупились в пути. – Все они чокнутые. И они постоянно голодны. Мы должны научиться думать, как они – как хищники. Обыгрывать вампиров на их же поле. Они могут быть быстрее и сильнее нас, но мы-то люди, и в этом наше преимущество.
В следующем кадре он уже сидел в своем пикапе с помощницей Джиной, которая пила что-то из термокружки. На Джине были белые джинсы и отделанная стразами рубашка без рукавов. Волосы у нее были взбиты так, что едва не касались потолка машины.
Они остановились перед стрип-клубом. Из динамиков доносилась громкая музыка. Это повтор, поняла Перл. Неплохая серия, но не лучшая.
– Кажется, ее видели в этом здании, – сказала Джина театральным шепотом. – Сзади есть дверь, так что мы встанем с обеих сторон и посмотрим, удастся ли ее выкурить.
До того как стать охотником на вампиров, Хемлок был рестлером. Он ушел (хотя злые языки утверждают, что его выгнали) из лиги после того, как один из его противников погиб на ринге. Перл узнала все это в фанклубе Хемлока, куда вступила, когда ей было девять лет. Примерно в это же время Хемлок начал участвовать в ток-шоу, где со слезами на глазах рассказывал, что смерть этого парня заставила его осознать необходимость перемен в своей жизни.
Глядя на экран, Перл впервые в жизни задумалась, бывает ли вампирам страшно. Раньше она всегда считала, что хорошие вампиры уезжают в ближайший Холодный город или еще куда-нибудь, где им положено находиться, а плохие остаются и нападают на людей. Но теперь Эйдан, который всегда был к ней добр, и Тана – ее старшая сестра, – больны, и, возможно, уже стали вампирами, и все стало не так просто. Разумеется, плохие вампиры, вроде тех, которые убили одноклассников Таны, существовали на самом деле. Может быть, вампир, на которого охотится Хемлок, именно такой. Но разве мог он это знать наверняка?
На экране Хемлок доставал снаряжение из кузова.
– Есть три способа убить вампира, – говорил он. – Пробить ему сердце деревянным колом, сжечь либо отрубить голову. Все остальные способы – то же самое, что с голыми руками идти на автоматчика. Некоторые выпускают из вампира всю кровь, но мне кажется, это все равно что забить ему в голову серебряный гвоздь – это, конечно, его остановит, но ненадолго.
– Не забудь про солнце, дорогой, – сказала Джина, застегивая кольчужный костюм вроде тех, в которых аквалангисты спускаются к акулам. – Солнечный свет убивает их только так.
Хемлок закатил глаза – их отношения были одной из главных тем шоу.
– Ни один охотник, собираясь на охоту, не скажет: «Надо прихватить с собой немного солнца». Это же не оружие!
– Но оно их убивает, – Джина откинула волосы назад. – Отлично убивает.
Хемлок фыркнул, взял прозрачную бутылку и открутил крышку.
– Некоторые из вас спрашивали, какую именно святую или розовую воду можно использовать для обработки кольев и зачем я вообще ее использую. В последнее время стали говорить, что от нее вообще никакой пользы. Во-первых, я использую масло, потому что оно лучше впитывается в дерево и остается в нем. А во-вторых, я использую освященное розовое масло – два в одном. Теперь насчет святой воды. Ученые утверждают, что она не помогает убивать вампиров. Но я каждый день имею дело с вампирами. Так кому вы верите? Мне или ученым?
Не ожидая ответа, он поднял огромный арбалет с ложем в форме распятия.
– Многие также спрашивают, какое из своего оружия я люблю больше всего, – он вложил на место стрелы деревянный кол и взвел арбалет. – Этого малыша. Он бьет вампиров с тридцати футов.