* * *
Он приехал в Лондон в холодный, дождливый субботний день. Эддисон сдержала обещание, собрала сумку еще в пятницу вечером и уехала на несколько дней к Нолану.
– Дорогая, ты, наверное, так рада, – сказала она.
– Да, рада, – ответила я.
– А по тебе не скажешь.
– Волнуюсь, – сказала я. – Даже не знаю почему.
– Это пройдет минут через пять после того, как он приедет сюда. Ложитесь сразу в постель. – Она рассмеялась, прикрывая рот рукой.
Эрик вылетел из Нью-Йорка накануне вечером и должен был приземлиться примерно в восемь утра. Я выслала ему по электронной почте адрес, объяснив, как добраться до моей квартиры. Я не врала Эддисон, признаваясь в волнении, но я волновалась не из-за того, что надумала сделать с Эриком, а из-за того, что какое-то время нам придется провести вдвоем, прежде чем я смогу воплотить свой план в жизнь. Я знала, что он, скорее всего, сразу же захочет заняться сексом; и мне предстояло выдержать это. Я убеждала себя, что это будет проверкой моих чувств к нему. Я знала, что секс не изменит моего отношения к его обману, но, возможно, я передумаю относительно убийства. Я сомневалась, но проверить стоило. И если все пойдет по плану, Эрик пробудет здесь не дольше двенадцати часов. Я справлюсь.
В дверь позвонили в девять тридцать, и я поднялась по ступенькам на облупившуюся мраморную лестничную площадку, чтобы впустить его. Он казался уставшим, волосы на затылке торчали в разные стороны. Мы обнялись и поцеловались, и я повела его вниз, на нижний этаж, показала квартиру.
– Ты, наверное, устал? – спросила я.
– Да, но не хочу спать весь день. Может, вздремну часик, а потом сходим куда-нибудь.
– В конце улицы отличный паб. «Бутылка и стакан».
– Хорошо, дай только поспать. Максимум один час, но только вместе с тобой.
Я сказала ему ложиться, а сама собиралась присоединиться к нему позже, надеясь, что он успеет уснуть. Но, когда он вошел в спальню, а я целых пятнадцать минут заваривала себе чай, стараясь делать это как можно медленнее, я почувствовала, что действительно хочу пойти к нему. Не для проверки себя, а чтобы попрощаться. Я вошла в крохотную темную спальню; Эрик ворочался под одеялом, и я услышала его дыхание. Я разделась и легла рядом с ним. Он шевельнулся, но не проснулся. Он тоже был голый, и прикосновение его длинного теплого тела к моему не вызвало у меня отвращения, как я думала. Я провела рукой по его груди, плоскому животу и дотронулась до пениса. Он мгновенно напрягся, бурча что-то непонятное в подушку, затем медленно повернулся ко мне. Я развела ноги и прижалась к нему. Он хотел сказать что-то, но я притянула его голову к себе. Его волосы, хоть и немытые, приятно пахли. Я помогла ему войти, затем укрыла нас одеялом с головой, и мы занимались любовью в этой душной темной пещере, молча, синхронно двигаясь в замедленном сонном ритме.
Он снова заснул, когда мы кончили, а я отстранилась и до пояса вылезла из-под одеяла. Прохладный воздух приятно коснулся моего обнаженного торса, влажной кожи. В тот вечер я снова думала о том, что собиралась сделать с Эриком, и старалась почувствовать хоть каплю сожаления. Я сравнивала его с Четом, который хотел заняться сексом с ребенком, но, по крайней мере, Чет не притворялся, что любит меня. Эрик всю свою жизнь будет брать то, что хочет, и мучить тех, кто любит его. Я подарила ему свою любовь – свою жизнь, а он пренебрег и тем и другим.
Эрик проснулся ближе к вечеру, потерянный и голодный. Он принял душ, оделся, и мы вышли погулять. Мы купили сэндвичи и напитки и отправились в небольшой парк «Рембрандт Гарденс», примыкавший к каналу. Дождь прекратился, но небо все еще было тяжелым и темным, а вода капала с деревьев, повсюду стояли лужи. Я постелила куртку на деревянной скамейке, мы сели и принялись есть сэндвичи, управившись с ними как раз тогда, когда мелкий дождь забарабанил по листве над нашей головой.
– Жуткая погода, – сказала я.
– В такую погоду надо сидеть в пабе, – ответил он.
– По стаканчику? «Бутылка» недалеко отсюда. Только не обращай внимания на их пивное состязание. Прошу тебя.
– А что это?
Больше мне ничего не пришлось делать. Когда мы пришли в «Бутылку», невзрачный паб по лондонским стандартам, с голыми полами и деревянными скамейками, Эрик прочитал про пивное соревнование и принялся изучать имена победителей прошлых лет. Для того чтобы увековечить свое имя на стене паба, нужно было всего лишь в течение пяти часов выпить по одной пинте каждого из десяти сортов пива, которые подавали в пабе, в том порядке, в котором они стояли в баре. В туалете за вами следили, чтобы убедиться, что вас не стошнило. Эрик сказал, что вроде это несложно. Я была того же мнения и как раз говорила об этом со Стюартом, барменом, на прошлой неделе. Он сказал, что сочетание этих сортов – от черного портера и горького пива до легкого пилснера и сидра – значительно усложняет задачу. Он видел, как даже самые крутые парни сдавались, многих тошнило.
– Я справлюсь, – сказал Эрик мне и барменше, женщине средних лет, которую я не видела здесь раньше.
– Ты серьезно, Эрик? – спросила я, а барменша добавила: – Прекрасно, красавчик, – и достала бланк участия. – Напиши свое имя там, где написано «Старт», и время. Когда допьешь десятую пинту, тебе нужно дойти до бара и написать свое имя в конце, а потом делай, что хочешь. Большинство оставляют последние пинты в туалете.
Я поныла немного, но только для вида; я знала, что Эрик не передумает. Первое пиво принесли Fullers ESB, и я выпила с ним. Мы отнесли наши пинты за угловой столик.
– У меня отпуск, – сказал он и сделал большой глоток.
– Совсем не хочется, чтобы тебя тошнило весь отпуск.
– Не волнуйся. Десять пинт за пять часов. Не проблема.
Я просидела с ним примерно три с половиной часа. Эрик был решительно настроен на то, чтобы выиграть; он заканчивал седьмую пинту, портер, и пил ее очень медленно.
– Никогда так не набирался, – сказал он, но из-за многочасового перелета и такого количества пива язык перестал его слушаться.
– Лучше сдаться, – сказала я. – Мне надоело сидеть в этом пабе.
– Не для того я проделал такой путь, чтобы сдаться. – Он огляделся. Несколько местных ребят, которые пришли недавно, заметили, что Эрик пытается оставить свое имя на стене. Я знала, что он продолжит, несмотря ни на что.
– Тогда я ухожу. Умираю от голода, а чипсы мне надоели до смерти. Куплю что-нибудь в индийском ресторане и буду ждать тебя в квартире.
– Прости, Лили.
– Не извиняйся. Веселись. Увидимся через несколько часов. Ты помнишь, куда идти?
– Вниз по улице, верно?
Я ушла. Стемнело, набухшее небо стало темно-сиреневым, в воздухе повисла прозрачная пелена тумана. Я направилась прямо к индийскому ресторану на углу, куда ходила много раз. Я заказала рагу из баранины «роган-джош», курицу-корма и кока-колу, чтобы скрасить ожидание.