Справа он заметил белый мебельный фургон. У человека за рулем было безумное выражение лица, а с его левого уха свисал провод. Виктор сразу же присел, схватил винтовку и повернул ее вправо. Перекрестие прицела пронеслось по стоянке.
Рот водителя шевелился – он что-то кричал.
В боковом окне фургона возникло маленькое отверстие, и стекло окрасилось в красный цвет.
Услышав звук разбивающегося стекла, полковник Анискович перестал выкрикивать приказы и глянул через перегородку, отделяющую кабину водителя от грузового отделения фургона. От увиденного рот его раскрылся.
По ветровому стеклу была размазана кровь, оперативник, сидевший за рулем, завалился на бок, его голова была развалена надвое.
Уже бросившись к выходу, Анискович выкрикнул:
– ВСЕ ИЗ МАШИНЫ!
Виктор дал обойме выпасть из винтовки и вставил другую, с бронебойно-зажигательными пулями. Через прицел он видел, как распахнулись задние двери фургона, и направил прицел на горловину топливного бака.
Из задних дверей выпрыгнул человек и побежал. За ним выпрыгнули еще несколько человек. Виктор выстрелил. Пуля пробила дыру в крышке бака и подожгла пары топлива в заливочном патрубке.
Фургон взорвался.
Он подпрыгнул вверх, сила взрыва разорвала кузов на части. В воздух поднялся огромный огненный шар, разросшийся грибом и накрывший тех оперативников, которые не успели выскочить за начальником. Ударная волна выбила стекла в соседних машинах.
К небу поднимался черный дым.
Париж, Франция
Понедельник
10:07 CET
Ребекка вернулась в свою квартиру с сумкой продуктов. Она заперла за собой дверь и прошла на кухню, где поставила сумку на рабочий стол, налила себе остаток кофе из кофейника и выпила эту горькую и чуть теплую жидкость. В гостиной она недолго постояла в полумраке, а потом раздвинула занавески, чтобы впустить немного уличного света. Париж за окном был серым и угнетающим. Ее волосы намокли и распрямились от дождя. Даже не глядя в зеркало, она знала, что выглядит ужасно.
Подозрительность заставила Ребекку проверить, закрыты ли и заперты ли все окна. Квартира была старой, стены, пол и потолок – толстыми. Уличный шум почти не проникал сюда, и тишина нервировала Ребекку. Стараясь унять тревогу, она сделала глубокий вдох. Об этой квартире не знал никто. Это была не ее квартира. Она принадлежала ее дяде, а теперь была собственностью одной из ее двоюродных сестер. Пару лет назад ей дали комплект ключей от этой квартиры и сказали, что она может останавливаться здесь, когда захочет. Тогда Ребекка прожила здесь несколько недель. Двоюродная сестра жила за городом, квартиру не сдавала, но из сентиментальных соображений не хотела продавать.
Ребекка нажала клавишу пробела на своем ноутбуке, чтобы убрать экранную заставку. Компьютер она вообще не выключала: возможности имевшейся в нем программы взлома кодов были такими, что результатов по Озолсу можно было ждать несколько дней, а то и недель. Как и следовало ожидать, код еще не был раскрыт. Программа отобразила все растущее число испробованных комбинаций. Миллиардом больше, миллиардом меньше. Возможно, десятки миллиардов. Возможно, еще больше. Если так, она никогда не сможет вскрыть этот код. Она просто умрет от старости задолго до того, как он будет вскрыт.
Она подумывала о том, чтобы послать электронное сообщение своему другу в Лэнгли, работавшему в отделе криптографии. У того был доступ к суперкомпьютерам, способным расшифровать любой код за несколько часов, если не минут. Но ее безымянный партнер был прав, это могло подвести их слишком близко к их врагам.
Ребекка пыталась вводить все слова, которые, по ее представлениям, могли иметь значение для Озолса. Для этого она изучила большое количество информации на латышском языке и передала ее убийце Озолса. Ни одно из этих слов не помогло. Вполне возможно, что в целях повышения степени секретности был выбран код, не несущий смыслового содержания, а представляющий собой просто случайную совокупность цифр и букв.
Приготовив себе свежий кофе, черный с сахаром, Ребекка села в скрипучее кресло перед вторым, недавно приобретенным компьютером. На полу стоял такой же новый принтер.
На экране была домашняя страница лондонской финансовой консалтинговой компании Hartman and Royce Equity Investments. Страница была в минималистском стиле, элегантной, с художественным изображением панорамы Лондона, в центре которой находился район Кэнэри-Уорф, где размещались офисы компании.
Ребекка рыскала по сайту, пока не нашла страницу со списком руководителей компании, сопровождавшимся некоторыми биографическими данными и снимками. Она стала просматривать список и остановилась на имени Эллиот Сейф, оказавшемся посередине экрана. Клик мышью открыл более подробные сведения о Сейфе и более крупный снимок его. Она сохранила снимок.
В ближайшей таксофонной будке Ребекка набрала код Великобритании и номер офиса Сейфа.
Ответил женский голос, вежливый, но серьезный:
– «Хартмен и Ройс», меня зовут Мелани. Чем я могу вам помочь?
– Я хотела бы записаться на прием к кому-либо из ваших финансовых консультантов.
Через пять минут она вышла из будки, записавшись на завтра на прием к некоему Брайсу для обсуждения частных вложений и ее портфеля акций. Эта запись предоставляла ей прекрасную возможность лично посмотреть на Сейфа и обозреть его кабинеты.
Ребекка вернулась к своим исследованиям. У нее уже были карты района Кэнэри-Уорф в нескольких масштабах и снимки здания компании и соседних зданий. В компьютере было также несколько полученных от ЦРУ программ, которые предоставляли ей доступ, отчасти легальный, но по большей части нелегальный, ко многим полезным источникам.
Поскольку английский язык был практически родным для нее, составлять досье на британских граждан ей было намного легче, чем на граждан других европейских стран. Чтобы найти домашний адрес Сейфа, Ребекка вошла в базу данных избирателей Великобритании. Оказалось, что у Сейфа есть жилье в Лондоне и в графстве Суррей. По адресу в Суррее проживала еще одна избирательница, Саманта Сейф. Ребекка предположила, что это жена Сейфа.
Через несколько минут работы Ребекка располагала номерами телефонов и кредитной историей Сейфа, а еще чуть позднее у нее было его резюме. Затем она получила карты окрестностей обоих адресов и некоторые биографические данные.
Ко времени возвращения своего компаньона Ребекка хотела знать о Сейфе все что можно. Она глянула на второй компьютер.
Программа остановилась.
Санкт-Петербург, Россия
Понедельник
17:25 MSK
Янтарного цвета жидкость плеснулась в стакан, и Норимов опрокинул ее себе в глотку. Он сжал зубы и налил вторую порцию. Тепло от виски приятно растекалось по его внутренностям. Ему с трудом верилось, что он еще жив, но это очень радовало его. Когда началась стрельба, он был уверен, что выбраться ему не удастся. Он приложил руку к груди. Сердце его все еще колотилось. Он был слишком стар и слишком растренирован для таких волнений.