Действительно, пора ехать.
Следом из салона выбрался Геллерт, по-моему, трезвый.
– Последний вопрос, Халан…
Охранник с готовностью и некоторым сожалением повернул голову. Сейчас уедем, и опять на него свалится скука.
– Когда ехали сюда, нас обогнали трое всадников. Позже на дороге моим другом был найден мешок с личными вещами, торопыги потеряли его. Я готов вернуть вещи владельцам, правда, не откажусь и от небольшого вознаграждения, ну, вы меня понимаете… Все в длинных серых плащах с полосками на левой стороне.
– Были! Но только двое. Они действительно торопились в Грандур. На постоялом дворе коней оставлять не захотели, проехали внутрь. Хотя здесь вышло бы гораздо дешевле, да и санитарный сбор не пришлось бы платить. Наверное, у них есть звонкая монета. Плащи приметные, очень хорошая ткань, вот только слишком светлые, такие легко испачкать.
– А кто они такие?
– Не знаю, уважаемый, я их плащи видел с правой стороны, там полосок не было. А вот звезда была! Одно скажу: прежде таких не видел, похожи на монахов или рыцарей какого-то ордена…
Всё так и есть.
Охотник за головами шагнул к нам, а охранник нехотя развернулся и пошёл к деревянному обрубку.
– Ну что, мой учёный друг, удалось ли тебе выпытать чего-либо интересное?
– Сложно сказать. Пока только сплетни.
– Я так и знал. Пора уже!
Поехали. Увидев, что позади дилижанса уселся столь грозный человек, детишки не рискнули приблизиться. Кони зашагали быстрей, им тоже хотелось финишировать. Нас ни о чём не спросили, а капитан стражи даже приподнял шляпу. Обязательная оплата санитарного сбора, проход через ворота, и мы очутились на улицах последнего к северу фриланского города, узкие улочки и перекрёстки которого замысловато переплетались вокруг горделивой церкви, рынка и личного двора лорда Грандура.
* * *
Во всех случаях, когда у меня имелись свободные средства, я предпочитал останавливаться в самых дорогих гостиницах и постоялых дворах. Там спокойно, быстрей восстанавливаешься, качественней отдыхаешь. Безопасно – практически не бывает склок, стычек или же прямой поножовщины. Имущественный фильтр отжимает определённый контингент. Я не сноб, но в чём-то охранника Халана понимаю. Признаюсь, что мой стаж столь полезной практики очень невелик.
Денег хватало, и мы остановились в маленькой гостинице «Свет в ночи». Здесь всё буквально кричало о дороговизне: кованые жалюзи вместо ставен, французские балкончики второго этажа и витражи на окнах первого, витые перильца при трёхступенчатой лестнице, металлическая решётка для очистки обуви от грязи, многоцветная вывеска на бронзовых цепях и объявление:
«ДОРОГОЙ ПРИЮТ ДЛЯ ДОРОГИХ ГОСТЕЙ».
Без восклицательных знаков, дальнейших разъяснений и ценника.
Всё внутри, заходи, путник, если можешь себе это позволить.
С левой стороны здания – арочный проезд в небольшой внутренний двор, где в стойлах могут отдохнуть лошади, а под навесом встать дилижанс. За отдельную плату мастер осмотрит повозку, подтянет, отремонтирует, если надо.
Несмотря на то что в городе сегодня много тех самых «понаехавших», здесь имелись свободные номера, и я выкупил сразу два: маленький для себя и побольше для Геллерта с возничим. Таверна на первом этаже вполне достойна именоваться рестораном, если бы таковые названия были известны на Ванкоре. Я заглянул на минутку, разведал. Здесь посетители были! Как сказал распорядитель, у заведения есть как завсегдатаи, так и эпизодически заходящие сюда представители состоятельной прослойки, желающие в спокойной обстановке насладиться вкусом отменно приготовленных блюд.
Хорошо и то, что гостиница стоит не на одной из центральных улиц, а на примыкающей, чистенькой и тихой. Правда, настолько узкой, что позже Гика еле сумел развернуть дилижанс, а потом и завести его во двор, там был предусмотрен специальный карман.
Внёс оплату, и мы сразу повезли Лану в лицей, находящийся неподалёку от церкви.
У дверей в заведение девушка торопливо чмокнула в щёку меня и Геллерта, схватила суму, быстро проверила документы, оставила Гике два тяжёлых баула и побежала внутрь, напоследок пообещав заглянуть в гостиницу завтра и попрощаться днём по-человечески. То есть посидеть в кабачке. Наверное, здешним студентам это не возбраняется.
Пока я мило беседовал с предельно радушным хозяином по имени Рамар, напарники быстро втащили свои вещи в номер и, согласно уговору, пошли по делам: Геллерт потащил на продажу щит, кольчугу и свой старый меч, а возничий, получив в помощники служку, отправился в поход по продуктовым лавкам – собирать провиант для предстоящего маршрута.
Рамар заученно поведал историю о том, как он, единственный сын владельца таверны в рыбацком городке на Большой Реке, унаследовав накопленные отцом небольшие сбережения, сумел подняться по статусной лестнице настолько, что стал владельцем самого престижного отеля большого северного города.
Наконец и я двинулся за носильщиком по коридору, в конце которого широкая лестница вела на второй этаж.
Другая эпоха настаёт. Отныне властителей, чиновников и состоятельных людей не устраивают замковые темницы и мрачные казематы крепостей. Их начала злить позорная нагота наследственных каменных клеток или отстроенных успешными предками домов с отсутствием настоящего уюта. Им стала нужна не только домашняя роскошь: во все времена награбленные в войнах богатства стаскивались победителем в гнездо. Господа захотели ещё и удобств.
Мягкие сиденья, рессоры, насосы, котлы с подогревом, ванны, качественные ткани, в общем, само развитие ремёсел и появление первых мини-мануфактур сделали своё дело – более требовательное к комфорту, более цивилизованное и, что тут скрывать, более изнеженное поколение не собиралось больше жить полудикарским образом.
Шесть светильников в коридоре, можно не щуриться! Гобелены на стенах, ковёр под ногами. Я поднялся по широким ступеням вслед за своим проводником. Вот он остановился перед створчатой дубовой дверью, достал бороздчатый ключ, открыл и отшагнул в сторону, приглашая войти.
Войдя в номер, я остановился и некоторое время продолжал стоять, держа шляпу в руке и с величайшим интересом разглядывая новые покои, столь непохожие на всё, что повидал до сих пор. Да уж… Прошли те славные времена, когда моё временное жильё чаще всего оказывалось подобием сарая с полом, покрытым камышом, с чурбаком вместо стула и огромным мешком-матрацем, набитым более-менее свежим сеном.
Ого! Тут метров двадцать площади, ничего себе, каморка!
Поскромничал хозяин, описывая номера.
Служка, обойдя меня сбоку, уже работал – мальчишка зажёг все четыре светильника, зашторил окно, в узком каменном камине заполыхала охапка дров. По стенам висели маленькие картины без какой-либо милитаристики, только успокаивающие взор пейзажи. Кресло с мягким сиденьем и спинкой приглашало отдохнуть с дороги, тёмно-красный стол с выдвижными ящичками звал к умственному труду. Строители выложили пол светлым паркетом, чистым настолько, что мне сразу захотелось разуться.