– Кто сказал, что тебя ждет Аркан? – прошипел Михаил, убирая нож. – Тебе не повезло. Полицейские только что выпустили Славроса.
Маша испуганно посмотрела ему в лицо.
Швеция, 2013 год
Маленький «Боинг-737» с восьмьюдесятью тремя пассажирами, преимущественно скандинавскими бизнесменами, взмыл в небо навстречу густо нависшим над Эресунном дождевым тучам. Томас потянулся к окну и как раз успел увидеть Эресуннский мост, прежде чем тот скрылся под покровом густых облаков. Вскоре подошла стюардесса, и он поспешил заказать двойную порцию водки и попросил девушку не скупиться на лед. Сидящий рядом пассажир, пожилой господин в двубортном пиджаке, покосившись на Томаса, спросил с сильным шведским акцентом:
– Бизнес или развлекаться?
– Простите?
– По работе или отдыхать? – попробовал сосед высказаться по-датски, непомерно растягивая гласные.
– Ни то ни другое, – кратко ответил Томас и отвернулся к окну. Сосед оставил его в покое.
Когда стюардесса принесла заказанную водку, Томас вынул газетные вырезки Эдуардо и вооружился путеводителем. Несколько статей принадлежало перу самого Эдуардо, но в остальном это была солидная подборка материалов о проституции в Швеции, опубликованных за последние несколько лет. В большинстве статей описывалась широко развитая торговля людьми, которая, несмотря на все меры полицейского и законодательного характера, в последние годы приобретала невиданный размах. Томас быстро пролистал подборку. Имя шведского комиссара уголовной полиции, который выступил в печати в связи с крупной облавой, произведенной в сети соляриев, было ему знакомо. По-видимому, под прикрытием раскиданных по всему Стокгольму соляриев в городе на самом деле действовали «массажные салоны». У комиссара было хорошо запоминающееся имя – Карл Люгер. Томас познакомился с ним несколько лет назад в Лондоне на международном семинаре Скотленд-Ярда. На Томаса он произвел самое хорошее впечатление. Карл то и дело звонил домой жене, она вот-вот должна была родить, но семинар закончился, а она все еще не разрешилась. Томас быстро просматривал многочисленные статьи. Эдуардо, конечно, собрал их из лучших побуждений, но осилить такое количество казалось Томасу просто невозможным. На самом деле ему нужна была только подсказка, откуда в Стокгольме лучше начать поиски. Наугад перебирая листки, Томас наткнулся на статью, в которой описывались облавы, произведенные в Стокгольмском округе. Из статьи следовало, что видимая на поверхности часть проституции концентрировалась в районе Центрального вокзала и на больших улицах Нурмальма, вокруг улиц Мальмскильнадсгатан и Местер-Самуэльсгатан. Упоминалась также и парочка стрип-клубов севернее городского центра. Он открыл имевшуюся в книге общую карту города и отметил на ней упомянутые районы. Складывая вырезки в папку, он вдруг наткнулся на мелькнувшую в одной статье увеличенную фотографию. На фотографии был заснят мужчина с козлиной бородкой и зализанными черными волосами. У него были узкие глаза и характерное для психопатов выражение лица. Глядя на него, Томасу невольно вспомнился серийный убийца Чарльз Мэнсон. Он прочитал текст под фотографией: «Владимир Славрос – русский бизнесмен. С его именем связывают смерть проститутки, погибшей на Центральном вокзале в Стокгольме». Томас бегло просмотрел статью. В ней описывался эпизод, случившийся несколько лет назад. Стычка, в результате которой погибла под колесами поезда, упав на рельсы, неизвестная женщина в возрасте тридцати с лишним лет, судя по всему, проститутка. По видеозаписям расположенных на перроне камер наблюдения удалось установить личность нескольких человек из окружения Славроса, среди прочих – некоего Михаила Иванова, однако им так и не было предъявлено обвинение. «Вероятно, это то самое дело, о котором говорил Миккель, – подумал Томас и осушил рюмку. – В мире много мерзавцев вроде Славроса. К счастью, это не моя проблема». У Томаса задача была простая. На поиски Маши он отвел себе три дня. Если он ее найдет, то без лишних объяснений передаст открытку от матери и уедет обратно. Он даже не собирался уговаривать девушку, чтобы она вернулась домой. Какие с кем у нее были отношения за прошедшие годы, его не касается. Чем раньше он окажется в Кристиансхавн, тем лучше.
Томас протянул проходившей мимо стюардессе пустую рюмку и дал понять, что хотел бы повторить.
Стокгольм, февраль 2011 года
Кулак, точно кувалда, ударил Машу в диафрагму, так что она чуть не задохнулась. Не успела она перевести дыхание, как последовал новый удар, за ним еще один, и еще. Казалось, каждый удар вышибает из нее весь воздух, не давая вздохнуть; она чувствовала, что вот-вот умрет. Маша повалилась на пол. В глазах мелькали смутные силуэты собравшихся в комнате девушек. Постепенно дыхание вернулось. Во рту ощущался вкус крови. У нее было такое чувство, что левый глаз весь заплыл. В черной куртке, со стиснутыми кулаками над ней высился Славрос. Костяшки на руках у него были измазаны ее кровью. Она отползла от него к самой дальней стене и села там, привалившись к ней спиной.
Славрос обратился к Михаилу и двум его подручным, которых он посылал за беглянками:
– Сколько времени прошло с тех пор, как меня выпустили? Ну, сколько?
Михаил нервно передернул плечами:
– Один день.
– Неправда! – заорал Славрос и так ударил его в грудь, что Михаил отлетел на несколько шагов. – Четыре с половиной часа!
– Я знаю. Хорошо, что ты опять на свободе, – залепетал Михаил.
– Знаешь ты, что полицейские допрашивали меня в течение недели, мне не давали спать, в соседних камерах справа и слева они поместили психопатов. Двух педиков, которые изводили меня по ночам своим нытьем. Ты понимаешь, что это делает с человеком? Понимаешь, Михаил?
– Понимаю… – ответил Михаил, понурив голову.
– Это хуже, чем ты думаешь, уверяю тебя. И что же я нахожу, выйдя на свободу? Свору идиотов! Сборище дилетантов, по вине которых две шлюхи умыкнули выручку моего друга господина Аркана.
Он повернулся к Аркану, который, единственный из всех, сидел на стуле. Аркану было лет шестьдесят, у него было рябое лицо, узкая верхняя губа почти целиком скрывалась под черными как смоль, неряшливо покрашенными усами. На покрытых пóлами дубленки коленях у него лежал коричневый карликовый пудель.
– Чччрезвыччайно досссадное происсшшествие, – прошепелявил Аркан, заерзав на пластиковом стуле, отчего тот громко заскрипел.
– Я глубоко сожалею, – ответил Славрос. – Я думал, что на моих девушек можно положиться. Если человек не держит своего слова, что тогда остается?
– У нас был договор, – сипло выговорила Маша.
Славрос обернулся на ее голос:
– Что ты сказала?
– У нас был договор… Не я его нарушила.
Славрос шагнул к ней, и она сжалась от страха.
– Вот именно! – воскликнул Славрос. – У нас был договор. Так почему же ты пошла воровать? Почему не оказала мне уважения и не дождалась, когда я выйду на свободу? После всего, что я сделал для тебя, для вас всех!