Марион положила жетон на середину кровати. Теперь самое последнее. Записка получилась простой и короткой:
Джей Ти,
Я помню нашу крепость из подушек, и книгу о рядовом, и ту ночь, когда мы плакали, потому что Змей так и не пришел нас освободить. Иногда я вспоминаю Полковника, и он стоит у меня перед глазами посреди адского пламени. Я смотрю на этот жар и думаю, что этого все-таки недостаточно. Для него любого наказания будет мало. Ты прав, что помнишь, но мне надо забыть. Ради нас обоих запомни меня молодой.
Ягодка
Блокнот она оставила рядом с телефоном и положила в карман еще два снаряженных магазина. Затем, высоко подняв голову и расправив плечи, не оглядываясь, вышла из комнаты.
Эдит сидела на своей веранде, кутаясь в старое охотничье пальто. Было холодно, гораздо холоднее, чем можно было себе представить.
Она думала, что после того, как она расскажет Марте о своих видениях, все изменится к лучшему. Они откровенно поговорили. Марта боится своего сына. Она думает, что он наделал делов и именно об этом мертвые девочки и хотят рассказать Эдит. Сегодня Марта приведет к ней маленькую Стефани, а сама отправится в полицию.
Эдит с этим согласилась. Наконец-то они что-то предпримут. У них есть план. А видения исчезнут.
Но сейчас, когда она стояла на крыльце, у нее появилось то же давящее ощущение в груди, а руки покрылись мурашками. Стоя на крыльце, Эдит поняла, что испугана. Очень испугана.
Марта опять появилась на подъездной дорожке. Она грузила что-то в багажник машины. Она таскала груз уже довольно длительное время. Эдит не понимала, откуда у Марты накопилось столько шмоток.
Марта вновь исчезла в доме. Теперь ее движения не были скованными; шаги широкие и осмысленные, почти изящные. Их план произвел магическое действие на Марту – правда, Эдит подозревала, что только временное. Глаза подруги были окружены глубокими тенями, а взгляд – яркий, как у людей, которые не спали несколько ночей подряд.
Эдит почувствовала холодное дуновение и потерла руки. Перед ней опять появилась девушка – та, с татуировкой бабочки. Эдит покачала головой: я делаю все, что могу. А теперь уходи. Ищи свет или что вы там еще делаете.
Марта вновь появилась, держа Стефани за руку. Они пересекли двор, и ручка Стефани церемонно перешла в старческую руку Эдит. Девочка не выглядела счастливой, но и не жаловалась. Под козырьком вечной бейсболки у нее было выражение лица человека, который уже много раз проходил через все это.
Эдит подумала, что для четырехлетнего ребенка у девочки очень сильный характер.
– Если все пойдет хорошо, к утру у меня будет охранный ордер, – сообщила Марта.
– А как охранный ордер сможет защитить вас от Джима Бекетта? – проворчала Эдит.
Марта мгновенно улыбнулась и внимательно посмотрела на Эдит.
– Как вы узнали о Джиме Бекетте?
– Я… – Рот Эдит бесшумно открывался. Это была одна из тех вещей, о которых она не знала, что знает, пока не произнесла это вслух. – Просто знаю…
Марта кивнула, но в ее выражении появилось что-то новое. Что-то, что заставило Эдит замереть. Рядом с ней Стефани, тоже почувствовав опасность, прекратила дышать.
Старушка и ребенок молча стояли рядом друг с другом.
Марта медленно кивнула еще раз и отошла.
Наконец она забралась в машину и с громким хлопком закрыла дверцу. Этот хлопок заставил Эдит вздрогнуть, и по ее телу пробежала дрожь.
Она посмотрела вниз, на Стефани, на покорную Стефани, чьи волосы были такими же золотыми, как и волосы девушек, которые толпились на ее крыльце. Эдит посмотрела вслед старому коричневому «Кадиллаку», который отъезжал от дома.
И неожиданно все призраки исчезли с ее крыльца. Они перелетели к машине и скрылись в ней – длинные светлые волосы и молчаливые, печальные лица. Они рыдали, рвали на себе волосы и выпадали из машины. Они молили о помощи.
Эдит отвела глаза и почувствовала, как у нее в груди усиливается боль, острая, как иголка. Ужасная боль.
Ее глаза вернулись к машине, которая ехала по улице. Взгляд ее остановился на слишком белых волосах Марты, и Эдит все поняла. Она поняла, почему стали появляться эти видения. Она поняла, почему их становилось больше, когда в комнате находилась Марта. Она поняла, почему лицо Марты было слишком гладким, руки – слишком сильными, а плечи – слишком широкими.
Марта не была матерью Джима Бекетта. Она была самим Джимом Бекеттом.
Вспыхнули стоп-сигналы, и потрепанная машина остановилась посреди улицы.
Эдит поняла, что Бекетт понял, что она догадалась, и крепко схватила Саманту за руку.
– Бежим, детка, бежим, – велела она и стянула девчушку с веранды. – Бежим!
Тесс отошла от окна и повернулась к Джей Ти, который сидел в кресле-качалке и вертел в руках нож.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
– Просто наступила ночь, – ответила женщина.
Марион бесстрашно шла по улицам Уильямстауна. Она уже раньше бродила по ним, стараясь привязать здания к их обозначениям на карте. Хоулихан не обманул – Уильямстаун оказался совсем крохотным городишкой. Он был основан в 1753 году как Вест Хусак и располагался в округе Беркшир вместе с кампусом площадью в 450 акров. Вокруг города расстилались ярко-зеленые поля, на которых то тут, то там стояли впечатляющие соборы, построенные из камня. Кирпичные здания с белой отделкой добавляли им изящества. На горизонте виднелись горы.
Однако центр Уильямстауна расположился всего на нескольких квадратных милях. От того места, где жила Марион, недалеко от центральной Хокси-стрит, до дома Тесс на Элм-стрит можно было пешком добраться за двадцать минут. А бегом – за шесть. Централизованное расположение магазинов, жилых домов и общежитий создавало идеальные условия для внезапного и молниеносного нападения. А в неиссякаемом потоке студентов и туристов было очень легко затеряться.
Марион понимала, почему Джим Бекетт позволил снова заманить себя в этот городишко.
Она медленно шла по Хокси-стрит. С одной стороны улицы тянулись учебные корпуса – темная масса зданий с тропинками, скрывающимися под вековыми соснами. По другую сторону улицы располагался построенный из красного кирпича Спенсер-хаус, здание одного из многочисленных студенческих сообществ, чьи штаб-квартиры располагались вдоль основной улицы города. Остальные места на улице были заняты старыми добротными домами, перестроенными в соответствии с требованиями к студенческим общежитиям. Заканчивалась улица больницей для студентов.
Была уже половина десятого вечера, а на улице было еще много народу. Студенты шли по тропинкам, которые начинались на соседней Спринг-стрит, проходили между учебными корпусами, пересекали Хокси-стрит и выводили их к зданиям студенческих обществ. Сегодня студенты шли целыми группами и двигались очень быстро. Скорее всего, они серьезно отнеслись к предупреждению, что в городе находится сбежавший серийный убийца.