— Как обстоят дела?
— Просо уродилось, а бобы никудышные — их поели насекомые. Детей родилось двое, из трудоспособных мужчин один умер.
Женщина говорила без акцента, речь её была отрывистой, как и у паломников. Если отсутствие тоямского акцента у пришедших, как видно, из других краёв богомольцев было ещё понятно, то речь женщины, жившей у подножия гор Татэяма, изумила Рэнтаро. К тому же говорила она резко и невежливо, так говорят люди, только-только начинающие говорить по-японски. По её поведению было ясно, что она почитает старицу, но тон её был бесцеремонным. Точно так же разговаривали и паломники, и Рэнтаро сказал самому себе, что у странных людей и речи странные. Может быть, эта деревня, так же как и деревня поселенцев, создана пришлыми людьми. Но насколько можно судить по укладу жизни, они поселились здесь давно, не после войны. То, что они, долгое время живя в Тояме, не научились местному диалекту, означало явный отказ от общения с внешним миром, но как это было возможно, Рэнтаро не мог уразуметь.
— Что ж, значит, в итоге одним человеком стало больше. Неплохо. — Старица сцепила морщинистые, как кора старого дерева, руки.
Женщина понимающе прикрыла глаза и вновь открыв их, сказала:
— Я хочу, чтобы вы взяли с собой на поклонение одного младенца.
Старица кивнула, и женщина встала и отошла в угол. Там стоял прямоугольный ящик, в нём лежал маленький свёрток. Женщина взяла его на руки. Это был ребёнок. Стоило женщине поднять его, как он закапризничал. Женщина передала младенца старице. Малыш был похож на кабана — лицо и всё тело покрыты шерстью, нос вздёрнут и приплюснут. Старица передала ребёнка женщине с рваным мешком на голове. Все они обращались с младенцем как с вещью.
Поблагодарив, женщина вышла из дома. Расположившись поудобнее, участники процессии улеглись и стали по очереди брать ребёнка на руки.
Рэнтаро подошёл к старице и заговорил:
— Поклониться Якуси — значит подняться на пик Якуси?
Старица пристально посмотрела на Рэнтаро из-под окутывавшей её голову ткани:
— Что ещё за пик Якуси?
— Это гора! Там, впереди… — Рэнтаро показал на высившийся пик Якуси.
— Поднявшись на гору, Якуси не встретить. Только идя Дорогой-Мандала можно повстречать его.
— Значит, это и есть Дорога-Мандала? — успокоился Рэнтаро.
Он узнал хотя бы то, что они идут по Дороге-Мандала, и ему показалось, что он смог найти ключ к разгадке этого непостижимого места.
— А где именно на Дороге-Мандала живёт Якуси?
Старица едва не отмахнулась от его вопроса как от вздорного.
— Якуси живёт на Дороге-Мандала. Если идти по дороге, где-нибудь с ним встретишься.
Похоже, они искали Якуси как придётся. Вдруг Рэнтаро вспомнил:
— Бабушка, вы давеча сказали, что когда-то слышали название Тояма. Не могли бы вы рассказать поподробнее?
— Разве я это говорила?
— Говорили, разве нет? Тояма, Тояма же!
Старица полуприкрыла глаза:
— Да, точно, когда-то давным-давно… я слышала это название. Но где и в связи с чем, не припомню.
Рэнтаро пал духом. Даже старица, уважаемая и паломниками, и жителями этой деревни, ничего не помнила. «Может быть, женщина, которая вроде старосты этой деревни, хоть что-нибудь знает», — подумал Рэнтаро и вышел из дома.
Люди снова вернулись к работе в поле. Рэнтаро увидел женщину у пруда рядом с домом. То был маленький искусственный пруд с подведёнными к нему горными ручьями. Сидя на корточках на выложенных по краю пруда камнях, женщина промывала пучки растения, похожего на периллу.
— Рабдозия? — спросил Рэнтаро, и женщина обернулась.
Лицо у неё было загорелое и огрубевшее, но если приглядеться — черты лица чёткие и правильные. Женщина внимательно посмотрела на Рэнтаро:
— Да.
Присев рядом с ней, Рэнтаро взял в руки один из пучков. Для рабдозии листья были слишком плотными и крупными. Но покрывавшие листья мелкие ворсинки и запах были в точности как у рабдозии.
— Говорят, это растение обладает чудодейственными свойствами, потому его и называют лекарством, «ставящим больных на ноги». Вы пьёте его отвар?
Женщина посмотрела на пучок рабдозии, что держала в руках, так, будто впервые его увидела.
— Не знаю. Просто если заварить эту траву кипятком и выпить, чувствуешь себя лучше.
Бросив беглый взгляд на сидевшего рядом с ней Рэнтаро, женщина снова принялась за дело. Связав из травы несколько пучков, она промывала их в воде и складывала на землю. Сидя на корточках, Рэнтаро огляделся вокруг. Разбросанные вокруг дома были похожи на птичьи гнёзда, сделанные из дерева и листов оцинкованного железа. Люди в поле возделывали землю примитивными мотыгами. Некоторые расчищали участки леса под пашню, убирая вырубленные деревья и выкорчёвывая пни. Вокруг взрослых суетилась детвора, помогая по мере сил.
— Когда выпадает снег, здесь, наверное, очень холодно? — спросил Рэнтаро, глядя на их грубые хижины.
— Снег? — спросила женщина, продолжая промывать траву.
— Ну да, снег!
Женщина смотрела растерянно. Похоже, она не знала, что такое снег. «Неужели здесь, у подножия гор Татэяма, не бывает снега?» — подумал Рэнтаро и вспомнил о перемене климата. Огромные папоротники и плющ. Ему не приходилось видеть летом в Тояме столь буйной растительности.
Возможно, растения выросли за одну ночь после взрыва новой бомбы. Но это не объясняет, почему женщина не знает, что такое снег.
Рэнтаро поднял голову и посмотрел вдаль. Вдали, несомненно, тянулись зубчатые гребни гряды Татэяма. Но это были совсем не те горы, что видел Рэнтаро в детстве: почти голые, с покрытыми снегами вершинами и глубокими лощинами. Сейчас горы сплошь заросли густым лесом от подножия до вершин. Если эти перемены случились не за одну ночь, то как вообще всё это объяснить?! Если здесь уже давно такой климат, то, может быть, это он заблудился и оказался в каком-то другом месте? Может, в силу каких-то причин, отправившись на корабле в тропическую Малайю, он вдруг очутился в тропических горах Татэяма? Охваченный поднявшимся в душе беспокойством Рэнтаро вдруг почувствовал лёгкое прикосновение. Женщина гладила его по бедру. Слабая улыбка тронула уголки её рта, её пальцы скользнули меж его ног. От её тела исходил жаркий запах самки. Женщина взяла в руку пенис Рэнтаро и легонько сжала его. Изумлённый Рэнтаро застыл, не в силах пошевелиться, а женщина продолжала через брюки ласкать его член, пока тот не ожил. Женщина потянула Рэнтаро за руку и заставила его встать.
Движимый возбуждением и любопытством, Рэнтаро, увлекаемый женщиной, очутился в зарослях за прудом. В скрытых от людских взоров зарослях она легла на спину в траву и притянула к себе Рэнтаро.
Он без слов понял, чего она хочет от него и расстегнул верхнюю пуговицу на брюках. Женщина задрала свою грубую одежду по пояс. Рэнтаро прижался к бёдрам женщины и сразу же вошёл в неё. Почувствовав жар и влагу, член Рэнтаро стал твёрдым, как железо. Женщина подалась ему навстречу, и Рэнтаро, потеряв голову, судорожно задвигался в ней. Стоны женщины и его вздохи слились воедино. И зелень трав, и синева небес, и щебет птиц вокруг, и далёкие голоса людей — всё отступило. Это был бурный и непродолжительный секс. Рэнтаро кончил и, отстранившись от женщины, лёг рядом. Женщина удовлетворённо прикрыла полами одежды обнажённые бёдра.