Тот смутился и промолчал, опасаясь произнести не те слова.
– Она была у нас такой своевольной, – проговорила миссис Бэрримор, чуть поджимая губы на каждом слове. – Очаровательная, но такая упрямая… – Она поглядела за спину гостя, в окно. – У вас есть дочери, мистер Монк?
– Нет, сударыня.
– Тогда мой совет будет вам бесполезен, разве что вы когда-нибудь еще обзаведетесь своими девицами. – Энн повернулась к нему, и на губах у нее мелькнула призрачная улыбка. – Поверьте мне, даже просто хорошенькая девушка способна причинить изрядные хлопоты своим родителям. А с красавицей бед еще больше. Даже если она сознает свои достоинства, то просто вместо одних ошибок совершает другие… – Она снова стиснула губы. – Но хуже всех интеллектуальная девица. Скромная девушка, хорошенькая, но не чересчур, у которой хватает ума, чтобы знать, как доставить людям удовольствие и обойтись без всех этих наук, – вот самая лучшая молодая особа на свете. – Хозяйка внимательно поглядела на собеседника, чтобы убедиться в том, что тот понял. – Такую девушку всегда можно научить послушанию, домоводству и хорошим манерам.
Мистер Бэрримор неловко кашлянул, переступив с ноги на ногу.
– Да, я знаю, о чем ты подумал, Роберт, – проговорила Энн, словно он что-то сказал. – Мол, девушка не виновата, если наделена тонким умом. А я тебе говорю: всем было бы гораздо лучше, если бы Пруденс пользовалась им как положено женщинам: читала книги, при желании писала стихи, болтала с подругами… – Женщина сидела на краешке кресла в окружении пышных юбок. – Ну, а потом пусть бы она занималась больными, раз у нее был к этому дар. Сколько вокруг дел для особы, склонной к благотворительности! Один Господь сосчитал часы, которые я провела, занимаясь подобными вещами… Не могу даже назвать все комитеты, в которых участвовала. – Женщина принялась загибать пальцы в митенках: – Комитет, созданный, чтобы кормить бедных, чтобы пристраивать девиц, потерявших добродетель и непригодных к домашней службе, и так далее… – Миссис Бэрримор возвысила голос. – Но Пруденс они не устраивали! Ей нужна была только медицина. Моя дочь читала книжки с такими картинками, на которые ни одна приличная женщина даже смотреть не станет! – На лицо ее легла тень неодобрения. – Конечно, я пыталась переубедить ее, но она была так упряма…
Роберт Бэрримор, хмурясь, наклонился вперед:
– Моя дорогая, нельзя приказать человеку стать другим. Пруденс по природе своей не могла забросить учебу. – Говорил он мягко, но с ноткой усталости в голосе, как будто произносил эти слова не впервые… и словно обращаясь к глухой.
Энн напряглась, и на лице проступило решительное выражение.
– Обычные люди принимают мир таким, какой он есть.
Она глядела не на мужа, а на одну из картин на стене, изображавшей идиллию на конском дворе.
– Есть такие вещи, которые можно себе позволить, а есть и другие, каких лучше не делать, – продолжила миссис Бэрримор, и ее красивые губы скорбно сомкнулись. – Боюсь, что Пруденс так и не поняла разницы. И в этом причина трагедии. – Она покачала головой. – А ведь наша дочь могла бы сейчас жить – и жить счастливо! Если бы только она оставила свои глупые мечтания и вышла замуж за кого-нибудь – скажем, за бедного Джеффри Таунтона, это весьма достойный молодой человек. Но теперь, конечно, слишком поздно. – Тут глаза ее вдруг наполнились слезами. – Простите меня, – проговорила миссис Бэрримор, сдержанно хлюпнув носом. – Я не могу противиться горю.
– О! Подобное испытание согнет любого, – торопливо вставил Монк. – Но все-таки ваша дочь была удивительной женщиной. Она принесла утешение многим страдальцам. Вы вправе гордиться ею.
Роберт ответил ему скорбной улыбкой: чувства мешали ему говорить.
Супруга его с легким недоумением поглядела на сыщика, словно бы похвала Пруденс удивила ее.
– Вы сказали о мистере Таунтоне в прошедшем времени, миссис Бэрримор, – осведомился тот. – Неужели он умер?
Женщина удивилась еще сильнее:
– О, что вы! Нет, мистер Монк. Бедный Джеффри жив… теперь уж все равно поздно для Пруденс, для моей бедной девочки… Теперь, без сомнения, Джеффри женится на этой Наннете Катбертсон. Она так давно его домогается! – На миг выражение на ее лице переменилось, и на нем проступило некое подобие ревности. – Ведь пока наша дочь была жива, Джеффри не хотел даже глядеть на Наннету! Он забегал сюда на прошлой неделе, интересовался Пруденс, узнавал, как она живет в Лондоне и когда мы ожидаем ее в гости…
– Джеффри так и не понял ее, – грустно проговорил Бэрримор. – Он всегда надеялся, что если будет терпеть и ждать, она непременно изменит свои убеждения, оставит свои занятия и навсегда вернется домой.
– И в конце концов она наверняка так бы и поступила, – торопливо вставила его жена, – только, скорее всего, слишком поздно! Молодая женщина не столь уж долгое время остается привлекательной для мужчины, который стремится жениться и завести семью! – В голосе ее послышалось волнение. – Пруденс словно не понимала этого, хотя Господь знает, как часто я ей говорила: время не будет тебя ждать. Однажды ты это поймешь. – Глаза миссис Бэрримор вновь наполнились слезами, и она отвернулась.
Роберт был явно смущен – Монк уже мог догадаться о противоречиях в этой семье, – но добавить к словам жены уже ничего не мог.
– А где я могу отыскать мистера Таунтона? – поинтересовался сыщик. – Если он часто встречался с мисс Бэрримор, то, возможно, знал и людей, с которыми у нее были раздоры…
Услышав столь необычное предположение, Энн посмотрела на него, явно на миг забыв о своем горе.
– Джеффри? Он и слыхом не слыхал про таких, кто способен совершить убийство! Мистер Монк, Джеффри – самый добродетельный молодой человек, более респектабельного джентльмена трудно даже представить. Его отец преподавал математику, – женщина подчеркнула последнее слово. – Мой муж хорошо знал покойного: тот умер четыре года назад и оставил Джеффри хорошее состояние. – Она кивнула. – Остается лишь удивляться тому, что он до сих пор не женился! Обычно молодым людям мешают завести семью финансовые ограничения. Пруденс даже не понимала, как ей повезло, что он согласился ее ждать.
Уильяму было нечего сказать на это.
– А где он живет, сударыня? – поинтересовался он.
– Джеффри? – Брови его собеседницы поднялись. – В Литтл-Илинге. Если идти по Бостон-лейн, надо свернуть налево, а там по дороге около мили с четвертью, а потом по левую руку окажется ипподром. Джеффри обыкновенно там и живет. Спросите у кого-нибудь. Я полагаю, что так будет проще, чем попытаться описать вам его дом, хотя он и достаточно заметный. Впрочем, там все дома хороши. Очень приятный район.
– Благодарю вас, миссис Бэрримор, это очень хороший совет. А как насчет мисс Катбертсон, которая, очевидно, видела в мисс Бэрримор соперницу? Где мне отыскать ее?
– Нанетту Катбертсон? – Печать неприязни вновь легла на лицо Энн. – О, эта особа живет на ферме Уайк, по ту сторону железной дороги, на краю парка Остерли. – Миссис Бэрримор улыбнулась одними губами. – Очень подходящее место для девицы, так любящей лошадей… Не знаю, как вам туда попасть… нужно идти кругом через Бостон-лейн. Можно нанять экипаж, иначе придется идти через поле. – Она взмахнула рукой, прощаясь с гостем. – Берите прямо на запад, а когда поравняетесь с фермой Бостон, там и ищите. Я-то всегда езжу туда, так что, кажется, ничего не напутала.